Идущие к свету, рожденные тьмой

Освещенное пространство впереди миновала какая-то темная фигура, затем еще одна. По характерному переваливающемуся бегу Родрик узнал генлоков - низкорослых и коренастых порождений тьмы. Серый страж испугался, что они почувствуют его присутствие и в итоге наткнуться на притаившуюся в тени прохода Мэг, но тварей, кажется, заботило нечто более важное, чем одинокий серый страж. Их с Мэг все еще скрывала тень неосвещенного прохода, и Родрик улучил мгновение, чтобы осмотреть обширное пространство впереди.

Увиденное больше походило на конусовидную залу гигантских размеров, верхушка которой терялась где-то в темноте наверху, а наклоненные стены освещались равномерно развешанными масляными лампами. В центре, загораживая противоположную стену, высился гигантский пик черной кристаллической породы, совершено не отражавшей огни и лишь скупо поблескивающей изломами граней. На фоне этих циклопических формаций фигура здоровенного огра казалась не такой впечатляющей, какими помнил их Родрик, но все же именно это сильное и злобное существо в итоге приковало внимание серого стража. Но что больше всего поразило Родрика, это как огр неистово отбивался от окружающих его со всех сторон порождений тьмы. Серый страж поначалу не мог поверить своим глазам, когда широким взмахом мускулистой руки гигант разбросал напиравших на него генлоков, поднял ногу и немедленно раздавил некоторых из них, оказавшихся не столь проворными, чтобы вскочить на ноги. Второй ногой огр немедленно пнул свору темных гончих, которые, визжа, полетели до самой наклонной стены залы. Гигант работал своими руками и ногами, как какой-то ужасный механизм, перемалывающий мельтешащих вокруг него тварей в безжизненные кучи мяса и костей. Но поток порождений тьмы не иссякал, и казалось, что их целью было забраться на возвышающуюся кристаллическую гору, а огр быль лишь препятствием на их пути. Его плечи были утыканы короткими арбалетными стрелами, а практически обнаженное, если не считать грубой набедренной повязки, тело покрывали многочисленные рассечения и рваные раны. Огр явно слабел, а его рык терялся на фоне гомона его врагов, и порождения тьмы уже начинали карабкаться по горе, избегая его мощных ударов.

Поглощенный зрелищем жестокой схватки, Родрик едва не упустил момент, когда Мэг сорвалась с места и ринулась туда, где возвышался огр. Серый страж было бросился следом, но она обернулась и, указав одним из клинков в противоположном направлении, закричала:

– Останови их у дальнего пролома!

Родрик замешкался, видя, как Мэг бежит в самую гущу порождений тьмы, но, посмотрев в сторону, куда она указала, понял, что ему будет противостоять не меньшее число врагов. Навстречу ему бежали, выстроившись в редкую цепочку несколько порождений тьмы, а вдалеке маячил разлом в стене, из которого один за другим выбирались новые.

Ближайший генлок, заметив Родрика, протяжно взвыл и, размахивая черненным клинком, ринулся навстречу. И в это момент серого стража настиг Зов, прорвавшийся нарастающим гулом и затопивший волной боли. Скорчившись от боли, серый страж споткнулся и едва не упал, а приближающийся генлок уже занес клинок, чтобы нанести удар. Родрик напряг мышцы и направил наполнявший его Зов в ужасающий крик, который, наверное, в этот момент мало чем отличался от рычания порождений тьмы. Невыносимая боль, будто преодолев какой-то запредельный уровень, вдруг рассеялась по каждой частичке его измученного тела бодрящей волной, открыв, казалось неисчерпаемый запас сил, а сам Зов, раздиравший сознание Родрика, вырвался вместе с криком наружу, сорвав со зрения и слуха серого стража неосязаемую пелену, мешавшую видеть и слышать происходящее в мельчайших подробностях. Обретя власть над собственным телом и охватив обострившимся зрением поле боя, Родрик молниеносно поднял меч, чтобы парировать направленный на него удар, но опоздал...

Стрела, прилетевшая откуда-то сзади и сверху, с хрустом проломила череп генлока и отбросила его назад. Тело еще не упало и не забилось в корчах, а Родрику некогда было выяснять, откуда пришла неожиданная помощь. Очередное порождение тьмы бежало навстречу, размахивая небольшим круглым щитом и изогнутым клинком. Родрик едва занес меч для атаки, как еще одна стрела насквозь пробила оббитый грубой кожей щит, которым генлок пытался прикрыться, насквозь, и глубоко вошла в горло твари, заставив ее громко захлебываться собственной кровью. Родрик сорвался на бег, уже не помышляя о защите, а желая лишь настигнуть врага прежде, чем невидимый лучник лишит его удовольствия прикончить следующее порождение тьмы. Но вот еще один генлок, схватившись за оперение пробившей его насквозь стрелы, свалился на камень, за ним следующий, и Родрик оказался возле того самого разлома, из которого выбирались твари. Стрелы летели теперь чаще, кося врагов одного за другим, но даже они не могли уничтожить их всех, и Родрику наконец представилась возможность вступить в схватку.

