И тысячу лет спустя. Ладожская княжна

Аристов отвел взгляд от священника и всмотрелся в цветные витражи в готических окнах.

— На самом деле я никогда не встречал эту девушку при жизни. Она была жертвой, а я расследовал ее исчезновение. За все то время, что я этим занимался, я узнавал ее… шаг за шагом… и узнал ее так близко, что даже, быть может, это неправильно. Ближе, чем ее собственный муж. И вот, когда я был близок к разгадке… я увидел ее мертвое тело… и даже нашел убийцу, но меня это волнует даже меньше, чем то, что я никогда не увижу эту девушкой живой.

Священник слушал, насупившись, а затем поджал подбородок, покачал сочувственно головой.

— Поставьте свечку за упокой ее души… Быть может, вы ошибаетесь, что никогда не видели ее? Быть может, ее душа всегда была рядом с вами и видела, как вы прониклись сочувствием к ней? Думаю, она благодарна вам.

— Наверное, вы не понимаете…

— Поставьте свечку… — настаивал священник. Мужчина встал с лавки, поправил свою рясу и позвал Марка за собой. Он подвел его к алтарю и дал ему длинную восковую свечу.

— Скажите ей все, что хотели бы сказать, и вам станет легче.

На том священник ушел, а Марк остался у алтаря, чувствуя себя круглым дураком. Он никогда не делал этого прежде, ему было стыдно быть здесь, но вместе с тем он хотел этого, и оттого стыдился еще больше. Неужели Марк начал верить в бога? И если бога нет, то кто изобрел путешествия сквозь время и воду?

— Я даже не знаю, правда ли это, что ты можешь меня слышать, — тихо посмеялся Марк и огляделся по сторонам на случай, если кто-то еще пришел в храм. — Привет, Мирослава. Или Эбигейл… Я Марк. Ну, ты, наверное, и сама знаешь… И если ты видишь меня, прости, что постоянно залипаю на твои фотографии. Я как фанат, который пересмотрел сериала и влюбился в главного героя, только в нашем случае это книга… То есть, я не хотел сказать, что я влюбился в тебя. Не то, чтобы… я просто… — Марк снова прервался на нервный смех. — Я просто хотел сказать, что мне жаль. Мне жаль, что все кончилось так плохо для тебя. Мне жаль, что я не смог помочь. И вот теперь моя душа разрывается между тем, чтобы наказать твою убийцу… и спасти твою дочь, которую, мне казалось, я любил… но что мне делать, когда твоя дочь и есть твоя убийца? Имела ли она на это право? — он пожал плечами. — Никто бы не смог вынести этой страшной правды, которую ты поведала ей… девочка, у которой мать — путешественница во времени, а отец умер больше тысячи лет тому назад… ведь это Олег, да? Или Райан? Жаль, что я не узнаю, что там будет дальше! Могла бы и побольше написать! В общем, ты дай мне какой-нибудь знак… и я сделаю так, как ты хочешь…

Марк поджег свечку о лампаду и поставил ее на алтарь перед иконами.

— И… я скучаю, — Марк от стыда стиснул зубы, поджал губы и почесал затылок, а затем развернулся и быстро вышел из храма, накинув на себя капюшон.

Теперь он жил на съемной квартире, потому что через день после того, как Марина сбежала, в дом Ковалевых явилась полиция. Профессор Патрик запомнил его фамилию, ну а отследить его передвижения уже не составило труда у опытных сыщиков. К Линде тоже заявлялись — она назвала свое имя, фамилию и факультет. И те, и другие давали честные показания о том, что не знают, где теперь мистер Аристов, но бедный мужчина ни в чем не повинен: он лишь пытался допросить убийцу, сбежавшую из другой страны. Как-то Евгений явился в квартиру Марка, которую оплачивал на свои средства.

— Вы не в том положении, чтобы злоупотреблять гостеприимством этой страны. Вам бы лучше уехать после такого, как можно скорее.

— Я никакого преступления не совершал. Уехать тоже не могу, пока не доведу свое дело до конца.

