И целая вечность впереди...

— Кто же бойцами командовал?

— Филин.

— Филин, — удивился Седой. — А Кабан?

— Да мы со всеми серьезными ребятами в борделе отдыхали. Ну не цепляла нас эта тема. Не хотели мы крови. Честно скажу.

— А где же Филин бойцов набрал.

— Балласт по стабу насобирал. От них одно беспокойство было. Над ними Филина поставила.

— И никто болльше не захотел с ними возиться?

— Да можно сказать и так: накрыли в лесополосе поляну и рассматривали боевые действия.

— А почему Барон не вмешался?

— Так незачем было вмешиваться. Три часа Филин ждал, пока они поедут дальше. Ваши уже окопы в полный профиль вырыли, а он только очнулся.

— Дальше.

— Потом ваша основная колонна ушла. Осталось десять человек.

— Что было потом?

— Тут Филин очнулся и послал бойцов в атаку.

— И что?

— И то. Эти десять человек воевать начали. Противников они своих почти всех завалили. Смотрим: ещё семь человек ушли. Остались эти трое. Добили они всех бойцов Филина. Патроны у них закончились. Достали они скатерть-самобранку и начали водку пить и песни петь.

— Так и стали?

— Все так утверждают. Восхищаются их спокойствием и мужеством. Барон ехал с ними мириться. Голову даю. Ты же, Седой, знаешь я не только от себя говорю. За мной Кабан. Не в том смысле, что за него прячусь, а в том случае, что от его лица говорю.

— Приняли. Дальше.

— Вы же знаете Баламута. Он начал смеяться над полководческими талантами Филина. Тот с дури и выпустил автоматную очередь. Раньше, ушлепок, никогда попасть не мог. А тут сразу двое двухсотых, один трехсотый. Приехали, бойцы в стаб в шоке. Барон в шоке. У себя заперся. Никого не принимает.

— А что Кабан?

— А что он. Рыло Филину начистил, да в камеру кинул. Пусть, говорит, Ивана дожидается. Он бы за Баламута и сам голову ему скрутил, но считает, что не вправе. Под твоей командой боец был. Тебе с Филина и спрашивать.

— Так только Филин виноват?

— Мы с себя вины не снимаем. И по Баламуту грустим не меньше вашего. Крови мы не хотели и не хотим лишней. Не по-человечески это.

— Мы всё равно с ребятишками подойдём. Посмотрим, что за дела.

— Мы будем ждать. Только давай со стрельбы не начинать.

— Даю слово, мои ребятишки, стрелять не будут, — дал обещание Иван.

— Подтверждаю. У нас с этим очень строго. Если будут стрелять, то это не наши. Это провокаторы.

— У нас тоже с этим строго. Имейте в виду и вы. Если начнут стрелять, то это не мы. Это провокаторы.

— Провокаторов, отлавливаем и с ними разбираемся.

— Вместе, чтобы непоняток не было.

— Ну что же, и мы лишней крови не хотим. Честно скажу тебе. Не для того я с каждым человечком возился, чтобы их жизнью рисковать. Да и ваших людей жалко.

— Так я поехал?

— Поезжай.

— Я могу вашу позицию передать? Она не изменится.

— Можешь передать. Она не изменится.

На этом их беседа окончилась. Лось поехал к себе в стаб, а Иван с Седым доехали до поворота и стали ожидать остальные отряды.

Собрав все силы в единый кулак, Иван сказал:

— Ну что Каплей, начинай военную операцию. Мы должны без выстрелов показать всю военную мощь своих вооруженных сил. Стрелять любой дурак сможет, а мы должны победить бескровно. Только сильный может пожалеть слабого и его простить. Однако и слабый должен понять, что не стоит искушать судьбу. А мы с Седым пока в стороночке посидим, понаблюдаем.

Лось доехал в «Серебряный бор» быстро. Ему срочно надо было попасть к своему командиру. На въезде он только махнул, что спешит, как его тотчас же пропустили.

— Что скажешь? Каковы впечатления? — спросил у него Кабан.

— Седого помнишь? Был у муров такой бригадир.

— Да помню. Он, кажется, погиб.

— Я и не заметил этого. Очень живенько смотрелся.

— И что этот Седой?

— Он правая рука у Ивана.

— Так стаб муровской.

— Ничего подобного. Это Ивану наплевать на все запреты.

— Серьезный мужик.

— Сам Иван ещё тот жук. Простачком прикинулся. Мы с ребятишками подъедем, пусть они посмотрят. А там ребятишки — волкодавы. Я бы только их с нашей командой сравнил. Но нас всего ничего. А их, как я понял, до фига.

— Понял. Не с мальчиками придется беседовать.

— С одной стороны проще: цену себе знают, по мелочам выделываться не станут.

— И то так. А что по поводу стрельбы.

— Сказали, что со стрельбы не начнут. Поэтому если стрельба начнётся, хоть с их, хоть с нашей стороны, то это провокаторы. Их ловить и вместе пытать.

— Это хорошо. Чувствуется хватка. Как думаешь, они быстро приедут.

— Не мальчики. Спешить не будут. На повороте дождутся основных сил и двинутся к нам. Наверное, через пару часов.

— Тогда я к Барону. Надо поддержать мужика. Нам здесь хорошо живётся. Не без нюансов, но хорошо. Придёт к власти какая-нибудь шелупонь, и придется нам искать другое место жительства.

— Всё правильно. Нельзя мужика бросать.

Барон был в своём кабинете. Кабан выбил дверь и посмотрел на своего друга:

— Не понял, чего раскис? Случилась неприятность. Все видели твой косяк. Теперь исправляй.

— Как тут исправишь? Иван идёт мстить. Не хочу губить «Серебряный бор», сам выйду к Ивану. Сам отвечу за свой поступок.

— У тебя что переходный возраст? Тебя в крайности кидает. Лось уже договорился о мирных переговорах.

— Иван на это согласился?

— Он дал обещание, что никто первым стрелять не начнёт.

— Какая-нибудь тварь выстрелит и пошла потеха.

— Не держи Ивана за дурака. На провокатора мы не поведёмся. Разговаривать будем. Переговоры будут тяжёлые.

— Накосячил я изрядно.

— Забудь. Нам нужен союзник на Стиксе. У Ивана реальная сила. Но и проблем у него до хрена. Вам самим Стиксом дружить заповедано.

— Ты уверен? — удивленно спросил Барон.

— Уверен.

— Почему ты меня не убрал? Сейчас у тебя была такая хорошая возможность. Стал бы руководителем стаба «Серебряный бор».

— Меня прежний руководитель устраивает. Сам я на это место не претендую, потому что оно не мое. Вон Филин не потянул, и мы все в анусе. И других не вижу на твоём месте. Бери себя в руки и начинай работать. Ты должен оправдать оказанное доверие.