Хватайся! Рискуй. Играй. Умри
Шрифт:
Или как мы с Юрой и Женьком, нашим общим корешом, бегали по всем отделениям, прячась от преподавателей. И, ох, как мы любили припугнуть учителей, к примеру, оторвав повязку прямо на уроке. Или вытащив катетер, да, было дело. Крови-и-ища…
Ну или кто, как не я снимал «домашнее видео» в одной из палат? А кто промышлял воровством? Три ноутбука и шесть смартфонов сбагрено — точно помнится.
А однажды я сам позволил одной девчонке снять на видео, как я танцую метал-стриптиз под Within Temptation —
Почему я вытворял все эти вещи? Потому что сумасшедший? Нет. Потому что больница — моя зона комфорта.
Больница — мой дом.
Пусть больница — и зона комфорта, но она же и тюрьма. Каждая палата — чья-то территория. Каждый стол в столовой — чей-то стол. И все друг другу враги до тех пор, пока не узнают друг друга поближе.
— Слышь, Максон, к нам гомик какой-то поступил на днях. Иди, подружись.
Кореш Женек хлопнул меня по плечу и подтолкнул в коридор. Мы вышли и услышали крик высокого парня модельной внешности, стоявшего у поста.
— Что значит, клизма?! Я не подписывался на это!
Медсестра пыталась успокоить истеричного гея. То, что он гей, я понял еще при первой с ним встрече.
Пациенты в нашем отделении делились и делятся на банды. Потому что, если ты лег в отделение реконструктивно-пластической хирургии, то лег надолго, возможно, на годы.
Банда — значит семья.
— Молодой человек, понимаю, у меня тоже нет желания делать вам клизму. Но без нее вас не прооперируют.
Банда — это на всю жизнь. Даже после выписки у тебя будут свои люди, с которыми ты прошел через ад — госпитализацию, анализы, клизму, операционный стол, перевязки, постоперационное лечение и ужасное питание.
— Требую заведующего сюда! Срочно!
Женек ухмыльнулся.
— Смотри, какой характерный. Вроде пассив, а считает клизму противным делом. Вот чудак!
В моей голове созревала какая-то догадка.
— Нет, чуйкой чую, он не хочет клизму совсем по другой причине… Спорим, я узнаю истинную причину?
— К таким гомикам нелегко подбираться. Любой вопрос воспринимают как атаку.
Если ты валишь из банды в другую банду, то тебя, что называется, гасят. Бьют даже женщин, но только женщины. Тех, кто ни к одной банде не причислен, не трогают, не имеют с ними дела.
— Поверь, я смогу добраться до его задницы.
— Тогда на новый телефон и рулон туалетной бумаги согласен?
— По рукам.
И ведь в конце концов я узнал истинную причину. На его ягодицах большими буквами набита татуировка: «ГАШЕНЫЙ».
Двадцать пятый вечер зимы. Я укрываюсь теплым одеялом вместе с головой в надежде, что головная боль все-таки соизволит удалиться.
Неделю назад врач сказал, что, несмотря на все прогнозы, рак развивается недостаточно быстро, а это дает надежду на еще пару месяцев жизни дополнительно.
Из зала доносится хохот Кейт Остин. Она с Владом играет на приставке в какой-то файтинг.
Весь декабрь я провел в усердной работе над «Фоксроком». За короткие сроки мы добились хороших результатов. Мы — Макс Остин, Кэти Фокс, Влад Лис, Павел Рябов и, конечно же, Лу. Пока первый номер цифровой версии журнала еще не вышел, но портал работает в режиме онлайн. Когда-нибудь, верю в это, читатель сможет держать печатный стостраничный по-настоящему профессиональный «FoxRock».
Нет, уснуть не получится. Как раз головная боль не позволяет мне это сделать.
Достаю руку из одеяла, сую под матрас. Вытаскиваю белый конверт. В месте, где должен быть адрес получателя, написано от руки синей ручкой «Влад, передай это письмо Максу, как только ты решишь, что у него настали самые тяжелые времена». Пальцами скольжу по запечатанному конверту, гадаю, что же может быть написано в нем.
Вскрыть или нет?
Нет. Еще не время.
Bish-B больше не существует. Я понятия не имею, где сейчас Кристи и Андрей, но меня это ничуть не беспокоит. Настя на днях говорила, что они пытаются создать новую метал-группу.
Прячу конверт обратно. Снова хохот Насти. Наверное, опять победила Влада в игре.
Сую руку под одеяло. Срочно спать. Опускаю веки.
Помимо своей основной деятельности я весь месяц занимался подготовкой к сдаче экзаменационной январской сессии. Просто потому что мне это нравится. Потому что знания для меня — кислородная маска во время разгерметизации салона самолета.
Припев песни «We Don’t Run» Bon Jobi разрывает телефон, лежащий на полу. Склоняюсь, чтобы его поднять.
Звонит неизвестный.
— Макс Остин слушает.
Хорошо наработанный на звонки клиентам голос сообщает:
— Здравствуйте, Максим, с вами говорит администратор вашего фан-сообщества из соцсети «ВКонтакте». В сообществе есть талантливые музыканты, которые хотят создать группу по подобию «Биш-Би». Мы хотели бы, чтобы вы нас послушали.
— Уважаемый, группа распалась и, увы, ее никто не сможет заменить. Мой вам совет: ищите себя, а не пародируйте кого-то, тогда, может быть, вам улыбнется удача. И откуда у вас мой номер?
— Давший ваш номер пожелал остаться неизвестным. Но мы очень просим вас, чтобы вы оценили наше творчество. Мы исполним несколько каверов и две собственные песни. Давайте договоримся на встречу седьмого января?
Они не понимают. Я начинаю злиться.
У меня болит голова. В зале хохочет Настя.
Мир сводит меня с ума.
Говорю:
— Да без проблем. Черкните мне все подробности личным сообщением, а сейчас я спать.
Глава 13. На грани