I'm all you see around

— Хагрид, а мадам Максим случайно не…

Но тут сзади Гермиону кто-то сильно толкнул в спину так, что она отлетела на полтора метра вперёд.

— ‘Агрид! — послышался грудной голос, и Хагрид тут же забыл про Гермиону и всех на свете.

— Как она тут оказалось, кто её вообще пригласил? — недовольно зашипела Гермиона, кидая сердитый взгляд на великаншу, и устремилась вслед за Кэролин, потирая спину.

Они вышли на небольшой балкончик, и Гермиона снова окинула взглядом величество и красоту замка, которые не смогла погубить даже недавняя война. Звёзды блестящей россыпью ярко светили на тёмном небосводе, а воздух был тёплым и приятным.

Кэролин бросилась на шею к подруге.

— Гермиона, моя хорошая Гермиона! Спасибо тебе, спасибо вам всем! Я снова жива, и я так счастлива, осознавая это! — она волновалась, и на глазах у неё выступили слёзы.

— Кэрри, мы твои друзья и не могли это так просто оставить… Знаешь, Гарри и … твой отец особенно не могли смириться.

— Я знаю, Гарри мне рассказал, — Кэролин посмотрела на небо и облокотилась о перила. — Дядя Альбус ещё не начинал торжественной речи, поэтому у нас есть ещё немножко времени поболтать. — Знаешь, отец был очень зол, когда Гарри сегодня зашёл за мной, он сам намеревался сопровождать меня на бал. Но Гарри молодец! Он отлично держится, не обращает внимания на едкие замечания моего отца и вроде бы даже не боится его.

— Он любит тебя… — просто сказала Гермиона.

— И я его люблю, Гермиона! И я так счастлива, что снова могу это чувствовать!

— Вот вы где! — на балкон вышли Гарри с Джоном. — А мы повсюду вас ищем…

Кэролин с укором посмотрела на парней за то, что дали так мало побыть им с Гермионой наедине.

Гермиона была рада за них, и сейчас, глядя на то, как Гарри приподнял над собой и закружил Кэролин, она улыбалась, не сразу заметив, что Джон обнял её сзади за плечи.

— Ваш директор уже в зале, — сообщил Джон шёпотом ей на ушко, — наверное, нужно возвращаться.

Гермиона кивнула, и они оба проследовали в зал, оставляя на балконе обнимающихся Гарри и Кэролин.

Альбус Дамблдор действительно был в зале, восседая на золотом стуле, напоминавшем трон. Рядом с ним уже собрались практически все преподаватели, они также сидели за столом, в ожидании начала банкета.

Наконец, директор приподнялся и постучал золотой ложечкой по высокому бокалу. Непринуждённая музыка постепенно стихла, как и голоса присутствующих — и в зале образовалась полнейшая тишина.

Дамблдор лучезарно улыбнулся, весь его вид говорил о том, что происходящее доставляет ему поистине огромное удовольствие. Он начал торжественную речь.

— Я рад вас всех здесь видеть, — Дамблдор ещё шире заулыбался, и Снейп, сидящий неподалёку от директора, скривился от этой приторной улыбки, наверняка вызванной перееданием лимонных долек. — Прошу наполнить ваши фужеры шампанским и поднять их за этот замечательный и немного грустный день! Прежде, чем мы начнем наш праздник, я хотел бы сказать несколько слов. Я искренне поздравляю всех вас с окончанием нашей любимой, — директор палочкой указал на висящий над преподавательским столом плакат, — школы чародейства и волшебства Хогвартс! Практически все вы, — он обвёл рукой с бокалом зал, — ветераны магической войны, вы помогали и защищали интересы школы и невинные жизни своих близких, сражались за добро и справедливость…

