Идеальный враг
Шрифт:
Здесь можно было неплохо отдохнуть.
Но пациенты почему-то стремились поскорей отсюда выйти.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сегодня меня выпишут. Жду не дождусь!
С другой стороны, а чему я радуюсь? Что меня там ожидает? Каждодневная муштра, крики сержанта Хэллера, лекции лейтенанта Уотерхилла, ругань капитана ротного.
И все же я стремлюсь вернуться в казарму.
А
Последние слухи от Гнутого и Цеце (они навещали меня вчера): что-то готовится. Все указывает на это: участились учебные тревоги, усилены посты связи, часть младших офицеров переведена на казарменное положение. Форпост в ожидании. Только никто не знает, что именно должно произойти. Начальство, наверное, знает, но делиться информацией не спешит.
Слухи ходят всякие. Говорят, что в региональном штабе планируется крупная наземная операция. Якобы где-то обнаружилась старая, укоренившаяся колония экстерров, разросшаяся до гигантских размеров, но не замеченная ранее, потому как места здесь дикие. Сейчас проводится разведка, разрабатывается план операции, а вскоре к колонии экстерров начнут стягивать силы.
Кое-кто, напротив, утверждает, что никакой наземной операции не будет, нет никакой колонии и быть не может. А все мероприятия по повышению боеготовности проводятся потому, что на днях ожидается всплеск активности экстерров. Якобы космические системы оповещения заметили, что к Земле движется целый флот инопланетян. И возможно, это новая, четвертая по счету волна вторжения. Быть может, агрессоры из космоса на этот раз придумали какое-то новое оружие. Нужно быть готовым ко всему, даже к самому худшему.
И совсем малочисленная группа бойцов считает, что ничего особенного не происходит. Просто на носу очередная проверка и наш старый полковник решил выслужиться перед высокой комиссией, для чего и поставил всех на уши.
Вот такие новости приходят извне сюда к нам, в тихий мирок медицинского модуля…
Что касается меня: рука разработалась, пишу легко и бегло, как раньше. Последние два дня переношу на бумагу свои диктофонные записи, редактирую, очень многое сокращаю — пустая, ненужная болтовня. Соседи мои удивляются, они не понимают, зачем я делаю бесполезную, с их точки зрения, работу. Живчик пытался доказать мне, что на диктофоне хранить информацию такого рода удобней, тем более что ее в любой момент можно скопировать на компьютер. Я с ним не спорю. Кажется, только доктор понимает, почему я предпочитаю работать с бумагой. Он и сам, как я заметил, все дела ведет по старинке, подшивает свои записи в папки. И это при том, что все возможные данные о пациентах в любой момент могут быть получены с сервера госпиталя…
Работаю над своими записями и уже не воспринимаю их как просто личный дневник. Думается о будущем цикле статей. Или даже о книге. Лезут в голову мысли о том, что, возможно, записи эти станут историческим документом.
Глупости, конечно.
Но все же стараюсь писать чисто, разборчиво и грамотно. Чтоб перед потомками не было стыдно (шучу)…
Док
вошел, потирая руки и улыбаясь:— Ну, что тут у нас? Три укрывающихся от службы здоровяка? Хватит валяться! С сегодняшнего дня начну вас выписывать. Голованов, ты первый.
— Слава богу, док. — Павел спрыгнул с кровати. — А я уж думал, вы из врача превратились в тюремщика.
— А я когда отсюда выйду? — подал голос Живич.
— Когда к порядку приучишься, — повернулся в его сторону док.
— Ну я серьезно. — Живич умоляюще смотрел на доктора. И тот смилостивился, выдал свою маленькую врачебную тайну:
— Через два дня я тебя осмотрю. Если все в порядке — сразу же и выпишу.
— А что насчет меня, док? — спросил Арнарсон.
— Ухо болит?
— Эээ… Вроде бы нет, — нерешительно сказал Викинг.
— Вот когда будешь отвечать на этот вопрос уверенно, тогда и поговорим о выписке.
Доктор сел на свободный стул. Посмотрел на телевизор — на экране мускулистый варвар в художественно разодранной форме UDF размахивал мечом, срубая головы огнедышащему дракону. Из пламени и крови сложились алые буквы: “Защити планету!” Одолевший дракона здоровяк вытирал меч и сочным героическим баритоном обращался к зрителю: “Присоединяйся!”.
— Присоединимся? — спросил доктор у Павла.
— Надеюсь, док.
— Значит, так. Документы возьмешь у дежурной сестры, моя подпись там уже стоит. Выходишь ты отсюда здоровым человеком, но я бы советовал тебе на недельку отправиться в профилакторий.
— Хватит с меня лечения, док.
— Заставить не могу, — развел руками доктор. — Поступай как хочешь. Но ограничить физические нагрузки настоятельно рекомендую! Вот тебе справка. — Он вытащил из нагрудного кармана халата листок размером с ладонь. — Чтобы к тебе не было никаких претензий от командиров.
— Хорошо, док. — Павел положил справку на тумбочку, зная, что она ему не потребуется. Он был здоров и полон сил. — Сделаю все, как вы говорите.
— Ну, не смею больше задерживать.
Павел осмотрелся, отыскивая вещи, которые нужно забрать. Наладонный компьютер, на котором они с Викингом играли в шахматы, — собственность Гнутого. Швейцарский нож, незаменимая вещь, — Шайтан очень просил не терять. Блокнот с карандашом — обязательная принадлежность настоящего писателя…
Павел хмыкнул.
И, конечно же, старинная монетка, подаренная сестренкой на счастье.
Пять копеек. Пятачок.
“…раньше была такая примета — бросать деньги, чтобы потом вернуться…”
Он улыбнулся.
Да, пора возвращаться…
— Спасибо вам, док, — сказал Павел.
— Не за что. Работа у меня такая.
— За работу и спасибо…
Он быстро собрался, переоделся — сменил больничную пижаму на военную форму, которая вот уже два дня выстиранная и отутюженная висела в шкафу. Остановился посреди палаты, готовый уйти, но не решаясь сделать это.
Как-то не верилось, что лечение закончилось и уже не надо будет возвращаться сюда, в небольшую, ставшую привычной и уютной комнату. И не будет больше неспешных ночных разговоров с мучающимися от бессонницы товарищами по палате, и заглянувший док не пожелает доброго утра, и сестры не будут смеяться привычно над несмешными избитыми шутками.
Все закончилось.
Пора уходить.
Время возвращаться.
— Пока. — Павел пожал руку Арнарсону. — Удачи, — сжал он ладонь Живича — До свидания, док!