I Fear No Fate

—Сир Попрыгунчик, — озадаченное выражение его лица заставило её захихикать. — Котёнок Томмена.

Его смех был громким, безжалостно нарушавшим утреннюю тишину, и Мирцелла засмеялась тоже, весело вскрикнув, когда Робб вдруг перевернул её на спину и припал губами к шее. Она выдохнула от удовольствия, когда Робб поддразнил зубами её кожу, и запуталась пальцами в его волосах, когда он накрыл губами тёмный кружок соска.

— Ты…

Робб поднял голову.

— Что я, любовь моя?

С трудом преодолев очередной приступ смущения, Мирцелла наконец произнесла:

—Ты можешь повторить то, что делал ночью… своим ртом?

Его улыбка была совершенно разбойничьей, когда он вновь приник к её телу…а потом всё, на чём могла сосредоточиться Мирцелла — удовольствие, что Робб дарил ей. Она отчаянно пыталась не кричать, боясь, что кто-то услышит. Она цеплялась за меха, за волосы Робба, будто боясь упасть, её ноги дрожали, а напряжение грозило вот-вот разорвать тело. Мирцелла рассеянно подумала, что бы сейчас сказала септа, когда она уже не думала о том, что её услышат все семь королевств, просто потому, что ещё никогда не чувствовала себя так сладко.

Робб тихо смеялся, покрывая поцелуями её тело, и его губы блестели от её удовольствия.

—Ты никогда не покинешь этой постели, любовь моя.

— Пока ты со мной, я согласна, — выдохнула Мирцелла, потянувшись к Роббу, когда он встал на колени и подхватил её под бёдра, медленно толкнувшись внутрь. Мирцелла закусила губу от ноющей боли, не прошедшей с прошлой ночи, но боль быстро отступила, а тело само подстроилось под ритм, что задавал Робб.

Когда в дверь их комнаты постучали, был уже полдень, судя по яркости света за окном. Мирцелла оторвала губы от груди мужа, снова покраснев, а Робб разочарованно застонал, сжимая руками её бедра и не позволяя слезть с него.

— Кто там? — позвал Робб с раздражением в голосе.

Голос леди Кейтилин остудил кровь обоим.

— Здесь гости из столицы, а также все знаменосцы дома Старков. Пришло время и для вас присоединиться к ним.

Робб открыл рот, чтобы возразить, но Мирцелла опередила его.

— Нам нужно время, чтобы одеться, леди Старк!

Когда шаги Кейтилин затихли, Робб обиженно посмотрел на неё, и Мирцелла весело подумала, что сейчас он особенно напоминает Рикона. Руки мужа сжались за её спиной, губы вновь припали к шее, а его северный акцент сейчас казался явственнее, чем когда бы то ни было.

— Теперь ты леди Старк. И я велю тебе оставаться здесь, пока все эти гости не отправятся восвояси.

Мирцелла ответила на нежный поцелуй.

— Скоро мы останемся здесь одни. Не стоит ли нам побыть с нашими семьями, пока есть такая возможность?

Робб вздохнул.

— Ты права.

Когда они вошли в пиршественный зал, то на Мирцелле было платье с высоким воротником, чтобы скрыть следы от губ Робба, а он надел свободную рубашку, чтобы не натирать царапины, которые она оставила на его спине. Король Роберт был уже полупьян. Увидев их, он заорал:

— Рад, что ты дал бедной девушке передохнуть, Старк!

Зал тут же разразился добродушным смехом и криками.

Мирцелла знала, что сейчас того же цвета, что и её пурпурное платье, но впервые не волновалась из-за этого.

*

В ночь перед отбытием гостей в Королевскую Гавань Серсея пришла в комнату дочери. Мирцелла безмолвно позволила матери выгнать служанку и снова начать заплетать её волосы в одну из сложных причёсок, модных при южном дворе.

— Ты прекрасна, — сказала Серсея наконец, обращаясь в этот раз с её волосами куда мягче, чем привыкла Мирцелла. — Я рада этому. Мир далеко не так добр к дурнушкам. И слава Семерым, что ты дочь Роберта, не то он уже давно попытался бы затащить тебя к себе на колени.

