Идущие к свету, рожденные тьмой

– Кто ты?
– прошептал Родрик скорее по привычке шевеля губами, хотя его вопрос был услышан еще до того, как легкие стали выталкивать воздух изо рта, чтобы произвести первые звуки.

– Я такая же пленница скверны, как и ты, человек, - раздался ответ, - И ждет нас одно и тоже.

– Ты Архидемон!?
– внезапная догадка ужаснула Родрика.

– О нет, пока еще нет, - печально ответил голос.
– Но неизбежно стану им, если ты не поможешь мне...

Вдруг сбоку вспыхнул яркий свет факела, и Родрику хватило его света, чтобы наконец увидеть свою собеседницу. Да, это был дракон. В пламени факела отчетливо была видна лишь его огромная голова, но и по ее величине можно было судить о размерах чудовища. Скверна не пощадила это без преувеличения когда-то прекрасное создание. На шее и части морды еще оставались остатки радужной чешуи, вспыхнувшей в сете факела яркими переливами, но в остальном чешуя спеклась в роговую иссиня-черную корку, как будто сплавившись от ужасного жара, и превратилась в жесткий панцирь, охватывающий голову и ту часть шеи дракона, что были видны Родрику.

Глаз дракона от яркого света закрылся, и его голова отстранилась в темноту, слившись с огромным едва различимым в сумраке силуэтом тела. Только пара вновь засиявших красным глаз следила за происходящим из темноты.

– Освободите его и верните ему оружие, - глухо прорычал дракон, и на этот раз его слова прозвучали не только в сознании Родрика.

Мэг, державшая факел, двинулась было к серому стражу, но дорогу ей заступил незнакомый мужчина, остановив эльфийку рукой. Незнакомец был облачен в просторный темно-коричневый балахон, капюшон которого сейчас был откинут за спину. Он был молод и привлекателен, хотя его пышная каштановая шевелюра, борода и усы давно нуждались в стрижке. Из-за спины его торчали лук и оперения стрел, наведя Родрика на мысль, что мужчина мог быть тем самым лучником, что оказал помощь серому стражу в начале боя с порождениями тьмы.

– Подожди, Мэг, кажется я догадываюсь что она задумала!
– сказал незнакомец.

Мэг отвела его руку и прошла вперед, встав, высоко подняв факел, между лежащим Родриком и драконом, который притаился на краю освещенного пятна.

– Что он имеет в виду, Лодрин? О чем он говорит?

Дракон шумно выпустил поток воздуха, от которого затрепетало пламя факела, и это было слишком похоже на тяжелый человеческий вздох:

– Я изменяюсь, эльф. И я не могу остановить этого, а твои поиски, как я понимаю, вновь окончились безрезультатно.

– Но мы придумаем что-нибудь еще!
– воскликнула Мэг.

– У меня мало времени, - ответил дракон.
– Совсем скоро настанет момент, когда я не смогу бороться со скверной, и она окончательно затопит меня. Тогда Лодрин не станет, а появится чудовище, чей зов будет пронизывать глубинные тропы, привлекая в это место всех порождений тьмы, что сейчас рассеяны под землей.

Дракон выступил на свет, склонив свою обезображенную голову перед Мэг. Та протянула руку и положила ее на оплавленную скверной чешую.

– Но...- задыхаясь от плача, всхлипывала Мэг.
– Как же...

– Прости меня, маленький эльф, но вы больше ничем не сможете мне помочь. Меня мучает боль, и я очень боюсь. Я хочу прекратить это. А он, - глаз дракона, обращенный к Родрику, вспыхнул алым сиянием, - Сможет в этом помочь мне.

– Сможет убить тебя, - глухо прорычал огромный огр, вступивший вслед за Мэг и незнакомцем в освещенное пространство.

Родрик узнал этого гиганта, который в самом начале схватки в пещере привлек внимание серого стража. Многочисленные шрамы и порезы, старые и совсем свежие, покрывали сероватую шкуру огра, но, кажется, кто-то уже позаботился о самых серьезных ранах, наложив на них грубоватые повязки. Родрик невольно подался назад, но, поймав на себе на удивление осмысленный взгляд гиганта, прочёл в его глазах лишь вполне человеческую печаль.

