И королевство в придачу 4
Шрифт:
— Хорошо… У одного ланисты, история умалчивает его имя, было три невероятно искусных гладиатора. Один уже вольноотпущенник, рудиарий. И двое — братьев-близнецов. Невероятно схожих. И поскольку их все равно никто не различал, то и имена не запоминали. Называли просто — Примус и Секунд. То есть — Первый и Второй. Рудиарий обычно выходил сражаться с людьми, а на близнецов выпускали зверей. В Империи и за ее пределами, не было такого хищника, с которым им не приходилось вступать в бой. Это было волшебное зрелище… Близнецы были такие искусные бойцы и так чувствовали друг друга, что однажды даже выстояли против волчьей стаи. Чуть ли не два десятка степных волков не смогли их даже ранить. Оба давно заработали себе волю, но ланиста не хотел их отпускать, зная, что
Король перевел дыхание, глотнул из бокала.
— Это заметил тот рудиарий, о котором я уже упоминал. И сумел подговорить братьев к бегству. Относительно рабов-беглецов законы империи всегда были невероятно жестокие, что и позволяло держать их в повиновении, но рудиарий убедил близнецов, что если не просто убежать, а убить ланисту и сжечь документы, то никто их не найдет, потому что не узнает кого именно искать. План так себе… но воля манила рабов день и ночь. Поколебавшись немного, Примус и Секунд дали себя убедить. И вот, однажды… во время очередного представления, когда народ бесновался на трибунах, братья решили попытать счастья. Дали знак рудиарию, что готовы, а потом втроем тайком проникли в кабинет ланисты.
Еще один глоток…
— Ланиста даже ничего понять не успел, как рудиарий пронзил его мечом. Больше времени заняли поиски бумаг и денег. Это и стало причиной беды… Ланиста умер не сразу и успел еще нажать тайный рычаг, опускавший решетку на дверь. Рудиарий и Примус стояли рядом, так что успели выскочить из ловушки, а вот Секунду повезло меньше… Решетка была толстая и тяжелая, но не настолько, чтобы трое крепких мужчин не смогли ее приподнять. Так что шанс освободится был. Но рудиарий не стал дожидаться пока на поднятый шум прибегут слуги и убежал, оставив братьев на произвол. А вдвоем поднять решетку им не хватило сил. Если бы было больше времени, то, может, и придумали бы что-то, но прибежали слуги ланисты, и Примусу уже пришлось заботиться о себе. Разбросав слуг, он выпрыгнул в окно... И судьба, вероятно, взяв одну жертву, стала более благосклонна. Ему удалось скрыться из города незамеченным…
В этот раз король молчал дольше. Даже о вине забыл. Вспоминал что-то или просто думал.
— Секунда обвинили в убийстве хозяина и распяли. Рудиарий исчез бесследно. А Примус отправился в леса и стал собирать разбойничью шайку. Нападал на обозы, на гладиаторские школы…
— Как Спартак? — не удержался я от реплики.
— Спартак? — переспросил король. — Нет… Франковец был дураком. Он хотел освободить всех рабов, а это нонсенс. Это все равно, что пытаться освободить волов и коней, отнимая их у земледельцев. Конечно, крестьяне на такое не согласились бы. Вот и Спартак был обречен… А Примус брал к себе не всех, а только лучших бойцов. Если кто-то хотел присоединиться к его шайке, то должен был доказать, что умеет работать мечом. Префекты, время от времени устраивали охоту за шайкой Примуса, но войска все же не посылали и магов не нанимали. Разбойники в империи были всегда. Так что десятком больше, десятком меньше… И, к тому времени, когда империю затопили междоусобные войны, у него под рукой оказалась почти сотня отборных головорезов, способных разгромить и в десять раз более многочисленный отряд собранный из ополчения и ветеранов.
Король вспомнил о вине и промочил горло.
— И как по мановению магического посоха шайка Примуса стала необходима всем тем, кто еще недавно хотел видеть его казнь… А бойцы Примуса из разбойников превратились в наемников. И зарабатывали своими мечами еще несколько лет подряд... Пока бывший гладиатор не понял, что может не только для других загребать жар, но и отхватить долю пирога для себя. Тогда Примус бросил наем, выбрал себе одно из графств и объявил его королевством Лотаргиндия, а себя королем. И пока остальные дворяне вырезали друг друга, сумел так укрепиться, что уже никто не смог его с этого престола столкнуть.
