Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
– Ренато, Ренато… – умолял Ноэль, идя за ним. – Ренато, сжалься…
– Пусть немедленно наберут береговую охрану, чтобы сразу отчалить! Удвоят провиант и немедленно погрузят на судно сорок солдат! – приказал Ренато, не обращая внимания на старого нотариуса. – Сирило, дай мне эти пистолеты!
– Ренато, сынок. Прошу пригвожденным Христом, – взмолился старик Ноэль. – Уже не знаю, как говорить с тобой. Невероятно, когда уже природа дает знамения, и все равно в нас не появляется ни капли жалости. Ты хотя бы помнишь волю отца?
– Никакую волю не помню! Не видите, что меня душит ревность, боль и ярость?
–
– Думаете, меня волнует его пролитая кровь? Оставьте меня!
Он резко отодвинул его, добрался до дверей и по длинным коридорам спустился по ветхим каменным лестницам. Напрасно старый нотариус побежал остановить его, сказать еще раз. Задыхаясь, он добрался до дверей крепости, услышал очень долгий грохот и взмолился:
– Помоги нам Боже! Но как он поможет, когда происходит такое?
Земля снова содрогнулась, подкосились усталые ноги нотариуса, и он без сил прислонился к древней стене.
На горячем коне Ренато Д'Отремон удалялся галопом вдоль длинной улицы, окружавшей рейд, огибая пристани с береговой охраной.
– Святой Боже, Святой Крепкий, Святой Бессмертный… Освободи нас от зла!
– Ана! Это ты? – удивился Ноэль.
– Благословенный и Всехвальный! – с огромным изумлением провозгласила служанка. – Я уже валюсь с ног, потому что больше не могу идти; я весь день ищу вас, сеньор дон Ноэль. Уже полдня, не отдыхая, молясь и молясь, шагая и шагая, потея и потея, счищая и счищая пепел, который падает мне на голову. И никак не могла вас найти. Но Слава Богу, Слава Богу…
– Слава Богу почему, почему? Чего ты хочешь? Зачем ищешь меня?
– Мне незачем. Но сеньора Каталина упорно хочет с вами встретиться, надо же, как жарко шагать. Вы не задыхаетесь, дон Ноэль?
– Ты задохнешься, если не скажешь, чего хочет сеньора де Мольнар, – Педро Ноэль терял терпение.
– Бедняжка приехала в дом и плачет. Она получила письмо от Матери-Настоятельницы. Я сказала настоятельница, сеньор нотариус?
– Полагаю, да. Письмо от настоятельницы из монастыря. О чем письмо? Что там написано?
– Благословенный и Всехвальный… Посмотрите, какие дела… Говорят, сеньора Моника там, с монахинями монастыря.
– Невозможно! Не говори глупостей. Там даже нет монахинь. Не знаю, куда они ушли.
– Туда наверх, сеньор. Я не сказала вам? В старый-престарый монастырь на горе Парнас.
– Монастырь на горе Парнас? Старый доминиканский монастырь? О, Боже, это правда! – воскликнул Ноэль. И с надеждой спросил: – А Моника там? Моника с ними? Ты уверена?
– Я не уверена, но так говорится в письме, сеньора Каталина поехала туда за ней, но ей не дают проехать. На всех дорогах солдаты возвращают назад экипажи и коней. Так сказала сеньора Каталина.
– Моника в монастыре! Моника жива и здорова! Тогда, Ренато…?
– Куда вы? Сеньора Каталина в вашем доме!
– Ренато, Ренато… Эта новость поможет избежать столкновения с братом, – обрадовался старый нотариус. И не обращая внимания на возражения служанки, заторопил: – Экипаж, коня. Нужно догнать его! Беги, помоги мне, беги за ним! Помоги мне, Ана!
Запыхавшись, старый нотариус спустился с первой же взятой напрокат повозки, остановившейся как раз у северного берега. Там была вооруженная береговая охрана,
которую губернатор передал в распоряжение Ренато, и тот осуществлял последние маневры, чтобы поднять якорь. Опустился вечер бурного 7 мая, когда глухо и незаметно взращивал в себе таинственную злобу вулкан. Улицы взволнованного города переполняло необычайное движение, лихорадочное оживление. Никого не удивила приехавшая повозка, бегущий старик, отчаянно звавший, пока солдаты и члены экипажа занимали места на небольшом, но крепком военном корабле.– Ренато, пожалуйста, пусть мне дадут пройти!
Он подошел к лестнице, собираясь взобраться туда. Два стража охраняли со штыками. Позади нотариуса прозвучал знакомый голос, и тот оглянулся.
– Хватит глупых криков! Сколько еще будет продолжаться этот балаган?
– Ренато! Я думал, ты на борту, сын мой! Как безумный я кричал.
– Можете и дальше кричать, а я иду на борт.
– Нет, ради Бога, выслушай меня. Не совершай ошибку. Моники нет на «Люцифере», она в монастыре.
– Не говорите ерунды. Этот негодяй, которого я велел запереть, видел, как она поднялась на борт с Хуаном.
– Но это неправда, она не поехала! Даю тебе слово, могу поклясться. Сеньора де Мольнар только что прислала мне сообщение. Она получила письмо от настоятельницы, где говорится, что Моника с ними.
– Монастырь эвакуировался со вчерашнего дня.
– Знаю, но монахини там наверху, на горе Парнас, в другом монастыре, и настоятельница написала Каталине де Мольнар, что ее дочь жива и здорова. Ты слышишь? Жива и здорова…
– Это правда? Вы уверены? – живо заинтересовался Ренато. – Где это письмо? Я хочу его видеть сейчас же, немедленно!
– Оно у Каталины. Она велела девушке найти меня, и бедняжка бежала, как сумасшедшая, чтобы сообщить вести. Весь вечер она искала меня, и наконец…
– Хватит, этот сюжет слишком смешной! – взорвался недовольный Ренато, заметив Ану: – Считаете меня ребенком? Думаете, остановите меня новостью этой обманщицы, идиотки, которая даже не знает, где находится?
– Но Ренато, ты можешь сам поехать на гору Парнас.
– Вы смеетесь надо мной?
– А разве я позволю над собой насмехаться? Я сам найду ее и привезу сюда. Увидишь письмо и Монику. Прошу лишь подождать некоторое время. Подожди, Ренато, подожди здесь! Не пройдет и часа, как я вернусь.
Он побежал к повозке, где ждала Ана, и приказал отправиться кучеру. Тот ударил кнутом лошадей, и старая повозка толчками тронулась с места. Ренато Д'Отремон пренебрежительно отвернулся и перебрался через лестницу, напоминая:
– Я дал приказ отчаливать, капитан! Ищем «Люцифер»!
Яростный Ренато Д'Отремон направился в каюту. Нет, он не верил и никогда не поверит словам старого нотариуса. Его нелепое рвение остановить его, постоянное и отчаянное вмешательство вызывало в Ренато лишь ощущение грубой уловки, тупой лжи, словно его хотели поймать в ловушку, остановить хотя бы на несколько часов, минут в поимке Хуана, брата, которым он восхищался и ненавидел, жадно гоняясь за ним и в то же время яростно отталкивая.
Вулкан выпустил еще огромный черный клуб дыма, затмивший и так уже замутненный дневной свет. Волны неравномерно и необычно раскачивали железную скорлупу, словно море бурлило. Ренато яростно приказал: