Хватайся! Рискуй. Играй. Умри

Она пробежалась по карманам моих джинсов, телефона не нашла. Вышла в зал и через некоторое время вернулась. Мне, так же лежащему под подушкой, она вложила в ладонь смартфон.

— Пиши. И так, чтобы текст был хорошим. Ты же журналист.

Пиши, пиши, пиши.

— Знаю, ты не спал всю ночь, но ты должен. Никто другой. Сейчас. Люди имеют право знать. Пиши.

Я убрал подушку, поднял телефон. Зашел в социальную сеть.

Решил, надо писать на стене профиля Юры.

С чего начать? Как сообщить его подписчикам, коих шесть тысяч триста двадцать два, о трагедии?

Со странным ощущением, словно после смерти лучшего друга прошло много лет, я нажимал на сенсорный экран смартфона.

«Он любил томатный сок.

И на свой двадцать первый день рождения, 4 апреля, он пил бы именно его, а не какой-то спиртосодержащий напиток. Потому что таким уж Юрий Духов был человеком, не терпящим алкоголь.

Сегодня ночью, двадцать первого марта, его не стало. Юра отправился в тот же солнечный мир, в котором оказалась девятого февраля Вероника — им любимая девушка. Я хочу верить, что там, где бы это ни было, они будут по-настоящему счастливы.

Уйдя из жизни, он отпустил все и всех, что и кого любил. Его страстью была музыка, а его любовью — семья, состоящая из друзей, коллег и поклонников творчества Bish-B. Он отпустил нас. И теперь настала наша очередь отпустить его.

Парень, которому очень многие завидовали, покончил с собой, потому что на самом деле был глубоко несчастен. Несчастен потому, что очень любил людей, в которых он стал разочаровываться. Юрий пытался изменить общество, но своей цели он достичь не смог. А поняв, что, пока обществом кто-то управляет, все его попытки равны нулю, решил свести счеты с жизнью.

Наш друг не осознавал, что его цель была совсем другой. Он делал нас счастливей. Тех, кто, так же как он, питал и питает страсть к музыке. И потерять его — для нас, безусловно, трагедия.

Я обращаюсь ко всем: если настанет момент, когда будете считать, что ваша жизнь бессмысленна, знайте, что вы свой смысл жизни просто не замечаете. Если вы отчаялись его найти, не опускайте руки и, тем более, не накладывайте их на себя. Если вы родились, значит, это кому-нибудь нужно.

Каждый из нас любил и продолжает любить Юру. Кто-то за его скромность. За его вкусы, привычки. За страсть к игре на гитаре и на скрипке. За его паранойю. Или просто за то, что он любил томатный сок.

Этот замечательный и талантливый навсегда двадцатилетний парень, который жил душой, продолжает жить с нами. До тех пор, пока мы его помним».

Дальше я уже был не в состоянии что-либо писать. Опубликовал запись.

На меня начал действовать принцип обязательства и последовательности. Я написал, что нам надо отпустить Юру. Это прочтут десятки тысяч человек, среди которых начнет работу принцип социального доказательства. И люди будут ждать от Макса Остина одного — что он попрощается с лучшим другом, оставит в прошлом. И мне действительно теперь, после этой записи, будет легче отпустить его.

Как подтолкнуть себя к жизни без сигарет? Рассказать всем друзьям и знакомым, что собираешься бросить курить. В таком случае ты будешь обязан или выполнить обещание или облажаться перед людьми. Так и я дал обещание людям, что Юра — в прошлом.

Смартфон убрался в карман, на лицо вновь кинута подушка.

Как это странно. Считать, что человека больше нет, когда он там, в зале. Лежит себе, разлагается. Но он есть.

Есть же, твою мать.

Да, труп не откроет глаза, ну и что?

И гитара. И скрипка. Разве это не Юра? Это тоже он.

Его письмо, одежда, подушка у меня на голове, все его вещи — он.

Почему тогда его нет?

Приятно осознавать, что там, после смерти, тебя кто-то ждет

Так же приятно, как снова сидеть за ударной установкой в своей студии и пытаться что-то сыграть.

Я просто жму на педаль бас-барабана в темпе бьющегося сердца. И наслаждаюсь звуком. Биение моего сердца разносится по всей студии квартиры. Оно еще стучит.

Но я чувствую, чувствую, как угасаю. Мне кажется, я прожег тысячи сердец. И тысяча первое — оно последнее — догорает сейчас.

Вечер девятого января. Через два часа последний путь до Казани, а там до Елабуги. Последний раз родные стены университета.

Слишком устал.

Я прожег свою жизнь.

Замедляю темп. Сердце бьется медленнее, медленнее. Еще медленнее.

Еще.

Сердце замерло.

Настало время.

Поднимаюсь со стула и выхожу из студии в зал. Хватаю сумку и бросаю ее на плечо. От тяжести чуть не падаю.

Тихие шаги Лиса. Он появляется из спальни в серой пижаме, с растрепанными блондинистыми волосами. Выглядит, словно заболел или не спал пять ночей. Правая рука держит лист бумаги.

— Я прочел письмо Юры.

У меня это вызывает неподдельный интерес.

— И что он написал?

Лис молчит. Спрашивает:

— И это все? Ты уезжаешь, да? Ты все-таки бросаешь меня.

— Ты сам не пожелал ехать со мной.

— Сколько тебе осталось? Тебе какая-то учеба важнее, чем я? Ты готов потратить еще две недели впустую?

Иду в коридор. Говорю:

— Будем общаться по скайпу.

Ставлю сумку. Надеваю кожаные ботинки.

Лис стоит у коридора.

Спрашиваю:

— Так что Юра написал? Я хочу услышать.

Лис игнорирует вопрос. В его голосе звучит обида:

— Я никогда не буду главным редактором «Фоксрока». С сегодняшнего дня я никогда больше не буду журналистом. Потому что это не мое.