Идеальный хищник

Я вздрогнула от первого рывка твари. Обернулась, бросила взгляд через плечо. Джаред стоял в сантиметре от вытянутой лапы низшего. Не берусь утверждать, но мне показалось они общаются. Интересно на какую тему? Кукловод отпускает собрату грехи перед трапезой? Мысль позабавила меня.

Ожил динамик переговорного устройства. Его, как и микрофон, я ломать не стала. Они мне понадобятся для следующего этапа. Говорил силовик. Он давил на патриотизм, воинскую честь и мое звание. Упомянул гражданские обязанности перед жителями города. Вспомнил о присяге, которую я давала, вступая в ряды армии. Ему я ответила только одно и то в самом конце речи силовика, чтобы они выполнили обещание и созвали совет.

Следующим вступил в переговоры генерал подразделения Теней. Он долго распинался насчет того, что все его подчиненные, будто дети для него и как отец, он очень огорчен моим поведением. Мужчина просил широко открытыми глазами посмотреть на поступки, здраво оценить их и принять правильное решение. Я сказа - у каждого из нас свое "правильно". Увы, на текущий момент они не совпадают. И вновь напомнила об обещании созвать совет.

Я села за узкий стол, положила голову на сложенные руки и стала ждать нужный мне голос. Они позовут Тома. Они обязательно это сделают, как последний аргумент, дабы образумить меня. И того надо приложить все усилия и не упустить шанс перетянуть его на свою сторону. Без него я не справлюсь и гениальный план рухнет на головы своих создателей.

Джаред подкатил к клетке стол. Положил на него оторванный куском укрывного материала. Стремительно приблизился к твари на цепи и точным отработанным движением погрузил пальцы в живот куклы, пробив брюшину чуть правее центральной линии. Тварь захрипела. Осталась на месте, но дрогнула. Знаю, они не испытывают привычного людям страха смерти и все же... Почудилось в предсмертном хрипе что-то тоскливое... Наверное, воображение разыгралось!

– Нож, - попросил кукловод, поморщившись. Сил порвать мышцы и убить тварь хватило, а вот вытаскивать пузырь с переработанной кровью человеческими пальцами неудобно.

Я дала скальпель. Джаред уложил тело сородича, нанес четыре глубоких разреза на животе, сдернул плоть, обнажив внутренности и аккуратно вытащил плотный мешок из мышечной ткани. Срезал с него кожистый клапан, приник к отверстию и начал потихоньку высасывать содержимое. Не смогла удержаться от смешка. В голове возникла четкая ассоциация со стариком который потерял вставную челюсть. Раньше-то он зубами прокалывал мешок, а теперь мучается бедняга!

На веселье кукловод не отреагировал. Спрятавшись за четырьмя стенами он отбросил притворство. Его лицо, лишенное эмоций мгновенно поблекло, потеряв жизнь и большую красоты, что так взволновала женскую половину персонала в госпитале. Обвисли щеки, опустился кончик носа и уголки губ. В глазах застыло отсутствующее выражение. Лишенные тренировки и постоянного напряжения мимические мышцы ослабли, превратив симпатичного милашку в том, чем он по сути является: уродливое существо с гротескными чертами человека.

Закончив, вампир отшвырнул высушенный мешок в сторону. Лег на стол и накрылся тканью. Вскоре она насквозь промокала сероватой жидкостью с неприятным сладковатым запахом разложения. Я замотала нос и рот несколькими слоями укрывного материала. Запах все равно проникал под повязку, но уже не казался таким мерзким. Вскоре я задремала, вслушиваясь в звуки и голоса доносящиеся из переговорного устройства.

Руководство города использовало свой последний козырь не скоро. По моим подсчетам прошло около десяти часов с того момента, как мы заперлись в медицинском блоке. Как терпения хватило - слабо представляю. Думаю, решающую роль сыграло любопытство. Ну и осторожность, присущая всем, кто родился и вырос в под водой.