Гарри стоял в толпе, слегка обнимая Кэролин, и его голова наполнилась мрачными мыслями от речи директора. Сейчас Альбус Дамблдор — воплощение доброты, волшебник, заботящийся обо всех и каждом в отдельности. Как он смеет говорить о справедливости, когда все его действия, даже по отношению к его любимой племяннице, были наполнены хитроумными, изворотливыми, искусно продуманными фразами и планами, которые отвечали интересам всей его эгоистичной натуры. Если бы с Гарри сейчас стоял Рон или Гермиона, он обязательно бы высказал им это, но рядом с ним стояла Кэролин, которая любила этого лицемерного человека, кажущегося воплощением добродетели, и он не хотел ранить чувства своей любимой и портить сегодняшний вечер ей этими мыслями. Но Кэролин однажды должна будет узнать обо всём том, что сделал для «его же блага и блага многих других» Альбус Дамблдор. Кажется, Снейп тоже раскусил его, а это может послужить ещё одним шагом для сближения с этим закрытым и холодным человеком, на самом деле преданным и отважным, не прячущимся за спинами других, не манипулирующим чужими жизнями, как это делал и делает директор. Он тоже слепо верил в Дамблдора и доверял ему, как когда-то и сам Гарри.

— А сейчас, — улыбнулся директор, — перед тем, как я открою вам мой сюрприз, давайте споём наш любимый школьный гимн!

Он поднял палочку, намереваясь дирижировать нестройным хором.

Это вызвало одобрительные похлопывания в ладоши некоторых из присутствующих, и нестройный хор запел:

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,

Научи нас хоть чему-нибудь.

Молодых и старых, лысых и косматых,

Возраст ведь неважен, а важна лишь суть.

Эти слова с годами настолько отчётливо врезались в память большинства из присутствующих, что если бы кто-то разбудил их среди ночи и велел спеть его, они без запинки сделали бы это.

Гимн, как обычно, заканчивали петь близнецы Уизли, которые заслужили овации зала.

— А теперь — мой сюрприз, — сообщил Дамблдор, и Гарри весь напрягся, потому что его предчувствие сообщило ему, что от этого «сюрприза» ничего хорошего ожидать не следует. — Я пригласил на этот праздник тех, кому мы также должны быть благодарны, которые все эти годы поддерживали вас и помогали. Встречайте ваших родителей!

В зале на мгновение образовалась гнетущая тишина, все подумали, что ослышались, но Дамблдор воззрился на парадную дверь, делая приглашающий жест.

Завхоз Аргус Филч, которому было ни холодно, ни жарко от сегодняшнего мероприятия (ведь на смену этим студентам на следующий год, как обычно, придёт новая порция первокурсников, и не факт, что среди них не окажется таких же близнецов Уизли) открыл парадные двери, за которыми действительно оказались родители присутствующих здесь студентов.

По залу раздались одинокие хлопки, а минуту спустя, студенты, опомнившись от потрясения, (ведь никто из них не ожидал, что на балу будут присутствовать родители!) уже вовсю рукоплескали.

Гарри поймал на себе проницательный улыбающийся взгляд директора, и ему стало не по себе.

Вместе с родителями студентов в зал вошли некоторые из авроров, которые участвовали в битве за Хогвартс.

— Он спятил? — возмущался Гарри, схватив за руку неподалёку стоящую Гермиону. — Зачем здесь родители?.. Он хочет превратить этот вечер в цирк?

Грейнджер проследила за взглядом друга, где неподалёку, остановившись около той части стола, где лежали всевозможные тартинки и канапе, переругивались чета Малфоев и Уизли.

— Гарри, не волнуйся, — хлопнул по плечу парня Фред и подмигнул ему, — мы тоже устроим директору сюрприз.

Фред и Джордж стояли напротив Гарри с хитрыми лицами и заговорщически улыбались.

— Ребята, прошу вас, скажите, — нетерпеливо попросил Гарри.

— Ну ладно, только тебе, — кивнул Фред.

— Только никому не говори, — согласился Джордж.

— Мы узнали, что Дамблдор пригласит родителей, и в отместку пригласили на вечер Гриндевальда. Мы заметили, что он с ним не ладит, — хитро прищурился Фред и посмотрел на брата.