Хуан Дьявол 3 часть
Шрифт:
– Губернатор, как всегда, передал власть в другие руки, а Ренато получил желаемое. Бешеный от ревности, подстегиваемый матерью, которая только подливала масла в огонь, он преследует «Люцифер» с наихудшими намерениями. Я сказал ему, что вы не с Хуаном, но он не хотел верить. Я просил его подождать, что приеду и докажу ему, а он решил, что я смеюсь над ним. Изо всех сил я пытался попасть сюда пораньше, но добрался только сейчас.
– Нужно остановить Ренато, заставить вернуться, пусть отправят другой корабль, чтобы найти его! Хуан не сдастся живым, будет сражаться за жизнь до самого конца. Ноэль, друг мой, сделайте что-нибудь!
–
– А? Что это? Снова вулкан… – проговорила Моника, услышав глухой и долгий шум.
– Нет, не вулкан. Как будто ударили пушки в открытом море! – уверил Ноэль. И услышав еще выстрел, пожаловался: – Это пушки «Галиона»! Чего я и боялся!
Они бежали по галереям. Почти рядом с горой Парнас шла жестокая расправа вооруженного «Галиона» с «Люцифером».
– Ренато не отступит, пока не потопит или не захватит его! – предрек Ноэль. – Если только Хуан не сдастся!
– Хуан никогда не сдастся! – твердо заверила Моника.
– Эта прошла совсем рядом, капитан! Нас почти схватили! – воскликнул Колибри.
Пушечное ядро слегка задело мачту, и резкий разворот штурвала в руках Хуана сбил с ног весь экипаж на палубе. Корабли сближались. Один, вооруженный до зубов. Беззащитная шхуна «Люцифер» прыгала и виляла, как дельфин, преследуемый акулой. «Люцифер» развернулся, теряя равновесие, и жестокий удар моря омыл палубу правого борта, почти погрузившегося в воды.
– Нам снесли кливер! – кричал испуганный Колибри. – Мы тонем, капитан!
– Еще нет! Если удастся убрать с дороги эту проклятую артиллерию! – храбрился Хуан. И крикнул: – Все винтовки на палубу! Все винтовки сюда! Дай свою, Хенаро!
Совсем близко от мачты разорвался снаряд, в воздухе лопнули веревки, как ужасные хлысты смерти, сбив с ног двух или трех, следовавших голосу Хуана. Внезапно его рана на боку открылась. Он передал штурвал в руки Угря и с невероятным хладнокровием ждал приближающегося врага…
– Сдавайся! Сдавайся или я разорву тебя на части! – наступал Ренато.
– Огонь! Огонь! – ответил Хуан. Он раньше всех выстрелил, и его сбила с ног носовая артиллерия. «Галион», в нескольких метрах от шхуны выстрелил в самую середину, вырвав с корнем вторую мачту. Смертельно раненый, дрогнул «Люцифер». Без мачты, парусов, с уничтоженной волнами палубой, теперь неподвижный – беззащитная добыча охраны, готовых прыгнуть на борт.
– Все наверх! Всем к оружию! – приказал Хуан. – Мы дорого продадим жизнь! Умрем в сражении!
– Сдавайся, Хуан Дьявол! – грозился Ренато, но Хуан не сдавался.
– Так поймайте меня! – И крик потонул в чудовищном грохоте, за которым последовала череда сильнейших взрывов.
Взорвался вулкан. Разрывая сверху донизу махину, высотой в тысячу метров, над Мон Пеле взметнулась гигантская вспышка пламени, лучом пронесся поток огня и дыма, уничтожая землю, стирая город и море, разрушая все одним ударом, словно придавив огромным кулаком.
Сбитые с ног грубым взмахом, опаленные раскаленным воздухом, задыхаясь и с расширенными от ужаса глазами, желая видеть ужасающий спектакль, люди бежали друг за другом, из галерей монастыря на вершину Парнаса, напоминавшей балкон над Сен-Пьером.
