И короли бессильны...
Шрифт:
— С голодухи я готов грызть даже кору, — с энтузиазмом отозвался Кархи.
Хеммар оказался небольшим провинциальным городом, живущим в основном за счет двух ежегодных ярмарок, устраиваемых местными властями уже третий век. Если оценивать доходность сего занятия по нехитрым дарам природы с крестьянских полей, огородов, и скотине, то у простака сложилось бы впечатление, что горожане ненамного богаче земледельцев в простых домотканых штанах и рубахах. Однако внимательный взгляд Урр-Баха отметил непривычно много добротных домов, крыши доброй четверти которых блестели медью под
— Ага, честные и бедные хеммарцы, они такие — где крышу медным листом покроют, а где свинцом. Просто надо уметь перепродавать репу, как они говорят.
— Репу? — тролль недоверчиво вгляделся в высоченный шпиль городского храма Светлой Девятки, отливавшего чистым золотом.
— Или капусту со свеклой. Каждая семья имеет любимый овощ. Да и в Эркалоне народу проще разобраться, что за товар перед ним.
— Контрабанда? — не очень удивился Урр-Бах.
— С половины северных земель от границы Эркалона, — откликнулся гоблин. — В основном серебряные и золотые поделки, чуток камушков, немного дорогого гномьего оружия. действительно хорошего. Но большая часть украшений делается тут же. Потом все это прикрывается сверху репой, или еще чем, и здравствуй, столица.
— Так половина страны живет, — философски ответил Урр-Бах, — а сам Эркалон впереди всех.
— Благодатный край, — согласился Кархи. — Вот поэтому здесь больше всего магов, алхимиков и мошенников.
— Мы — честные ценители искусства, — заметил тролль. — Честные и небогатые.
— Это срочно надо исправлять, — гоблин цокнул языком.
Сенсация с обнаружением картин сильно выручила друзей, когда они начали расспрашивать об умершем старике. Почти ни разу не заплутав, напарники вскоре оказались у крепкого, но старенького домика, у входа в который скучала пара городских стражников, а небольшая толпа глазела на писаря, выкрикивавшего очередной предмет из домашнего скарба умершего и его стоимость. Очень невысокую. Урр-Бах и Кархи довольно быстро выяснили, что до распродажи домашней скотины еще не дошло и терпеливо принялись ожидать окончания незамысловатых торгов. Вскоре дошла очередь и до живности: пяти кур, красавца петуха, и черного большого кучерявого барашка. Ни козла, ни свиньи у помершего не было и в помине. Друзья переглянулись.
— Возьмем барана, — решил тролль. — Что-то мне подсказывает, что одноногому старику баран не нужен.
— Бери, — разрешил гоблин. — Это куда лучше козла, да и зажарить его всегда можно, хоть какая-то польза от нынешних художников будет.
Покупка барана занедорого не привлекла внимания, и к вечеру в арендованном под ночлег добротном и теплом сарае недалеко от ярмарочной площади барашек деловито жевал сено, самодовольно поглядывая на Урр-Баха с кистью в руке. Рядом стоял низкий мольберт с чистым холстом, его покупал Кархи, чтобы весть о тролле-художнике не затмила обнаружение дорогих картин.
Тролль отогнал барана от сена, обмакнул кисть в желтой краске и поднес его ко рту животного деревянной ручкой вперед. К радости друзей, баран мемекнул и, похоже, привычно ухватился за кисть. Без всяких понуканий барашек подошел к мольберту, и принялся бестолково и бессмысленно тыкать в него кистью, оставляя неряшливые кружки и мазки. Где-то они сливались в крупные и мелкие пятна, а где-то так и оставались в одиночестве, заполняя холст желтыми разводами.
— Типичная работа современных мастеров, отвергших технику одного пальца, — авторитетно заявил Кархи. — Обрати внимание на технику
нанесения мазков, она не такая размашистая, как у Рожка. Урр-Бах одобрительно хмыкнул и отобрал у барана кисть.— Думаю, она больше подходит спившимся известным мастерам, козлы вроде Рожка только для ранних работ подходят, — заявил тролль. — Я иногда буду писать за Хейлора, а барашек будет снабжать нас поздними работами Тризеля и Брузеля.
— Только очень редко и очень-очень дорого, — согласился гоблин. — Наше агентство вполне может организовать находку пары-тройки картин Брузеля на стенах какого-нибудь кабака, который Брузель посещал под старость лет.
— Идея неплохая, одобрил Урр-Бах. — Этот знаток Кузрон за десять процентов совершит еще одну сенсацию в живописи. Только мы сами светиться не будем.
— Разумеется, дружище, — ухмыльнулся Кархи, представив, как в пару к орущей клепсидре он берет дорогие наружные часы с хитрой механикой — пусть горожане знают, что лучшее агентство находится в башне Шутника с самыми красивыми часами в столице.
В общей сложности в Хеммаре друзья провели восемь дней. Если ты не купец, не контрабандист и не крестьянин, то делать в этом городишке решительно нечего. Несколько таверн, кабаков и закусочных, расположенных в центре города вокруг ярмарочной площади отвечали за культурную часть городской жизни, а канавы рядом обслуживали всех, кто перебрал с культурными запросами.
Урр-Бах и Кархи обошли все эти заведения и пришли к выводу, что в Хеммаре готовят неплоха, а выпивка све же лучше в Эркалоне. Под конец пребывания Кархи стал надолго умолкать, глядя перед собой и, в конце концов, признался Урр-Баху, что решил завязать со своим эльфийским прошлым.
— Какая разница, кем я был в прошлой жизни, если сейчас я имею все, что хочу, да вдобавок люблю самую красивую эльфийку, Марсиэль.
— Чтобы это понять, тебе потребовалось обменяться шерстью с принцессой, — поддел Урр-Бах напарника.
— Знаешь, ты попал косяком в рот, — простодушно признался Кархи. — После этой распутной красотки я понял, что могу потерять кого-то ближе и роднее. Марсиэль, конечно, далеко до аристократок и по манерам, и по образованности, но зато у нее есть чистота души, озорство и от нее исходит какое-то тепло. В общем, она та женщина, которую я готов взять в спутницы жизни.
— Она сама об этом знает? — поинтересовался Урр-Бах.
— Знает, — вздохнул Кархи, только не особо верит мне.
— Попытайся еще раз, помнишь, как ты меня толкал к Нирре? Теперь моя очередь подталкивать.
— Обойдусь, я же не такой стеснительный, как ты. Хотя, если замолвишь перед ней пару теплых словечек, то возражать не буду. Только не налегай особо, девушки не любят, когда им хвалят парня как отборный косяк, во всяком случае, Марсиэль.
— Ладно, скажу ей, что ты любишь эльфиек с детства, и они от тебя без ума, особенно когда ты магией балуешься или особо сильно перепьешь. И цветы ты всегда даришь самые свежие и дорогие. Кархи подпрыгнул на стуле.
— Лучше тогда молчи и грустно протянул: "Марсиэль, как же я тебя люблю".
По возвращении в Эркалон Урр-Бах занялся громко мекающим художником: затащил его в подвал башни и тщательно ополоснул водой. Потом принюхался и потянулся за куском мыла. Через час барашек был чист и благоухал розовой водой. Привязав животное в дальнем углу подвала у маленького окошка, тролль пошел на Конный рынок за сеном и соломой. Барашек мемекнул на прощание и уронил из-под хвоста первые орешки. Урр-Бах почему-то подумал о жарком из ягнятины и заспешил на улицу.