Мирцелла поёжилась.

— Спасибо, мама.

— Похоже, твой муж поскорее хочет сделать тебе ребёнка. Весь Винтерфелл смеётся над тем, как он похотлив с тобой. Они говорят, что ещё никогда не видели Старка с такой горячей кровью, - потянувшись за очередной шпилькой, Серсея продолжила. — Ты можешь отказать ему. Старки слишком любят свою честь, чтобы принуждать женщину против её воли.

— Я не хочу отказывать ему, — пробормотала Мирцелла. — Я люблю его.

— Любовь, — повторила Серсея с горькой усмешкой на губах. — Это редкость, чтобы брак начинался с любви.

— Ты любила отца? — Мирцелла не могла не спросить об этом.

— Я не знала твоего отца. Всё, что я о нём слышала, это то, что он силён, красив и стал королём, а ещё — что начал восстание потому, что Рейегар украл его любимую Лианну, и верила, что такой страстный человек будет достоин моей любви, — несильно дёрнув Мирцеллу за локон, Серсея продолжила. — А Роберт Баратеон оказался пьяным развратником и жалким королём. Кроме того, единственной женщиной, которую он любил, была Лианна Старк. Не стань он королём, мой отец никогда не отдал бы меня ему в жёны.

— Это очень печально.

— Думаю да, — согласилась Серсея, и голос её смягчился. — Но я королева Вестероса, и мой сын однажды станет королём, так что это не такой уж ужасный брак, — заколов последние пряди волос дочери, она искренне улыбнулась — впервые начиная с прибытия в Винтерфелл. — Я думала, что Роберт сошёл с ума, заключив эту помолвку с Роббом Старком, но возможно этот брак окажется счастливым для тебя. Мальчишка определённо обожает тебя, и мне кажется, ваша жизнь здесь будет спокойной.

— Это всё, чего я хочу.

Вздохнув, Серсея пристально уставилась на Мирцеллу в позолоченном зеркале.

— Не люби своего мужа слишком сильно. Когда он разочарует тебя — а так поступают все мужчины — тебе будет слишком больно.

Впервые Мирцелла по-настоящему увидела в матери девушку Серсею Ланнистер, которой та когда-то была, и это вызвало грусть оттого, что никто не любил Серсею так, как любил Робб её саму.

*

Мирцелла не могла поверить, что все уедут, пока не увидела, как леди Кейтилин командует Джори, помогавшим переносить в повозку вещи своей госпожи и Рикона. Мирцелла почувствовала, как её сердце болезненно сжалось, когда девятилетний Рикон начал умолять лорда Эддарда позволить ему остаться в Винтерфелле, с Роббом и Мирцеллой. Ей хотелось утешить Рикона, сказать ему, что он может остаться здесь, но Мирцелла знала, что это невозможно: Рикон хотел остаться, чтобы играть с ней, как прежде, и не понимал, что всё изменилось. Время, когда она могла играть в снежки, строить снежные замки, гулять в богороще, ушло. Теперь Мирцелла была взрослой женщиной, супругой Робба и хозяйкой Винтерфелла.

Но именно из-за отъезда Кейтилин ей хотелось плакать. За те шесть лет, что Мирцелла провела в Винтерфелле, Кейтилин стала ей матерью, той, кто всегда помогал советом, дарил тепло и заплетал волосы. Она была настоящей леди Винтерфелла, и Мирцелла чувствовала, что ещё не готова принять эту ответственность.

— Выглядите грустной, леди Старк, — сказал Джейме, незаметно подойдя к ней с тёплой улыбкой на губах.

— Все уезжают. Мне будет одиноко.

— Ну, полагаю, что вы с Молодым Волком быстро заполоните весь замок своими детьми, — Мирцелла посмотрела на дядю, и тот любовно потрепал её по щеке. — Ты никогда не будешь одинока, моя дорогая принцесса. На Севере тебя уже все любят.