Хвостатым здесь не место!
Шрифт:
Впрочем, я же могла и проверить. Достаточно узнать у мужа, кто является собственником квартиры, в которой мы живем.
Как и в прошлый раз, из больницы выписали только через две недели. Ваня встретил меня с большим букетом красных роз и отвез на нашей старенькой машине… домой. Как странно было вернуться. За дни в роддоме я так и не смогла убедить себя в мысли, что квартира снова «наша». Что моя старая жизнь — снова моя. Но, может быть, все, что так прочно засело у меня в голове — всего лишь воспаленный бред потерявшей много крови женщины? Нужно как можно быстрее выяснить это,
Но как же долго я ходила вокруг да около! Сначала просто пыталась отыскать квитанции:
— Мне в электронном виде на почту приходит. А тебе зачем? — удивился муж, когда я, не найдя ничего дома, задала вопрос ему.
— Хотела посмотреть, за что мы платим. Тарифы. Надо ведь будет скоро Алю прописывать, чтобы в очередь на место в детском саду поставить, — пожала плечами.
— Слушай… насчет прописки, — муж вдруг замолчал, что-то явно обдумывая, а у меня внутри все замерло в ожидании.
— Ты не хочешь ее прописывать? — осторожно спросила.
— Да нет, речь о тебе. Вернее, о твоей прописке в родном городе. Помнишь, ты говорила, что у тебя там квартира?
— Вань, нет у меня там квартиры, она на мать и ее нового мужа приватизирована.
Такого поворота я не ожидала.
— Я тут консультировался недавно с одним юристом… Кристина, ну а чего? Мы молодая семья, ты в декрете. Нам деньги нужны. Пособия ты сейчас все оформила, но ведь этого мало. Нам еще дом строить.
— От меня сейчас ты чего хочешь? — мне очень не нравилось, куда повернул разговор.
— Попробуй стребовать с матери денег. Ты же имеешь право там жить, а они квартиру сдают, доход получают. Скажем, что они лишили тебя права проживания, потребуем часть денег от аренды. И вообще, может, они
нелегально сдают? Припугнем налоговой. Как тебе такой вариант? — подмигнул Ваня.
— Ты хоть представляешь, насколько это нереально? — вконец сникла я. Да уж, лучше бы вообще тему прописки не поднимала. — И вообще, знаешь, дом… Я тут подумала. Может, ну его? Продадим участок…
— Да ты что! Струсила, да? Так и скажи. Вечно ты всего боишься! Если б не я, нам бы вообще жить было негде, а ты так и сидела бы в своем Мухосранске! — разозлился вдруг он.
— Если бы не ты?! Говоришь так, будто эту квартиру сам заработал! — не осталась я в долгу. — А толку? Жену и дочь прописать — так нет! Случись что — твоя мать нас пинком под зад с Алей выставит!
— А при чем здесь моя мать?
— При том, что я знаю — это ее квартира! — я затаила дыхание, ожидая реакции на свои слова.
— Она снова звонила? Чего она тебе наговорила? — вспыхнул он. — Я же тебе говорил трубку класть, если ее услышишь! Надо было домашний телефон отключить…
— Это правда, Вань? Квартира на нее записана?
— Конечно, нет, не выдумывай! Со своей матерью сначала разберись. Не переводи разговор! Мы обсуждали, как денег потребовать…
В итоге мы разругались, и я в расстроенных чувствах ушла гулять с дочкой.
«Ну вот, квартира не на свекрови, — уговаривала я себя, — значит, бояться нечего».
Я продолжала злиться на Ваню за то, что он хотел разворошить мое прошлое и заставить выяснять отношения с
родственниками.Я отправилась с коляской в единственный поблизости парк. Проходя мимо дома, квартира на первом этаже которого мне снилась, невольно вздрогнула. На окнах альбомными листами была выложена надпись «продается» и номер телефона.
Вздрогнув от «дежа вю», прошла дальше, немного покружив по парку, выбрала свободную скамейку и села. Как все-таки все странно…
— Вы не против? — я вздрогнула от явно обращенного ко мне вопроса. Подняла голову и увидела того, кого точно не хотела бы видеть.
— Вы?! — я даже с места вскочила, совершенно забыв, что вне моего сна я с этим человеком была не знакома.
— Значит, узнала, — хмыкнул Юрий Финик, наматывая на палец кончик своей бороды. — Ох, постойте… А вы думали, что ничего не было?
Он рассмеялся в своей манере — запрокидывая голову.
— Тише, ребенка мне разбудите! — шикнула на него. — Значит, все было на самом деле. Вы в меня стреляли!
Мой обвинительный тон на него нисколько не подействовал.
— Мы оба живы, так что к чему выяснять подробности? Мой братец весьма не вовремя вмешался, пришлось заставить его самого завершить то, что я начал. Я всегда добиваюсь своего, — самодовольно улыбнулся черт.
— И как, можно вас поздравить? Вы спасли свою сестру?
Его улыбка сразу же увяла.
— Как оказалось, братец был прав — прошлое не изменить. Так что мой вам совет — даже не пытайтесь.
— Но… — внутри все похолодело от его слов. — Но Ваня… Он жив!
— Ненадолго, — поиграл бровями мужчина.
— А как же вы? Вы погибли, стреляя в меня. Мы с вами теперь тоже обречены?
— Фу, какая же вы… — он притворно закатил глаза. — Не говорите ерунды, если бы моей жизни что-то угрожало, я бы придумал другой план.
— Неужели совсем ничего нельзя сделать? Я имею в виду спасти Ваню… — я закусила губу, с надеждой смотря на черта.
— А вы странная, — хмыкнул тот.
— Почему? — снова нахлынуло «дежа вю».
— Редко встретишь адекватного человека. Должно быть, кто-то вас сильно любил.
Он ушел, не прощаясь, больше ничего не сказав. Оставив меня в растрёпанных чувствах с ожиданием надвигающейся беды. И разве это не Ванина любовь помогала мне уживаться с «нечистью»? Или, кроме мужа, был еще кто-то?
Ответ пришел сразу. В моей жизни был всего один человек, который искренне обо мне заботился и которого уже давно нет со мной рядом — моя бабушка. Нужно все-таки написать или позвонить матери. Теперь я точно знала, что она все еще хранит старые вещи и фото. До боли в сердце захотелось забрать их и с ностальгией вспомнить дни моего детства, запечатленные на старых карточках.
В этот же день я позвонила людям, которые продали нам участок, и — о чудо! — мне удалось договориться, чтобы они выкупили его обратно за ту же сумму. У меня еще оставалось нотариальное согласие мужа на совершение любых сделок с недвижимостью. Я чувствовала себя предательницей, но ругаться снова не хотелось. А сдав документы на регистрацию, я позвонила по номеру на окне в квартире у парка.