И короли бессильны...
Шрифт:
— Доходов за полгода у них не было, до этого заплатили в казну полсотни золотом с дела о тарзитском вампире. На днях у них конфисковали картины Хейлора. Прямо на аукционе.
— Так это были их картины? — Гримбольд ощерился в улыбке, взял початую бутылку "Дыхания горна" и налил себе в кубок. Достал из-под стола еще один кубок и налил Вейгиру.
— Сколько же эти животные потеряли?
— Я поспрашивал кое-кого, говорят от полутора до двух тысяч золотом.
— Клянусь Первым Оружейником, это лучшая новость за год! — Гримбольд не удержался и хлопнул подчиненного по плечу. — Что-нибудь еще?
— В столичном магистрате появились слухи, что пора поставить еще одну статую королю, но там пока
— И очень дорогой, понятно. Твоя работа как всегда безупречна. Это тебе премия, заработал, — гном протянул умному головорезу кожаный мешочек. — Пока этого достаточно, держись от этих ублюдков подальше.
— Будет сделано, — Вейгир забрал награду, наклонил голову и ушел. Гримбольд же аккуратно вписал выданное золото в графу "Расходы", и довольно хахохотал, напугав случайного ночного прохожего утробными звуками.
Гримбольд потратил десяток золотых, чтобы помощник городского главы по строительству Лурвельд узнал, что гном хочет с ним победать в очень дорогом ресторане. До этого гному не приходилось иметь с ним дела, и он очень удивился, что благоустройством в столице заведует его соплеменник — дородный и очень важный гном в богатой одежде и золотой цепью на груди весом с месячного поросенка.
Как и чем угощать подобных гостей, Гримбольд знал весьма хорошо, поэтому через два часа перед ним сидел сытый и захмелевший чиновник, благосклонно слушавший очередное славословие в свой адрес. Гримбольду пришлось нелегко, столько времени говорить только приятное, да еще за свой счет, но гном знал, ради чего идет на такую несправедливость.
— Господин Лурвельд, я узнал, что вы планируете установить статую нашему великому королю Ирсаверу, да хранят его боги, — перешел к делу Гримбольд, когда понял, что следующая бутылка ударит в голову сильнее взятки. — Я, как скромный верноподданный его величества, хотел бы помочь вам в этом благом деле и готов пожертвовать сто золотых, чтобы оплатить услуги лучших лозоходцев в городе. Лурвельд громко рыгнул и посмотрел на Гримбольда с неожиданно трезвым взглядом.
— Прекрасный поступок, достойный всяческого подражания, — также витиевато ответил Лурвельд, ни разу не запнувшись. — Мы, верные слуги короля, в свою очередь, всегда готовы помочь достойным сынам Эркалона.
— Что вы, господин Лурвельд, — Гримбольду стоило немалого труда потупить взор, — я делаю это от чистого сердца. Даже специально потратил время, чтобы найти самый лучший участок для памятника. Лучше башни Шутника места нет, поверьте гному. Отличное место, где можно разбить великолепный парк, построить красивый большой фонтан, да много чего можно построить. Чиновник благосклонно кивнул.
— Удивительно, как мои помощники упустили из виду башню Шутника. Там действительно полно пустырей.
— Жаль, что они резко подорожают, когда начнутся работы.
— Гм, — Лурвельд неожиданно вспотел. — Я обязательно распоряжусь, чтобы лозоходцы обследовали и Башню Шутника.
— Тогда буду очень вам признателен, если вы сами вознаградите своих служащих за их нелегкий труд, — Гримбольд протянул звякнувший мешочек.
— Я лично прослежу за этим, — кивнул гном, пряча золото. — Мне пора, служба на благо Эркалона не знает отдыха.
— Благодарю за время, уделенное мне, — Гримбольд встал вслед за чиновником. — На открытии памятника я обязательно сделаю еще одно пожертвование. Труд простых разумных должен
быть вознагражден достойно.— Золотые слова, — Лурвельд кивнул на прощание и пошел к выходу, оставив хитрого гнома расплачиваться за обед. Хорошо знавшие Гримбольда сильно бы удивились, с какой радостью он расстается с деньгами. Таких щедрых чаевых в ресторане еще не видели.
Кархи, весело насвистывая, поприветствовал на кухне проснувшегося тролля, указал на еще скворчащую на огромной сковороде яичницу с окороком, и вернулся к подготовке к вечернему приему в гномьем посольстве. Разложенный на столе малый набор сыщика, что напарники собрали с начала самостоятельной деятельности, состоял из нескольких отмычек, собственноручно сделанного Кархи потайного фонаря с кристаллом света от магички Щуки, щепотки "Болтуна" для сбора улик в дорогих кабака и мешочка жевательных шариков из железного корня для длительных опросов симпатичных свидетельниц без посторонних. Шарики покупал Кархи тайком от друга.
За магическое прикрытие отвечали три дешевых кристалла с заклинанием "Туманного утра" — они обеспечивали плотный туман в двадцать шагов вокруг себя на десять ударов сердца, и пара защитных амулетов охранников от артефактника Академии, что им разрешил дать Сертоний. Новенькая книжка "Как без инструментов отремонтировать дверной замок после ночной попойки. Десять способов и три секрета от старого раскаявшегося медвежатника" венчала незамысловатый набор инструментов и была наверно самой полезной в работе. Эту книгу тайком печатали все кому не лень, поэтому, собрав все варианты книг, можно было заполучить около сотни способов вскрытия замков без ключей, от примитивного ломика до фантастической отмычки, вываренной на семи мхах из подвалов столичной тюрьмы. Данный экземпляр Кархи давал пролистать двум опытным приятелям из квартала Тряпичников, и они, после того, как выдрали половину страниц, сочли его весьма толковым. За дополнительный кувшин пива гоблин заимел ненужные ему адреса парочки надежных скупщиков краденого и полдюжину советов, как быстрее отпереть чужую дверь.
Кархи критически рассмотрел каждый предмет и решил, что в посольстве ломик может понадобиться, только если гости затеят пьяную поножовщину. С учетом статуса особ, такое исключалось, поэтому гоблин положил в карман один кристалл "Туманного утра" и шарик из железного корня, для чего, он и сам не знал, но нужно же что-то иметь при себе кроме артефакта "Эльф на час". Подготовившись таким образом к разным неожиданностям, Кархи пошел забирать одежду для приема.
Самой большой трудностью оказалось раздобыть одеяния эльфийского дворянина. Весь предыдущий день был потрачен на поиски приличных знатному аристократу тряпок. В большинстве лавок продавцы только разводили руками или пытались всучить залежалое по тройной "эльфийской" цене. В итоге Кархи наведался в королевский театр, дал на лапу старенькому костюмеру десяток серебрушек, и получил приличный выходной наряд знатного эльфа, давно пылившийся в дальнем углу вместе с остальным старьем.
Ткань была эльфийская, прочная, иначе за полвека нити давно бы расползлись. Кархи же добрый старичок сказал, что это самая модная одежда трех последних лет и вообще, надо бы накинуть сверху за такое чудо. Гоблин, чихнув в пятый раз из-за древней пыли, долго и недоверчиво рассматривал ткань, но к чести театральных швей, крой и швы были безупречны. Обрадованный Кархи дал старикану еще серебрушку, чтобы выпил за здоровье короля и отбыл домой, гадая, как будет сидеть одежда на нем в обличье эльфа. По пути гоблин потратился на прачку, строго наказав подготовить чистую и выглаженную одежду к полудню. Свой адрес он благоразумно ей не сказал.