И тысячу лет спустя. Трэлл

Где она теперь? Сбежала или послушалась его и осталась в городе? Как справляется она с чувствами к нему? Как справляется с потерей матери и подруги? Марк не знал ответов, потому как ни разу за целый месяц не нашел смелости позвонить.

«Я влюбилась в тебя…»

В ушах звенели ее слова, которые она не успела договорить. Теперь он готов был знать ответы, готов был услышать эту недосказанную фразу. Ему так казалось. Ему хотелось.

Он достал телефон, но экран предательски оставался черным. Мобильный сел. Марк цокнул и пнул ногой воздух. Следователь уже собрался было уходить, как вспомнил о мобильном Александра, который лежал в левом кармане пиджака. Он вернулся в машину, завел ее и нащупал сотовый.

— Номер... Черт! Думай! Думай…

Марк постучал пальцами по рулю, включил радио, поморщился, а затем выключил его.

— Сумка!

Следователь потянулся к заднему сиденью арендованной машины, чтобы достать документы по делу, которые возил с собой в больницу.

— Так... так... — Марк говорил с собой, пока рылся в документах.

Желание добиться своего, услышать голос Марины становилось все более нестерпимым. Марк не любил проигрывать. Он всегда решал задачи, и сейчас он не мог позволить своей гордости и самолюбию не решить и эту.

— Уф!

Нужный номер оказался на листе с информацией про Марину. Официально она не числилась в подозреваемых, но Марк тщательно записывал каждую деталь, связанную с ней, каждое важное слово, произнесенное ею в диалоге. Телефон Александра оказался кстати. Марина заблокировала Марка после второй встречи у него дома, но вот сменить номер не додумалась.

— Так... Так... Восемь... Девять... Один... Девять…

Руки Марка дрожали, и порой он не попадал по нужным цифрам, ругался и начинал набирать номер заново.

— Ноль... Один... Не понял…

Следователь смотрел тупым взглядом на набранный номер, который отобразился в телефонной книге Александра. Он перепроверил цифры еще раз. И еще. Номер совпадал. Контакт был записан как «Психолог». Марк размышлял. Александр действительно мог знать Марину, если верить ее словам, что она была подругой Мирославы. Но психолог?

Марк не решался нажать на вызов. Это было рискованно. Это могло спугнуть Марину. Прежде он должен расспросить обо всем Александра, который утверждал, что ни о какой Марине никогда не слышал. И кто из них был лжецом?

— Кто ты, черт возьми, такая? — прошипел Марк, выскочил из машины и хлопнул дверью, приложив всю силу.

Он быстрым шагом направился обратно во двор, отыскал небольшую садовую лопатку и принялся рыть. Что он надеялся там найти?

— Марина. Чертова Марина!

Марк копал долго, пока рядом с его ногами не образовалась кучка холодной, еще не согревшейся земли. Руки, спина и грудь ныли. Пусто.

— До чего ты меня доводишь?!

Марк швырнул лопату в железный бак, стоявший неподалеку, и в ушах раздался неприятный звон.

Встречи с Александром пришлось ждать несколько дней. Когда следователь приходил, его каждый раз тут же выпроваживали, ссылаясь на тяжелое состояние больного.

Марк вспомнил, что просил Марину разблокировать его. Он вспомнил и о ее мокрых волосах, прилипших к веснушчатой спине в душе. Он вспомнил о ее жарких поцелуях и красных жаждущих губах. Он впервые позволил человеку «из дела» стать человеком «из его жизни». Марк размывал границы и ненавидел себя за это.

Когда он, наконец, решился позвонить, он услышал короткие предательские гудки, и от его сердца отлегло. Он до сих пор был в черном списке. Из его груди вылетел выдох облегчения. Он не услышит ее голос, пока не поговорит с Александром. Она не проведет его. Он сильнее. Марина ведет свою игру. О каких бы чувствах к нему она ни говорила, было нечто, что не позволяло ей размывать те границы. Как она может? Как она может быть столь лицемерной?

Спустя четыре дня Марка все-таки пустили к Александру. Сейчас пациент выглядел гораздо лучше, мог вставать с кровати, хоть и с помощью костылей, но увидев следователя, радости не испытал и все время молчал, пока тот засыпал его вопросами. Александра пичкали седативными и особенным образом подготовили ко встрече со следователем после случившегося срыва.

— Что не так с психологом? — наконец, цокнул он, не выдержав напора. — Я не созванивался с ней... Понятия не имею…

— С ней? Так это она? Ее зовут Марина? — Марк кругами ходил по палате и смотрел то в окно, то на больного, то на свои руки и вздувшиеся вены на них.

— Марина? — поморщился Александр. — Я же сказал, что не имею понятия. Стой! Опять эта Марина? Что происходит…

— Тогда откуда этот чертов номер?!

Марк остановился и оперся руками о стенку кровати в ногах пациента.

— Товарищ следователь... Я говорил тебе о риелторе! Говорил тебе о своей жене! Говорил о том, что мой пес утопился! Вместо того чтобы найти ее, ты... ты! Уйди вон из моей палаты!

— Не тыкай мне! — Марк вскрикнул, выдохнул, досчитал в уме до трех и вытер пот со лба. — Извините…

— Уйди... вон! — резко повторил Александр и потянулся к тревожной кнопке.

Обогнув кровать, Марк опередил его и схватил за запястье. От проявленной наглости со стороны следователя Александр забыл, как дышать.

— Я тем и занимаюсь, что уже полтора месяца бегаю, как собака, чтобы отыскать вашу жену! Я звонил риелтору! Я ездил в тот дом! Та девушка, которую вы видели... — его голос стал тише, — это не ваша жена. Александр, это не ваша жена.

Марк отпустил руку мужчины, и тот потер побледневшее запястье.

— Девушка, которую вы видели... Ее зовут Марина. Я с ней знаком. Я с ней беседовал. Я ее допрашивал. Она представилась подругой вашей жены, а после я нашел ее номер в вашей записной книжке! Психолог! Александр! Придите в себя! Очнитесь! Если вы действительно хотите найти жену, помогите мне! Разве я не делаю то же самое?

Марк вдруг сделал шаг назад и удивился своему голосу. Он звучал так непривычно, так эмоционально, будто это ему самому было больно. Марку не нравилась такая перемена. Он вдруг ощутил себя слабым. О ком он думал больше? Сочувствовал ли он Александру? Или больше своему ущемленному самолюбию? Или это было сочувствие к Марине и волнение о ней?

Александр изменился в лице. Он запутался в своих чувствах: в горе от того, что все-таки жена его не была найдена, а в счастье от того, что та девушка не была его женой. Значит, она не оставила его, не отвернулась от него. Либо Мирослава была мертва, либо нуждалась в помощи и ждала, когда ее муж придет к ней и протянет руку. Он заплакал. Слезы его были крупными и горькими, как у ребенка. Марк сел рядом на стул, взял руку мужчины в свою, поборол желание отбросить ее, но все же сжал сильнее. Ему нужно было сделать выбор: дело или Марина?