И четверо ангелов за спиной

А вот этот вопрос Исайи меня конкретно так пугает…

— Давид, — громко зову мужчину, тот останавливается и оборачивается на меня, — никаких имён, — произношу четко, затем перевожу взгляд на Исайю, — а ты — учись спрашивать об этом у меня лично. И чтоб никакой самодеятельности. Я серьёзно.

Оба молодых человека несколько секунд смотрят на меня, затем встречаются глазами и продолжают подъем по лестнице.

— Как-то непривычно, — отзывается Исайя негромко.

— Не говори… — протягивает Давид.

Не знаю — почему, но я фыркаю; а затем улыбаюсь.

Этот странный день завершается не менее странно. Я отдаю свои первые приказы. То ли ещё будет…

— С вами грубо обращались? — негромко уточняет Давид уже у самой машины, пока открывает мне дверцу пассажирского сидения.

— Я не хочу никаких показательных порок, — произношу также негромко, бросив быстрый взгляд на Исайю, усаживавшегося на мотоцикл с другой стороны дороги.

Так вот, на чём он приехал…

Стоп! А откуда у него мотоцикл?..

— Обещаю, я никого не буду убивать, — совершенно серьёзно шутит Давид.

— Откуда у него мотоцикл? Я не видела его на стоянке у дома, — замечаю вслух, напряженно глядя на молодого человека.

Давид оборачивается, смотрит на Исайю.

— Думаю, он позаимствовал его у кого-то, когда искал вас, — спокойно отвечает он.

— Позаимствовал? — нахмурившись, переспрашиваю… а затем перевожу на Давида негодующий взгляд, — Он отобрал его у владельца?

— Не беспокойтесь, до суда дело не дойдёт, — настойчиво указывая на сиденье, произносит мужчина.

Сажусь внутрь, продолжая недоумевать по этому поводу:

— Почему? — спрашиваю у него, когда тот садится за руль.

— Потому что я буду его адвокатом, — спокойно отзывается Давид, и машина срывается с места.

И это должно меня успокоить?!

Впрочем, стоит нам доехать до дома, как мои мысли вновь возвращаются к госпоже Поплавской…

— С возвращением, — улыбается Ян, встречая нас на пороге.

— Я рад, что всё закончилось удачно, — сосредоточенно разглядывая наши лица, произносит Марк.

Смотрю на этих двоих… Совершенно очевидно, что это они помогли Исайе найти меня. И совершенно непонятно, что теперь говорить им по этому поводу.

— Анне нужно прийти в себя. Дайте ей отдохнуть, — Давид ненавязчиво проводит меня в гостиную, намекая, что с объяснениями ему моя помощь не потребуется; в выдумке легенд он — явно мастер.

— Марк, — разворачиваюсь в сторону блондина.

Чувствую, как напрягается рука Давида на моей спине.

Он решил, что я выскажу Марку всё, что думаю по поводу поручения деда?..

— Да? — хакер внимательно смотрит на меня сквозь стёкла дорогих очков.

— Мне нужна вся информация на Поплавскую, прямо сейчас, — произношу чётко, затем разворачиваюсь и ухожу в сторону спальни, — я буду в библиотеке. Принеси всё туда, — не оборачиваясь, заканчиваю раздавать распоряжения и закрываю за собой дверь.

Через час устало тру глаза. Слишком много информации. Но я должна понять, какой будет самая правильная реакция на её поступок… Я должна найти путь, по которому будет не стыдно идти вперёд.

Я должна…отдохнуть.

Откладываю ноутбук и разминаю шею. Серьёзно, это слишком долгий день. Мне нужен отдых. Вот только сна — ни в одном глазу. К тому же у меня слишком неспокойно на душе, так что заснуть можно даже не пытаться.

Мне нужно на что-то переключиться, перестать думать о том, что произошло сегодня. А решение относительно Поплавской я приму завтра. Утро вечера мудренее. Тем более — эта женщина наверняка считает меня мертвой. Ничего страшного не произойдёт, если я побуду в этом отпуске чуть подольше, и не стану пороть горячку с ответным ходом.

Вот только… чем бы заняться, чтоб окончательно умотать себя? Пойти в тренажерный зал — на беговую дорожку? Посмотреть какой-нибудь фильм?

Глаза вдруг сами собой отыскивают знакомый корешок на книжной полке. Что мне сказал Ян? Чтобы я на досуге дочитала сборник Харуки Мураками?..

Почему бы не отвлечь себя двумя заключительными рассказами японского писателя?

Поднимаюсь с кресла и достаю книгу; усаживаюсь поудобнее… и ныряю в мир «Токийских легенд».

— Анна, — Давид аккуратно прикасается к моему плечу, и я открываю глаза.

— Что случилось?.. — тихо протягиваю.

— Вы заснули, — мужчина опускает взгляд на книгу, а затем с мягкой улыбкой добавляет, — на первых страницах?..

— Я перечитывала начало, — поясняю и закрываю сборник; потягиваюсь, с удовольствием отмечая, что желание спать никуда не делось: так что сейчас переберусь в спальню и засну крепким сном.

А всё из-за того, что волнение прошло. Я поняла, что мне нужно делать.

— Так впечатлило? — немного удивленно переспрашивает Давид.

— Скорее удивило, — отвечаю задумчиво, поднимаюсь с кресла, — в этой книге… словно моя жизнь описана. От первого до последнего рассказа. Это даже странно.

— Боюсь предположить, что за ассоциации у вас сработали, — поднимая сборник и бегло пролистывая его, протягивает Давид, — хорошо, если призрак сёрфера — это призрак вашего дедушки, зовущий вас в тот мир, где ему было хорошо… то, например, что для вас «Перекати камень в форме почки»?

— Вы — мой перекати-камень, Давид, — отвечаю ему, прямо глядя в глаза.

— Я? — слегка озадаченно, но также — заинтригованно, переспрашивает мужчина.

— Вы были тем самым элементом, что вечно двигался, меняя своё положение относительно меня, и вечно возвращался — как бы я не пыталась от него избавиться. Благодаря вам я разобралась в себе. Благодаря вам, я поставила точки в тех отношениях, что больше не должны были продолжаться… И, полагаю, вы не отстанете от меня до тех пор, пока я окончательно не разберусь в себе.

— А обезьяна из Синагавы, которая забирала имена людей? Кто она в вашей истории? — с едва заметной улыбкой уточняет Давид через несколько секунд.