И королевство в придачу 4

Цапля не боялась кречета, так что успела уже довольно далеко отлететь от озерца, и теперь должна была поплатиться за это легкомыслие жизнью.

Сапсан рванул ввысь, буквально в мгновение ока набирая необходимую для атаки высоту. Я только несколько раз мигнуть успел, да и то чуть не потерял его из виду. Но вот темное пятнышко замерло, примеряясь, а затем черной молнией метнулось вниз.

Цапля еще успела заметить угрозу и, как и с кречетом, попыталась защищаться, но черный сокол атаковал слишком стремительно. Она еще только поворачивала шею, как сапсан уже упал ей на спину. Снизу это выглядело так, словно сверху ударила молния. Столь скорым был его полет. И у цапли не было ни единого шанса.

Мгновение, и она сломанной куклой, переворачиваясь в воздухе, падает вниз. А маленький охотник снова срывается вверх, сообщая о победе торжествующим криком.

— Ты видел? — в глазах будущего тестя настоящий восторг. — Николаис! Ты это видел?!

— Да отец, — киваю в ответ. — Потрясающее зрелище. Эта птица стоит каждой монеты, которую вы за нее заплатили.

— Согласен, — король раздувается от гордости, словно он сам охотился на цаплю. И в этот момент воздух пронизывает грозный орлиный клекот.

Мы снова задираем головы, и видим, как со стороны солнца к месту охоты приближается большая птица. Судя по размаху крыльев — беркут. Наверное, мы вторглись в его охотничьи угодья, и королю птичьего царства это не понравилось. Там, наверху, царил его закон, и орел летел, чтобы прогнать или наказать дерзкого, посмевшего забраться на его территорию.

— А ну, кыш! — взмахнул руками Эдуард! — Это моя земля! Я здесь король!

Однако, гигантский беркут и не думал считаться с человеческим визгом. Мы были ему не интересны. Он лишь еще раз угрожающе заклекотал и направил свой лет в сторону сокола. Который даже на глаз был раз в десять меньше орла.

Но в груди черного охотника билось храброе сердце. Увидев врага, он только закричал в ответ и снова стал стремительно набирать высоту, готовясь к поединку.

— Нет! Нет! — закричал король сокольничему. — Немедленно отзывай сокола. Я слишком дорого заплатил за него, чтобы потерять на первой же охоте.

Сокольничий натужно задул в свисток, подавая слышимые только соколу сигналы, но сапсан не послушался. Хищная птица была в своей стихии и не собиралась уступать добычу даже более сильному врагу.

Какое-то время орел и сокол кружили вокруг друг друга, пытаясь занять более выгодную для нападения позицию, поднимаясь при этом все выше и выше. Наконец, в какой-то момент сапсан оказался выше беркута и не стал медлить. Пронзив небо резким вскриком, черная птица храбро метнулась на врага. Но орел — это не неповоротливая утка или медленная цапля. Беркут крутнулся в воздухе, заваливаясь на спину и выставил навстречу соколу устрашающие когти, которыми справлялся не только с зайцами, но и с лисам или волками, и в которых легко носил молодых овец. Если бы сапсан попал в их «объятия», то на этом схватка сразу бы закончилась. Но и сейчас на стороне черного сокола была его исключительная скорость. Совсем немного, какое-то крошечное мгновение, но орел не успел, и острый клюв ударил его в грудь. Спасла только разница в размерах. Беркут вздрогнул, потерял воздушную волну, его крепкие крылья замолот в разнобой, и обе птицы, сцепившись насмерть, одной беспорядочной кучей полетели вниз.

— Убьется! — отчаянно вскрикнул Эдуард. — Сделайте что-нибудь!

Но сокольничие только головы уныло опустили. Ибо не в их силах было хоть как-то вмешаться. Маг бы помог, но его на охоте не было.

