Идея государства. Критический опыт истории социальных и политических теорий во Франции со времени революции
Шрифт:
Теория народонаселения Мальтуса или, по крайней мере, ее выводы и приложения кажутся ему очень спорными. Он одобряет попытку Сисмонди «снова ввести в недра общества тот многочисленный класс, у которого Мальтус хотел отнять место за общим столом» [996] . По поводу разногласия между Сисмонди и английской школой он принимает сторону Сисмонди, если не во всех отношениях, так как взгляды последнего ему кажутся иногда слишком крайними [997] , то, по крайней мере, в смысле их общей тенденции, которую он считает более гуманной. В Истории политической экономии он сам настойчиво указывает на «горькие плоды», принесенные теорией Адама Смита, и считает для себя честью принадлежать к «французской школе», у которой более внутренней теплоты, чем у английской» [998] .
996
Cours d’Economie industrielle (T. I. C. 75).
997
«Он вышел из границ истины». Ibid (T. I. С. 76).
998
Histoire de l’'Economie politique (T. II. C. 126–127).
Кроме того, Бланки склонен расширять промышленную деятельность государства в области общественных работ. Ж.-Б. Сэй видел в этом нарушение принципов школы. Бланки восстает против этого мнения [999] – и это имеет значение, если
999
Cours d’Economie industrielle (T. II. C. 35).
Книга Бюре [1000] была, как мы сказали выше, арсеналом, откуда различные социалистические школы добывали себе оружие. Луи Блан, Пьер Леру и многие другие часто цитируют его, и историк социализма, сам социалист, считает автора этой книги предвозвестником социалистических идей [1001] .
Бюре не ограничился очень энергичной критикой loissez faire [1002] или наименованием промышленного строя своего времени «Средними веками промышленности» [1003] с указанием на то, что в смутную и варварскую эпоху Средневековья правительства, собственно говоря, не существовало и что то, «что потом стали называть социальным гнетом и несправедливостью, было лишь выражением избытка свободы некоторых ко вреду всего общества, злоупотреблением laissez faire» [1004] ; он не ограничился щедрыми и красноречивыми похвалами Сисмонди [1005] и порицанием Адама Смита за то, что тот до крайности сузил область политической экономии, превратив ее в такую же «положительную науку, как математика» [1006] ; он не ограничился всем этим, и пошел далее. Он очень определенно высказался об отношениях капитала к труду; он решительно взывал к вмешательству закона и государства в промышленные дела и в нравственное руководительство страной; наконец, и он, в свою очередь, требовал для разума права вмешиваться в руководство важнейшими интересами человечества и вырывать их из рук случая.
1000
De la mis`ere des classes laborieuses en Angleterre et en France (Bruxelles, 1842). Не безынтересно отметить, что отрывок этого сочинения, представленный в 1840 году в Институт для конкурса по вопросу о нищете, был удостоен награды.
1001
В. Malon. Socialisme int'egral (T. I. C. 79).
1002
Mis`ere des classes laborieuses. Введение (T. I. C. 16).
1003
Ibid (T. I. C. 17).
1004
Ibid (Т. I. C. 18, 20, 21).
1005
Ibid (Т. I. С. 25).
1006
Ibid (Т. I. C. 10).
«Истинный бич промышленности», – говорит Бюре, – это «все возрастающее» отделение капитала от труда, разделение промышленного мира на враждебные «классы»: печальное положение, которое прекратится лишь при условии, что труд «завоюет хоть самую малую часть собственности на употребляемые им орудия производства» [1007] . Я не имею в виду рассматривать здесь средств, рекомендуемых для этого Бюре [1008] . Мне достаточно напомнить, что он требует принудительного вмешательства закона [1009] . Совершенно чуждый недоверия к нему, он говорит о нем, как о благодеянии. «Закон, вызванный к жизни благими побуждениями и разумно формулированный, может содействовать счастию народа: разумный закон – сама справедливость» [1010] . Государство должно поэтому вмешиваться в промышленный строй. Оно должно вмешиваться с тою целью, чтобы «расширить промышленные предприятия» и дать возможность «умным, трудолюбивым, экономным рабочим вступить в них на правах участников ассоциаций» [1011] . Оно должно также вмешаться для того, чтобы способствовать образованию своего рода «промышленного правительства». Все организовано, кроме промышленности. Армия, магистратура, духовенство имеют свои регламенты: почему труд должен составлять исключение из этого благодетельного правила [1012] ? Это не все. Государство должно вмешиваться также в порядок наследования, обеспечивая обществу долю в наследстве [1013] . Оно должно вмешиваться в духовную жизнь граждан, заботясь об их первоначальном образовании [1014] . Только при этих условиях случай, «слепые силы» перестанут управлять миром. Наступит царство «разума» [1015] . Вмешательство последнего тем более необходимо, что близок к нарождению «новый мир». Предоставить его рождение самому себе, а организацию «действию лишь силы вещей» значило бы совершить грубую ошибку. Его пришлось бы перестраивать «чрез несколько дней» [1016] .
