i d22eb7fa14baa6c4

спину носом.

Он поворачивается ко мне.

Во тьме плохо видно его выражение лица, но отчего-то я знаю, что он ухмыляется, словно разглядывая занятную вещицу.

– Это наш шанс на признание среди людей. Что мы не роботы или звери. Что мы тоже

люди, просто несколько иные... И все.

Я чувствую, что он говорит со мной откровенно. Он говорит мне правду.

– Вы хотите мира?

– А кто его не хочет?
– удивляется Трент.
– Разве ты не хочешь мира?

– Хочу.

– И мы хотим того же. Просто, сейчас, те, кто у власти, не дают нам и рта раскрыть, чтобы рассказать всем о нас. Показать, что мы не хотим войны. Но мэры всех семи

округов не хотят этого. Им легче управлять вами, людьми, показывая нас врагами с

которыми они успешно борются.

– Страх?

Трент кивает головой.

– Это самое лучшее средство управления массами. И чем больше масса, тем ужаснее

должен быть страх, внушаемый ими вам.

– И мой ребенок...

– Твой ребенок — это то, что дает возможность показать всем, что мы не чудовища. И

его надо оберегать. Оберегать сильнее, чем что-либо.

Я понимаю почему он так говорит. Теперь понимаю.

– Его будут пытаться убить?!
– ахаю я от ужаса.

– Да. Но убить будут пытаться тебя!
– выдает мне безапелляционный приговор Трент.
–

В ребенке не будет жизни, если не будет ее в его матери. Проще всего.

– И именно, поэтому, ты приютил нас?

– Да, лишь поэтому. Вам не выжить без помощи других хладных.

Трент не говорит больше ни слова. Он хватает мое запястье и с удвоенной силой

тащит среди зарослей. Больше он не заговаривает со мной. Я тоже не спешу ввязываться в

новый диалог. Мне нужно переварить и эту информацию.

***

Трент знает все вокруг как свои пять пальцев. Он с легкостью проводит меня через

брешь в стене и мы оказываемся за ее пределами.

Дальше мы идем влево и ныряем в маленький лесок, что вплотную прилегает к

Громаде. Там есть пещера. Или что-то наподобие...

Мы направляемся прямо туда, где сверху свисают корни деревьев, травинки и паутина

с дохлыми букашками, что сплели предприимчивые пауки. Я лишь успеваю отмахиваться

от этой гадости, что стремится мне прямо в лицо.

– Быстрее, солнце уже поднялось. Вас уже, наверняка, ищут в гетто. Ты — слишком

ценный кадр, а твой Граф — вообще, персона нон-грата. Вы — мишень для все мэров.

– Серьезно?!

– Еще как. Ты насолила председателю, сбежав из-под его носа. Он не справиться с

таким унижением его гордости. Будет рыть носом землю, чтобы найти тебя и вернуть.

Страх парализует меня. Молочная кислота сковывает мои мышцы, не позволяя

двигаться дальше. Это замечает Трент.

– Что с тобой? Плохо? Ребенок?
– смотрит он на мой уже намечающийся живот. Я тут

же прикрываю его от взгляда хладного, защищая ребенка своей ладонью. Трент

усмехается.
– Все нормально?

– Вроде бы... Сейчас, для меня понятие «нормально» - понятие растяжимое.

– Ясно. Тогда, спешим. Мало времени.

Силой он заставляет меня двигаться дальше.

Туннель кажется бесконечным. Или это лишь мое мнение?

Мы идем быстро, но Трент все время оборачивается в мою сторону, проверяя. Кого?

Меня или того, есть ли погоня за нами? А может и все разом. Неважно.

– Мы скоро дойдем, - решается заговорить и поддержать меня он. Я кивком

подтверждаю, что слышу его. Он вновь поворачивается ко мне спиной.
– Надо ускориться.

Еще чуть-чуть.

Скорее бы...

В моем теле появляется тяжесть, а живот, кажется, становится все больше и больше.

Тяжело переставлять ноги. Спина начинает болеть и сгибаться, не давая мне разогнуться.

– Трент, - зову я своего спутника. Тот не останавливается; он смотрит через плечо.
–

нам еще долго идти?

– Совсем чуть-чуть. Вот, осталось лишь завернуть сюда, - скрывается он за

поворотом. На миг он исчезает. А следом, он тянет и меня в кромешную тьму.
– Пришли!
–

слышу я его голос.

Мне приходится закрыть второй рукой глаза: солнечный свет бьет в глаза, заставляя

сильно жмуриться. Мы находимся на открытой поляне, а рядом с нами вход в туннель, откуда мы с Трентом вышли.

Вокруг лес. Он окружает нас со всех сторон, словно наседая и пугая одновременно. Я

не могу справиться с собой, чтобы не повертеть головой в разные стороны; рассматриваю

каждую деталь, до которой может дотянуться мой взор.

– И что это?

– Что?
– думает над моим вопросом хладный.
– Можешь звать его граница или

переход. Здесь всегда есть наши, что охраняют этот вход. Мы у них сейчас на прицеле.

Если бы ты была одна, то тебя бы убили еще тогда, как ты высунула свой нос оттуда, -

тыкает пальцем позади себя он. Ух, мне это не особенно нравится. Но ничего не

поделаешь.

– И они видят нас?

– Естественно.

– А почему, тогда к нам никто не подходит?

– За нами могут быть отряды из гетто. Они не раскроют себя, пока не убедятся, что

мы одни.

– И как?

– Просто иди за мной, не останавливаясь. Я уверен, что Граф уже вырывается из лап

моих ребят, чтобы кинуться к тебе. Не будем заставлять его ждать. Нам надо перейти

поляну, чтобы мои ребята могли понять, есть ли чужаки за нами или нет.

– Как?

– Ты всегда такая занимательная или на стресс так реагируешь?
– ухмыляется он, глядя прямо мне в глаза.

– Не знаю. Так ты ответишь?

– Отвечу. На каждом солдате, как на тех, что из гетто, так и на нас есть специальные

радиопередатчики, что крепятся за мочкой уха и...

– Кажется, основную мысль я уже поняла. Вам нужно разделить сигналы?