Птицы расцепились всего в нескольких десятках метров над поверхностью озера. Орел, широко раскинув крылья, попытался спланировать, и ему это почти удалось, потому что плюхнулся в воду почти у берега. Но это его не спасло, потому что тренькнули тетивы, и сразу две стрелы вонзились беркуту в грудь. А сокол успел. Не так ловко и быстро, как перед тем, видимо, орел все же задел, сапсан заложил круг над водоемом, закричал победно, а потом тяжело упал на подставленную перчатку.

Сокольничий быстро осмотрел его и сказал успокоительно.

— Все хорошо, ваше величество. Целый. Устал только…

— Золотой ты мой… — бросился к птице король, но когда тот угрожающе наставил клюв, отступил назад. — Вы видели?! Беркута завалил! Короля неба! Расскажу кому-нибудь — не поверят. Скажут, придумал. Неслыханно... Сам бы не поверил, если бы своими глазами не видел. Такое малое, а такое воинственное! Нет, Николаис, что не говори, а эта охота стоит хорошего пира. Что скажешь?

— Почему нет? Доброе застолье еще ни разу лишним не было, — усмехнулся я такой, почти детской радости будущего тестя. Вот уж, действительно, все познается в сравнении. Интересно, Эдуард так же увлекался бы охотой, если бы день перед тем рисковал собственной жизнью? По-моему, все это зрелище… увлекательное, чего там… но, только зрелище. Театр и не больше. Ибо настоящие эмоции можно испытать только тогда, когда лично заглядываешь смерти в глаза. И нет никакой уверенности, что именно сейчас она не окажется более ловкой и умелой.

Вот чего не ожидал, так это того, что будущий тесть окажется таким повесой. Именно о таких говорят: в тихом болоте черти водятся. Не знаю, удачная покупка сапсана его так раззадорила, любил ли он и до этого гульнуть от души, но пир, что называется удался — дым стоял коромыслом. Хотя, он же вдовец, так что — в своем праве.

Нет, сначала все было чинно и благородно… Обычный ужин в сугубо мужской компании. За столы пригласили только близкий круг — десяток шляхтичей, которые в какой-то нужде увивались во дворце, и ратников, из которых состоял отряд тяжелой кавалерии. Так что за длинными столами оставалось еще достаточно места. Сидели вольготно, не толкаясь локтями. Как и водится после успешной охоты, тосты и здравницы перемежались демонстрацией самых удачных мест — те, кто лично охотился, широко размахивая руками, показывали остальным, как королевский сокол сражался с орлом и цаплей. И вино, под эти рассказы, конечно, лилось рекой.

Ну а как не выпить? За здоровье его величества? Тем более, когда, через раз-другой, тем величество был я сам?

Одним словом, и два часа не прошло, как я заметил две странные вещи. Первая — трапезную начало затягивать легким туманом, сквозь который все вокруг потеряло четкость и плыло, словно мы пировали не в каменном замке, а на лодке. Вторая — круг суровых, бородатых и усатых лиц существенно разбавился улыбающимися девичьими личиками. Девушки весело смеялись, одновременно и заигрывая с рыцарями, и уклоняясь от не слишком изящных попыток мужчин, сграбастать вертлявых красоток в объятий. Удавалось, правда, не всем… И то в одном месте, то в другом, озорной смех сменялся притворным возмутительным визгом и громкими поцелуями.

Удивившись таким изменению, я повернулся в сторону Эдуарда, но все вопросы так и остались не высказанными. Ибо и мой будущий тесть время зря не тратил. С одной стороны к нему прижималась черноволосая красавица, а другая, рыжеволосая — сидела у короля на коленях. И ее полураспахнутое платье доказывало, что Эдуард напрасно время не терял.

Вот же ж… Прошмыгнула недовольная мысль. Только участия в оргии мне не хватало. К тому же едва не на глазах у невесты. Хорошо же она обо мне думать будет. Нет, похоже, пора откланяться. По-английски. То есть, не прощаясь и не привлекая к себе внимания.