— Очень интересно… Но я никак не пойму, каким
образом эта история затрагивает меня?— Рудиарий… — ответил Тифоний. — Примус, несмотря на полную приключений и бурную жизнь, так и не смог ни забыть, ни простить того, по чьей вине погиб его брат. И как только война в империи закончилась, сосредоточил все возможности на поиске кровного врага… И нашел. Сам угадаешь где?
— Только не говори, что в Солнечном пике, — хмыкнул я, хотя уже давно догадывался, к чему все идет.
— Именно так. Рудиарий тоже не ловил ворон и стал Рудианом І. Королем Зонненберга. Твоим славным предком. Ты никогда не слышал, кем был твой пра-пра-прадед, прежде чем надел королевский венец?
— Какие странные коленца иногда выкидывает жизнь, — развел я руками.
— Да, — кивнул король. — Мудрецы говорят, что жернова Творца мелят медленно, но неуклонно. Вот и пришла пора расплаты. Ты здесь, и смерть Секунда, наконец-то, будет отомщена.
Глава 17
— Думаешь, отважный боец гладиатор утешился бы новостью, что праправнук его врага умер в тюрьме?
— О нет, нет! — всплеснул руками Тифоний II. — Никакого пожизненного гниения в каменном мешке или встречи с палачом. Ты не разбойник, не вор и не убийца. Более того — дворянин. И хоть кровный враг — но тоже король. Поэтому, умрешь со всеми подобающими почестями. Без ущерба чести. Как и положено воину — с оружием в руках. И дух моих славных предков возрадуется, созерцая твою смерть.
— Гм… — потер я подбородок. — Звучит любопытно. Не на цирковую ли арену ты намекаешь?
— Догадался? — довольно рассмеялся король Лотаргиндии. — И как тебе замысел? Правда, отличный?
— Зависит, как все будет обставлено, — пожал я плечами. — Если ты выставишь меня на арену скованного цепью, без оружия… и выпустишь диких зверей…
— Ты невнимательно слушал, — перебил меня Тифоний. — Я же сказал: ты умрешь с оружием в руках. Прежде чем выпустить на арену, тебя отведут в арсенал и позволят выбрать любые доспехи и оружие…
— Еще интереснее, — пожевал я задумчиво губы. — А что будет, если я одержу победу?
— Об этом тоже не волнуйся… — еще шире усмехнулся король. — Убьешь одного соперника, получишь другого. Победишь и этого — на арену выйдет третий. И так, пока не упадешь мертвый. Выстоишь весь день — поединок продолжится на следующий. У тебя нет шансов. Только возможность уйти достойно. А я, в свою очередь, обещаю, не бросать твой труп на корм одичавшим псам, а похоронить со всеми почестями. Или переправить на Родину. Что скажешь?
— Достойное предложение, — кивнул я. — По крайней мере, в этих условиях. Что ж… Я готов, и да исполнится воля Творца.
— Не так быстро… — мотнул головой Тифоний. — Сегодня у нас среда. А зрелище запланировано на выходной — субботу. Так что у тебя есть еще немного времени. Я велю тебя расковать. И подавать на стол все, что захочешь. Ешь, тренируйся. Набирайся сил…
— Спасибо… Но, в таком случае, у меня будет одна просьба.
— Все что хочешь… Кроме свободы.
— Нет, моя просьба гораздо скромнее. И пойдет на пользу обоим. Если у меня еще три дня… то не мог бы я подобрать себе доспех еще сегодня? Чтобы свыкнуться с оружием и весом брони нужно время. И чем быстрее я начну, тем дольше я смогу продержаться на арене. А ведь ты не только смерти моей хочешь, но и зрелища. Не так ли?
— Гм... В этом есть смысл... — задумался на мгновение король. — Что ж. Согласен. Если дашь слово, что не попытаешься сбежать, то я велю расковать тебя, и мы прямо сейчас отправимся в арсенал.
— Ваше величество, — усмехнулся я. — Будьте серьезны. Где вы видели заключенного, который бы добровольно дал такое обещание? Конечно же я постараюсь убежать. И воспользуюсь для этого первым удобным случаем. Но… — поднял предостерегающе руки, не давая себя перебить. — Могу поклясться, что не буду предпринимать такие попытки прямо сейчас. То есть, пока мы не закончим подбор моего доспеха и снова не вернемся в камеру. А дальше — уж извините…