1007
Mis`ere des classes laborieuses (T. II. C. 231).
1008
Ibid (T. II. C. 232 и сл.).
1009
«Пусть закон сделает в пользу труда хоть половину того, что он сделал некогда ему во вред, и важнейшая причина нищеты будет устранена». Ibid (T. II. С. 234).
1010
Ibid (Т. II. С. 251).
1011
«Если промышленность откажется от подобных реформ, то правительство должно само попытать их произвести на счет всего общества». Mis`ere des classes laborieuses (Т. II. C. 247).
1012
«Мастерская не должна быть ни монастырем, ни казармой; следует ли, однако, отсюда, что она должна быть местом смуты и беспорядка?» Ibid (T. II. С. 290).
1013
Ibid (T. II. С. 264).
1014
Ibid (Т. II. С. 315).
1015
Ibid (Т. I. Введение. С. 39).
1016
Ibid (T. I. Введение. С. 42).
Я не знаю, читал ли Бюре Декарта, но на той же самой странице он отдает предпочтение новым городам и новым мирам, вытянутым по струнке, перед «старыми городами, свободно построенными по принципу laissez faire».
Глава пятая
ВЫВОДЫ ИЗ ВТОРОЙ КНИГИ
В предшествующих главах мы не ставили себе задачей дать историю социализма во Франции. В таком случае не доставало бы замечательных имен: Фурье и Прудона, которых мы, напротив того, встретили сейчас в числе мыслителей и писателей, отстаивавших право индивидуума против государства. Мы имели
в виду лишь показать, пользуясь некоторыми из форм социализма, как настойчиво раздается и становится все настойчивее призыв к закону, власти, государству. Фурье и Прудон потому и не были рассмотрены нами, что их голоса не слышно в этом призыве, между тем как Сен-Симона и сен-симонистов, Бюше и Пьера Леру, Луи Блана, Пеккера и Видаля, Кабе, Сисмонди и Бюре, несмотря на все их различие, сближает друг с другом именно эта, всем им общая, черта.Все названные писатели работали в пользу расширения деятельности государства, но не все они одинаково смотрели на государство и его деятельность.
Сисмонди, занятый прежде всего моральными целями, обязывает государство внести более справедливости в отношения людей друг к другу. Кабе восстановляет понятие о государстве, напоминающее просвещенный абсолютизм, усложняя это понятие и связывая его с своей экономической утопией. Луи Блан и первые коллективисты желают сделать государство слугой индивидуума, не будучи, однако, в состоянии обеспечить последнего от захватов государства. Бюше, прокладывающий пути для государственного социализма, видит в государстве главным образом орудие прогресса. Пьер Леру, сен-симонисты и сам Сен-Симон дают апологию авторитета ради авторитета, питают пристрастие к власти как таковой.
Согласно одному правильному замечанию [1017] точка отправления первых французских социалистов почти та же, что первых экономистов, хотя выводы тех и других прямо противоположны. Требуя свободы труда, первые экономисты уступали «порыву жалости» к положению трудящихся. Равным образом различные, только что рассмотренные нами, школы действуют под влиянием того же чувства, протестуя против безусловной свободы труда и требуя его «организации». Государство им кажется лучшим средством добиться поставленной себе цели.
1017
Espinas. Histoire des Doctrines 'economiques (C. 300).
Критика индивидуализма и основанного на нем экономического строя в то время носилась в воздухе. Можно констатировать, что по мере удаления от эпохи Реставрации и приближения к Июльской монархии эта склонность и этот дух беспрестанно заражают даже таких писателей, которые не занимаются ни социальными, ни политическими науками.