Голос Тома разбудил меня. Никаких помех, ничего постороннего в динамиках. Только его голос. Чистый. Мне всегда нравилось его слушать. Я слышала его веселым, серьезным и почти никогда грустным, но сегодня...

– Скай, - тихо позвал он.

– Поговорим?

– Отчего же нет? Поговорим, - взглядом я уперлась в темную точку микрофона. Она стала для меня символом Тени, слилась с ним воедино, став неотъемлемой частью мужчины. Том был не там за сантиметрами разделяющего нас бетона. Он находился рядом со мной.

– Что с твоим голосом, Скай? Простыла?
– такой обыденный вопрос. Чуть более близкие люди, чем друзья позволяют себе не спрашивать о делах, а начинать в важного или тревожного.

Чуть более близкие... А ведь раньше мы всегда так общались. Не с самого начала службы в одном подразделении. Боюсь, точный момент мне и не вспомнить, но достаточно быстро перешагнули планку риторических вопросов.

– Нет. Здесь, знаешь ли, не очень хорошо пахнет, - я повесила перед носом тени приманку. Он клюнет. Немного поплавает кругами, но обязательно на нее клюнет.

– Не знаю, Скай, но верю. Тебе верю. Как и всегда верил. Ты не умеешь лгать. Даже ради чьего-то и какого-то там блага. Сказать неправду - водится за тобой такой грешок, но любой человек все мгновенно поймет, если посмотрит в твои глаза. Твоя душа слишком честная, - мужчина улыбался.

– Да?
– в общем-то он попал в точку. Не знала, что он анализирует мои поступки.
– Ты прав, но именно поэтому такие как я учатся недоговаривать и становятся мастерами в этом непростом искусстве игры словами.

– Ты стала?
– красная линия недоверия в интонации. Прости, что ломаю твой идеальный образ, который ты собирал годами и отшлифовывал его, но мне придется заставить тебя расстаться с иллюзиями.

– Почти. Разочарован?

Я представила, как где-то там в тихой комнате с зеркальным окном во всю стену Том сидит за столом, склонившись над микрофоном. Его взгляд устремлен на стекло, прячущее за собой все высшие чины города с напряженными лицами ожидающих результатов разговора. Они нетерпеливо постукивают по мягкому слегка пружинящему покрытию пола мыском до блеска начищенных ботинок. Многие из их уже все решили, но чертовы правила, инструкции и бюрократизм остальных мешают им схватиться за оружие и собственными руками выжечь очаг заразы, пустившей корни в центре города. Их города.

– Нет. Как я могу быть разочарован? Ты мой командир, Скай. Человек, чью спину я прикрывал и кому доверял свою. Ты можешь быть разочарована мной, но никак не наоборот. И именно этого я боюсь.

– Чего ты боишься?
– он запутал меня нагромождением слов. Пока разбиралась что и откуда взялось, потеряла ход мыслей Тома. А может быть... Внутри противно дрожал нерв. Испугалась?

– Меня хотят заставить сделать то, что тебе не понравится, Скай. То, что может обидеть тебя, а значит ты будешь разочарована во мне. Не поймешь, как я мог предать тебя, выступить против. Пытаюсь представить каково мне будет столкнуться с твоей ненавистью ко мне и не могу...
– голос Тома дрогнул.
– Привык видит поддержку лейтенанта, участие друга. Я, черт подери, смирился с тем, что иногда не увижу там что-то большее! Научился довольствоваться малым и не требовать от тебя иного, чем ты предлагала...
– тень сорвался на крик.

Он уже не сидит. Он стоит. Стул отброшен к стене. Обе руки сцеплены на тонком теле микрофона. Взгляд злой, а на лбу ровно три морщинки.

Мой позабытый бог, откуда я настолько хорошо знаю Тома? Мне не составляет труда визуализировать четкую картинку и, думаю, она соответствует реальности. Будь на его месте кто-то другой, ничего бы не вышло. Взять хотя бы Рика... Да я не помню какого цвета у него глаза, но зато знаю - любимый цвет нынешнего командира четверки синий, он терпеть не может суши и отлично готовит уху!