Клинок был смертоносным продолжением его тела, броня была его второй кожей, а движения были точны и молниеносны, как никогда прежде. Он рубил, колол, и снова рубил, хватал очередное верещащее порождение тьмы, лишившееся руки, и использовал его в качестве щита, а когда в теле бедняги застревали клинки его собратьев, пинком отправлял изрубленное тело им под ноги, заставляя спотыкаться и падать. Мощными ударами он отбрасывал грубые щиты, которыми защищались некоторые генлоки и прежде чем враг успевал восстановить равновесие, оставлял на шее или груди жертвы косой росчерк острием меча. Лицо, броню, руки серого стража заливала кровь порождений тьмы. Она пылала на коже, как жидкий огонь, все сильнее подстегивая яростные атаки Родрика. В какой-то момент его самого, с ног до головы залитого черной кровью, можно было спутать с рычащим порождением тьмы. Быть может эта пугающая метаморфоза сначала заставила генлоков прекратить атаки, а затем и вовсе в панике бросится в проем спасительного разлома, откуда они только что выбрались.

Родрик, обуянный неудовлетворенной жаждой крови, бросился следом за ними, а когда настигал замешкавшихся, видел их почти по-человечески искаженные страхом лица, когда они поворачивались к нему, будто взывая о пощаде. Но он не ведал пощады и рубил эти лица мечом без жалости, оставляя за собой вереницу недвижных тел. Когда последнее уцелевшее порождение тьмы скрылось в разломе, Родрик готов был броситься следом, но что-то надорвалось внезапно внутри него, как натянутая стальная струна, на которой билось все его безумство, со звоном лопнула, не выдержав напряжения. Тело вмиг стало безвольным, и на краткий миг серый страж увидел стремительно приближающийся каменный пол, залитый черной кровью и обильно усеянный телами сраженных врагов, после чего его разум погрузился в бездонный темный омут беспамятства.

ЧАСТЬ 9. НЕ УБОЮСЬ Я УЧАСТИ СВОЕЙ.

Родрик лежал на боку, когда очнулся. Картины яростного сражения, крики порождений тьмы, Зов, вырвавшийся наружу вместе с его собственным криком, живо вспыли в сознании, заставив немедленно распахнуть глаза. Вокруг было темно. Отвратительный запах скверны ударил в нос. Наверное, именно эта резкая вонь заставила его очнуться от забытья. Родрик прислушался к себе, ожидая ощутить боль от многочисленных ран, оставленных сражением, услышать ставший привычным приглушенный Зов, но голова была пуста, а тело не реагировало на попытки пошевелиться. Он живо представил себе, как лежит, погребенный под телами врагов или, что еще хуже, он связан и находится в логове порождений тьмы. Усилием воли подавив панику, серый страж вновь сделал отчаянную попытку пошевелиться, но добился лишь резкой боли в запястьях и щиколотках, что отчасти подтвердило его самые худшие опасения.

В отдалении послышались приглушенные голоса, и Родрик стал жадно прислушиваться к едва различимому разговору, прекратив попытки освободиться.

– Зачем ты его сюда привела?
– задал вопрос мужской голос.

– Мне показалось, что он сможет помочь нам, а мы ему, - ответил знакомый голос, принадлежавший Мэг.
– Он сказал, что невосприимчив к скверне, и я подумала, что такой союзник нам не помешает.

– Да, с этим трудно поспорить. Если бы не он, нам пришлось бы туго, - признал мужской, но сразу же с укоризной заметил.
– Но он не рассказал тебе самого главного о себе!

– Он привлечет сюда других порождений тьмы, - впервые вступил в разговор низкий раскатистый бас.
– Его кровь горит для них, как яркое пламя факела в ночи.

– Мы можем завязать ему глаза, и я отведу его подальше отсюда, - торопливо заговорила Мэг. В нотках ее голоса откровенно читалось опасение.
– Он никогда не найдет дорогу сюда!

Родрик счел, что несмотря на заступничество Мэг, ему вряд ли стоит пассивно ожидать своей участи. Он еще раз напряг мышцы, игнорируя боль от пут, стягивающих его руки и ноги, и попытался перевернуться на другой бок. От напряжения в его глазах, уставившихся во тьму, замаячили красные огоньки. Или... Родрик замер, широко распахнув глаза и внутренне молясь, чтобы это была лишь иллюзия его возбужденного болью сознания. Но две алые точки, зависшие в пространстве над Родриком, не желали исчезать. Послышался жирный шлепок, будто что-то тяжелое и скользкое плюхнулось в сырую грязь, и скверный запах, к которому Родрик уже успел как-то привыкнуть, усилился в несколько раз. Нечто огромное медленно надвигалось на серого стража из темноты.

Одна из красных точек вдруг исчезла, но зато вторая неожиданно выросла в несколько раз, превратившись в огромный немигающий глаз, уставившийся на Родрика. Ощутимый поток теплого воздуха, насыщенный отвратительным смрадом, коснулся лица серого стража и ушел в сторону, коснувшись груди и ног. Отчетливый голос, раздавшийся в той части сознания Родрика, которое до этого занимал Зов, заставил серого стража застыть в оцепенении.

– Успокойся, человек. Я не причиню тебе вреда.

И хотя голос не звучал в полной мере, а был лишь призрачным отголоском в его голове, Родрик почему-то ощутил в нем тоску, сожаление и боль. По тембру он скорее походил на женский, хотя и ощущался, как голос, принадлежащий мощному и сильному существу.