— Я постараюсь сделать, что смогу. Надеюсь, полиция просто это оставит, ведь серьезного нарушения не было, а вызов был по сути ложным. Я поговорю с этим Патриком. Надеюсь, он выслушает меня, ведь это я — отец настоящей Мирославы Новиковой.

— Это потрясающая идея, — кивал головой Марк. — Думаю, этот мужчина и его жена заслуживают знать правду.

И вот Марк, не зная, куда себя девать, не зная, где искать Марину, скрываясь на всякий случай от каждой камеры и полицейского, шатался целыми днями по городу. Он вышел из храма, и его внимание привлекло кладбище.

— Какие интересные кресты… — он с интересом изучал памятники и могилки, которые на деле были хорошо ухоженным зеленым газоном.

— Здесь похоронены самые выдающиеся люди Лимерика, — казалось, священник следовал за ним всюду.

— У меня индивидуальная экскурсия? — ухмыльнулся Марк.

— Я просто чувствую, что вам нужен друг.

— Разве этот храм не слишком нов для этого кладбища?

— Здесь не всегда был православный храм, да и кладбище это — искусственное. Прах многих перенесли сюда с других кладбищ, а у кого-то есть только памятник, но нет могилы. Вот здесь у нас, например, национальный герой, — священник подвел Аристова к самому дальнему кельтскому кресту, что был в тени высоких деревьев. — Его звали Райан МакДауэлл.

— Вы сейчас шутите? — вскрикнул Марк.

— О чем вы?

— Я…я… — Аристов начал заикаться. — Просто совпадение. Та девушка, о которой я вам рассказал… она писала книгу об этом человеке.

— Интересно. В последние годы к этому юноше слишком много внимания.

— О чем вы?

— Лет двадцать тому назад одна леди занималась изучением его жизни так яростно и пылко, что вдохновила и другого известного историка в наших краях на поиски утерянной информации. Кажется, Патрика МакДауэлла, а он ведь потомок этого юноши. Мы не знаем этого наверняка, но фамилия подсказывает… Так вот этого всеми забытого Райана и сделали национальным героем. Праха его здесь нет, но крест поставили.

— А что же он сделал такого?

— Ох, удивительная история, но полагаю, вы и сами знаете больше меня.

— Только то, что он был сделан рабом и увезен в Россию. То есть… Русь… тогда.

— Да, но этот юноша смог не только освободиться, но и собрать целое войско, чтобы вернуться домой! А еще много лет спустя, как выяснилось, он сам восстановил монастырь своего детства, а также родную деревню и помогал людям отражать набеги викингов. Вы знаете, в те века, Ирландия была очень необычной землей. На всей территории насчитывалось до ста пятидесяти королевств! Конечно, королевства — это громко сказано, скорее, что-то вроде наших славянских племен…

— То есть кланы?

— То есть кланы, да. И у каждого такого королевства, туата, был свой король, риаг. Так вот Райан и стал одним из таких риагов, положив начало новому клану.

— Или просто продолжив клан своего отца… — добавил Марк.

— Да… через несколько десятков лет в туате Райана насчитывалось двенадцать тысяч человек. Люди это были смелые. Многое, что осталось в Лимерике, осталось благодаря Райану МакДауэллу и его клану.

— Вы знаете… кто была его жена?

— Никак нет. Такая информация до нас не дошла.

— А его монастырь… это случайно не тот, что теперь разрушен? У реки Шаннон в тени ольхи?

Священник только моргнул глазами, как бы отвечая положительно.

— Спасибо, что рассказали мне это… Я чувствую себя… наполненным, — признался Марк. Он уже собрался уходить, как взгляд его упал на еще один крест, который стоял совсем рядом с крестом Райана. — А это? Не его жена?

— Нет, сестра, Маккенна МакДауэлл. Когда Райан возвращался на родину, в первую очередь он делал это ради поисков своей сестры. Он только мог гадать, выжила ли она после набега викингов.