Мужчина тем временем подошел к Родрику и принялся освобождать серого стража от веревок. Когда Родрик, растирая запястья, смог сесть, огр, который с высоты своего роста наблюдал за ним, протянул серому стражу его меч в ножнах. Добившись, что кровь вновь стала циркулировать в ладонях, а ноги оказались способны держать его, Родрик поднялся с пола пещеры и принял оружие. Едва заслышав лязг извлекаемой из ножен стали, Мэг обернулась и загородила собой дракона.

– Нет!
– закричала она. На ее глазах и щеках явственно блеснули слезы. Она с ненавистью посмотрела на серого стража.
– Я не дам вам убить ее! Я еще раз схожу в эту пещеру, я перерою там все! Я найду этот дурацкий жезл, чего бы это мне ни стоило!

Мужчина подошел к Мэг и коснулся ее руки, которая нервно сжимала рукоять одного из кинжалов.

– Ты ничего там не найдешь, - мягко проговорил он.
– Жезл давно сгинул, как и маг, который создал его. Оставь, Мэг. Если ты любишь Лодрин также, как и мы, ты позволишь серому стражу выполнить ее желание.

Плечи Мэг поникли, и она дала обнять себя мужчине. Огр посторонился, пропуская их к выходу из пещеры, но не спешил выйти следом.

– Ты ведь тоже погибнешь, страж?
– спросил гигант. В его грубом голосе послышались искренние нотки сочувствия.

Родрик кивнул. Огр понимающе кивнул в ответ и, воткнув факел в трещину в стене, более ни сказав ни слова, вышел.

Странные чувства испытывал в этот момент Родрик. Казалось, все к чему был предназначен любой из серых стражей, наконец должно свершится, избавив от страданий и его самого и это существо, но что более важно, предотвратит начало нового мора. Полностью выхватив меч из ножен, Родрик повернулся к дракону. Тот покорно ждал, преклонив свою огромную голову.

– Почему они защищают тебя, - приблизившись к дракону, спросил Родрик.

Лодрин прикрыла глаза и наклонила голову, погрузившись в воспоминания. Серый страж терпеливо ждал, опустив меч.

– Оурф был первым из них, - зазвучали слова дракона.
– Он был среди порождений тьмы, что пробудили меня и заразили скверной. Наверное, когда они рвали своими когтями мою чешую и впивались сочащимися скверной зубами в оголенную плоть, я кричала так сильно, что пробудила в нем нечто древнее, оставшееся от его предков и дремавшее до того момента. Он очнулся от морока, в котором был рожден и в котором ему было уготовано находиться до самой смерти. Моя боль и страх передались ему, и он уничтожил всех тех своих собратьев, что пришли с ним. Он плакал, как ребенок, когда пытался неумело очистить мои кровоточащие раны, а позднее приносил мне пищу, охотясь на нагов, убивал пауков и глубинных охотников, отгонял порождения тьмы, забредавших в эту часть подземелья. Тогда во мне еще было достаточно сил, чтобы противостоять скверне, и я пыталась выжить, не задумываясь над тем, что ждет меня дальше.

– Разве у порождений тьмы есть имена?
– спросил искренне удивленный Родрик.

– В точности не знаю, - призналась Лодрин.
– Я могу отличить их, но не по именам, а отклику их темной сущности. Сами они пользуются особыми сочетаниями звуков, обозначая свое присутствие среди остальных, но это сложно назвать именами. Оурф получил свое имя от Мэг. Она как-то призналась мне, что так звали огромную дружелюбную собаку, которая жила в эльфинаже, но взяла с меня слово, что я не расскажу об этом Оурфу.

– Как сама Мэг оказалась здесь?

– Однажды в числе прочей своей добычи Оурф принес бесчувственное тело маленького эльфа. Кто-то, изуродовав ее скверной, бросил на глубинных тропах. Она была так похожа на меня, только я еще боролась, а у нее не было ни единого шанса. Но я подарила ей этот шанс, приняв на себя ее скверну, а Оурф выходил ее, залечив телесные раны. Кажется, ей некуда было возвращаться, и потому она осталась с нами, стала помогать Оурфу отгонять порождений тьмы и охотится вместе с ним на глубинных тропах. Свою болезнь я не могла остановить, как ее, но до последнего они оба старались помочь мне, - закончила рассказ Лодрин.
– Теперь ты готов исполнить мою просьбу?