Церковь также не избегает общего течения. Значительно ранее появления книги Франсуа Гюэ [1018] , настоящего родоначальника христианского социализма, тогда как Вилльнев-Баржемон был лишь его предвозвестником, журнал Лакордера и Озанама Новая эра высказал свое расположение к школе социалистов. Лакордер лично восхвалял в 1845 году с кафедры собора Богоматери чувство, одушевлявшее эти различные школы и казавшееся ему выражением признания истинных потребностей человечества. Мы видим, таким образом, что образуется очень странная смесь из разных доз католицизма, революционного духа и даже коммунизма [1019] .
1018
Le r`egne social du Christianisme, par F. Huet (Bruxelles et Paris, 1853).
1019
См. Joly. Le Socialisme ehr'etien. Глава IV.
Литература, роман, сцена представляют примеры того же самого зрелища. Бенуа Малон перечисляет в одном месте [1020] , правда, без достаточной методической осторожности, имена Беранже и Ламенне, Жорж Санд и Эжена Сю, даже Шатобриана как сторонников социализма. С тех пор появился новый и чрезвычайно важный документ: книга Ренана, написанная им в 1843 году, но опубликованная лишь сорок лет спустя [1021] . Эта книга не представляет собой ни политического сочинения, ни исследования по социальной науке, и тем не менее критика индивидуализма, призыв к государству встречаются в ней так часто, что мы должны остановиться на ней как на знамении времени.
1020
В. Malon. Le socialisme int'egral (T. I. C. 145 и сл.).
1021
L'Avenir de la Science.
Общество не представляет «атомистического соединения индивидуумов», оно – «организованное единство», явление «первичное» [1022] . Политическая свобода не цель сама по себе, а лишь средство для достижения высшей цели: «облагорожения и эмансипации всех людей путем цивилизующего воздействия общества» [1023] . Либеральная агитация названа «бесполезной и пустой» [1024] . Идеал правительства – «правительство ученых», так как цель политики – «наивозможно высокая культура человечества» [1025] . Государство в глазах Ренана этой стадии развития его мысли «не простое полицейское учреждение для поддержания порядка». У него есть «обязанности», состоящие в том, чтобы доставлять человеку условия для его совершенствования. Оно – «пластическая и реально направляющая сила» [1026] . Государство, говорит также Ренан, – «машина для прогресса» [1027] . Социалисты правильно ставят проблему, но они дурно ее разрешают, сводя все к вопросу «о благосостоянии и наслаждении» [1028] . Нужно поставить высшую цель, но при этом нельзя устранить государство от вмешательства. Публикуя свою книгу, Ренан не упустил случая раскрыть «иллюзии», с которыми он встретился, когда писал ее: «социалистические идеи» [1029] . Как бы то ни было, но эта книга может служить примером воздействия только что рассмотренных нами доктрин на самые независимые умы [1030] .
1022
L'Avenir de la Science (C. 252).
1023
ibid (С. 355).
1024
Ibid (С. 357, 343–344).
1025
Ibid (С. 364).
1026
Ibid (С. 252).
1027
Ibid (С. 378). Эта формула вызывает вопрос, насколько идеи Ренана изменились впоследствии. См. ниже, кн. v. Гл. 1.
1028
Ibid (С. 377).
1029
L'Avenir de la Science (Предисловие. C. IX).
1030
В l’Avenir de la Science можно было бы легко отметить многочисленные черты воздействия на ум Ренана господствовавших в то время доктрин. См, например, стр. loi, где религия будущего изображается в выражениях, от которых не отказался бы Пьер Леру. См. также на стр. 81 место об истинном счастии, написанное совершенно языком сен-симонистов: «Жизнь духа осуществится здесь, а не на фантастическом небе. Для человека важно, таким образом, стать сначала властелином материального мира, чтобы затем освободиться чрез победы духа. Вот в чем несправедливость проклятия, наложенного христианством на жизнь настоящего…» и проч.
Указанная выше тенденция обнаруживается не только в одной Франции. Экономическая и социальная реакция, подобно реакции философской и политической, по существу – космополитического характера. Англия и Германия играют здесь свою роль; но тогда как в философском и политическом отношениях английские и немецкие идеи оказали значительное влияние на движение французской мысли, в экономическом и социальном отношениях или оказывали влияние французские идеи – в Англии, например, на таких людей, как Стюарт Милль, в Германии – как первые теоретики социализма, – или же особенные условия обеих стран определяли их собственные направления мысли, сходные с французскими, но не связанные с ними непосредственно: таково, например, направление Оуэна в Англии или очень важное и интересное направление, во главе которого стоит Лист в Германии.