Моника выпрямилась, ее не останавливали раскаленные дымные испарения, обжигавшие кожу, слепившие
глаза. Затем добежала до стены. Руки вцепились в край террасы, а взгляд жадно искал, желал пройти через окутавшее облако, но так ничего и не увидел. Никого. Густой слой дымящегося пепла накрыл бывший город горящим саваном. Залив опустел. Пристани, причалы, сотни кораблей и парусников исчезли, поглощенные кипящими и дымящимися водами.– Где они? Где шхуна, охрана? – спрашивала Моника. – Где корабль Хуана?
Густой воздух медленно прояснялся. Разрушенный и дымящийся деревянный корпус шхуны вертелся в водовороте, движимый яростными волнами. Вокруг него всплывали из вод бесформенные предметы, чернеющие доски, разрушенные брусья, разорванные трупы, как мрачное возвращение долга моря. Моника отступила с колотящимся сердцем, и из ее горла вырвался хриплый крик горя:
– Хуан! Хуан! Почему ты не дал мне умереть с тобой?
17.
Голова Хуана вынырнула из неспокойных вод и снова в них погрузилась. Морские воды разгорячились, но еще более жгучим было дуновение огненного воздуха, спускавшегося с горы. Рядом шевелились люди, сражаясь, как и он, с двумя ужасными стихиями. Почерневшие и обожженные лица, протянутые руки в поиске помощи, живые и мертвые, раненые и невредимые – многочисленная масса, боровшаяся в безумном испуге, не понимая, что произошло. Двумя взмахами рук Хуан доплыл до тонущего негритенка, и схватив за худую шею, тряс его, пока тот не очнулся.
– Капитан, я умираю… – пожаловался задыхающийся Колибри. – Вода обжигает, воздух горячий…
– Ты не умрешь, цепляйся за доску… – изо всех сил Хуан плыл и тащил мальчика. Рядом плавала маленькая непотопляемая лодка на боку, но он легко ее повернул. – Держись, Колибри!
Другая рука судорожно высунулась из воды и вцепилась в борт лодки. Искаженное лицо, обожженная и раненая голова показалась из воды, жадно хватая ртом воздух, другой человек успел доплыть до зубчатой скорлупы, представлявшей собой последнюю надежду спастись.
– Отпусти, Ренато!
– Нет, Хуан!
Снова лицом к лицу. Снова в самую трудную минуту последнего сражения роковая случайность столкнула и сблизила две пары рук в отчаянной судороге, два рта, одинаково жаждущих вдохнуть желанный воздух. Вспышка ненависти горела в глазах Ренато, бранившего Хуана:
– Ты потопил мой корабль, разорвал его на куски!
– Ты спятил? Как я мог такое сделать? Это вулкан!
– Вулкан… вулкан? О! А Моника? Она была на «Люцифере»!
– Нет, не была! Она в безопасности!
– Значит, это правда. О, я не могу больше!
Ярость погасла в голубых глазах. Рядом вода окрасилась кровью, пока рука Хуана поддерживала обморочное тело Колибри.
– Ренато, поднимайся! Садись в лодку, держись за меня! Я не дам тебе утонуть!
– Это бесполезно, Хуан! Я ранен! Спаси мальчика! Спасись сам!
– Наверх, Колибри, внутрь! Я помогу тебе, наверх! – приказал Хуан, подталкивая мальчика. – Теперь ты, быстро, Ренато, я не отпущу тебя! Поднимайся!
С трудом он поднял и опустил тело на дно маленькой лодки. Из последних сил он поднялся на ноги, охватывая взглядом ужаса и страха пространство. Десять ран кровоточили, опаленная одежда висела клочьями, из-под которой виднелась покрасневшая обожженная кожа, но на это он не обратил внимания. У его ног, как раненое животное, шевелился Колибри: