Хватайся! Рискуй. Играй. Умри

— Стой, черт, забудь о слоне!

— Я быстро! Заодно схвачу куртки!

Мчусь на второй этаж. Она вбегает в квартиру, бежит в зал.

Если кто-то спросит, за что люблю Катю 3.5, отвечу: за схожесть со мной. Она настолько безумна, насколько безумен я.

Грохот. Даже вскрикнуть не успела. А может, я не услышал? Мало что услышишь через сильный шум.

Я увидел сквозь черный дым, как потолок в зале обрушился точно на нее.

Кто-то закричал. Наверное, это был я.

Наверное, я сам побежал в зал, иначе зачем соседу приспичило тащить меня снова вниз, на улицу?

Дом, в котором собирался провести всю оставшуюся жизнь, рушился. И, как нам со Славой показалось, рушился он от того, что кто-то его взрывал.

Падаю на снег в ста метрах от здания. Слава стоит передо мной.

— Все.

— Нет.

— Я даже сумки не успел забрать, пока тебя оттаскивал.

— Нет.

— Мои соболезнования, парень.

Цепляюсь пальцами в снег.

Я не верю, что Екатерины Манчкиной больше нет.

— «13. Категорически запрещается друг другу врать, даже в мелочах».

Катя 3.5 передала ручку мне.

— На, твоя очередь писать.

И я написал:

— «14. Запрещается позволять другим лицам разрушать нашу дружбу».

Катя продиктовала:

— «15. Запрещается заниматься сексом друг с другом больше двух раз в год».

Записав, скептически поинтересовался:

— Ты думаешь, между нами возможен секс?

— Нет, не думаю. Но ты все равно запиши. И добавь где-нибудь сноску: «Запрещается кончать на лицо, живот и ягодицы. Задний ход неприкосновенен».

Что ж, запишем и это.

Последняя точка. Отложил ручку, закрыл «Кодекс Дружбы» в формате А4. Катя две недели рисовала обложку, если бы я не знал свою подруженцию, посчитал бы ее профессиональным художником. На самом деле Екатерина Манчкина никогда не умела рисовать. Почему же обложка вышла потрясающей?

Потому что некоторые вещи создаются только на чистом вдохновении. Потому что только тогда не ты создаешь вещь, а что-то ее создает посредством тебя.

Никто дом, в котором жила моя бывшая лучшая подруга, не взрывал. Точнее, взорвалось что-то у соседа сверху, из-за чего обрушился потолок и оказалась выбита стена.

Говорю:

— Меня сейчас словно все прошлое стеной придавливает к другой стене…

Катя 3.5 закуривает сигарету.

— Мне это слишком знакомо.

Потолок не убил ее — она успела прыгнуть в окно, в сугроб. Вчера она заново родилась.

Катя дымит в форточку.

— Хочется напиться до беспамятства.

Она так и сделала бы, если бы хотела позволить второй личности взять над ней верх.

Мы находимся в небольшом, но уютном деревенском доме ее матери. К счастью, у Кати есть родитель, готовый приютить дитя и ее друга в случае беды. Я валяюсь на угловом диванчике кухни. Мы пытаемся понять, почему наша судьба так жестока.

— Как думаешь, я смогу забеременеть в такой стрессовой ситуации?

— Меня волнует другое. Если ты залетишь, сможешь ли обеспечить ребенка всем необходимым?

Оба вздыхаем. Предлагаю:

— Может, будем жить у меня в Нижнем?

Клубы сигаретного дыма стремятся на улицу.

— Только когда найду там работу. Недели две точно придется жить здесь. Надеюсь моя ворчливая мать не станет для тебя наказанием.

Я освещал фонариком путь через траву между оградами могил.

Двенадцать ночи четырнадцатого июля, Катя 3.5 дрожала от страха. Красноборское кладбище она боялась и днем. Точнее, боялась даже не его, а саму себя.

Ее фраза разорвала могильную тишину:

— Здесь так мрачно.

Где-то заухала сова. Вокруг кладбища разрастался лес, но из-за отсутствия лунного света, разглядеть его было невозможно.

Странный запах свежей земли врезался мне в ноздри.

— Ты нарушила «Кодекс», поэтому обязана пройти наказание.

Мы придумали шесть наказаний для нарушителя «Кодекса Дружбы» и запечатали их в одинаковые конверты. Кате досталось наказание первое — посещение кладбища.

Свет фонарика скакал по памятникам покойных, то и дело на ком-то останавливаясь.

— Макс, остановись.

Я осветил могилу знакомого нам парня. Артем Королев

По требованию наказания, мы должны провести всю ночь, вплоть до пяти утра, среди могил. Точнее, это должен делать нарушитель, но второму деваться тоже некуда — он обязан убедиться, что наказание выполнено.

Катя открыла калитку и прошла к могиле.

Молодое лицо Артема на памятнике сильно расстраивает Катю. Он, ее возлюбленный, разбился на мотоцикле в двадцать четыре года.

Второе из шести наказаний — подойти к полицейскому и заговорить с ним. Катя, так же, как я не боюсь кладбищ, не боится полиции. Это только у меня police-фобия.

— Кать, пойдем дальше.

Третье наказание — сутки быть запертым в одной комнате. Четвертое — выложить свои обнаженные фотографии в социальные сети на неделю.

— Нет. Хочу остаться здесь. До самого утра.

Пятое — съесть живого паука. И шестое, самое странное, — нарушивший «Кодекс» на сутки становится сексуальным рабом второго друга.

Мы сели напротив.

Тут так тут. Будем еще пять часов просто сидеть и смотреть в темноту или на беззвездное небо в надежде увидеть луну.

Лежать на диване и смотреть на ноутбук, с динамиков которого доносится лирический тенор Юрия Ханса, особенно, если лежишь не вставая второй час, означает, что ты попался в сети. Жизнь дарит тебе еще одну дозу депрессии, превращая постепенно в меланхолика.