Иерусалим обреченный (Салимов удел; Судьба Иерусалима)

Он проверил, хорошо ли запер дверь, и отправился вниз по Джойнтер-авеню. На углу он задержался и бросил взгляд на Марстен Хауз. У подъезда стоял, блестя на солнце, автомобиль. Это вызвало у Лоуренса холодок беспокойства в груди. Он продал Марстен Хауз вместе с давно заброшенной Городской Лоханью больше года тому назад, и это была самая странная сделка в его жизни - а он много заключал в свое время странных сделок. Наверное, владелец той машины - человек по имени Стрэйкер. Р.Т.Стрэйкер. А как раз сегодня утром он получил кое-что по почте от этого Стрэйкера.

Он приехал в контору Кроккета однажды июльским вечером, чуть больше года назад. Высокий мужчина, одетый в солидный костюм-тройку, несмотря на жару. Лысый, как биллиардный шар, и, кажется, как тот же шар, - лишенный потовых желез. Глазные впадины под прямыми черными бровями могли бы с таким же успехом оказаться высверленными сквозными отверстиями. В руке мужчина держал тонкую черную папку. Ларри в своей конторе был один. Его работавшая неполный день секретарша - девушка с самым изысканным набором выпуклостей, когда-либо попадавшимися ему на глаза, - работала в это время у юриста из Гайтс Фола.

Лысый гость устроился в кресле для клиентов, положил папку на колени и уставился на Ларри Кроккета. Выражение его глаз понять было невозможно, и это раздражало Ларри. Этот человек не задержался взглянуть на чертежи предлагаемых домов, выставленные в прихожей, не попытался пожать руку или представиться, даже не поздоровался.

– Чем могу помочь?
– спросил Ларри.

– Я прислан купить дом и деловое помещение в вашем замечательном городе.

Абсолютная невыразительность его голоса напомнила Кроккету запись, которую слышишь, узнавая по телефону прогноз погоды.

– Отлично, - сказал Ларри.
– У нас как раз есть несколько...

– В этом нет нужды.
– Лысый остановил его жестом, и Ларри с изумлением увидел невероятно длинные пальцы: средний не меньше четырех или пяти дюймов от основания до кончика.
– Деловое помещение расположено напротив входа в парк.

– Да, оно продается. Когда-то принадлежало прачечной, она обанкротилась. Расположение действительно удачное, если вы...

– Дом, - прервал его лысый, - тот, что известен в городе под названием Марстен Хауз.

Ларри слишком долго занимался своей профессией, чтобы позволить принять своему лицу выражение пораженного громом человека.

– Вот как?

– Да. Мое имя Стрэйкер. Ричард Трокетт Стрэйкер. Все бумаги будут на мое имя.

– Отлично, - отозвался Ларри. По крайней мере, перед ним деловой человек, это видно сразу.
– За Марстен Хауз запрашивают четырнадцать тысяч, хотя, думаю, что моего клиента можно будет убедить сделать небольшую скидку. По поводу старой прачечной...

– Не пойдет. Я уполномочен заплатить один доллар.

– Один?..
– Ларри наклонил голову, как это делает человек, чего-нибудь не расслышавший.

– Да. Прошу взглянуть.

Длинные пальцы Стрэйкера расстегнули замочек папки и достали несколько бумаг в голубом прозрачном конверте.

Ларри Кроккет нахмурился.

– Прошу вас прочесть. Это сохранит время.

Ларри отбросил пластиковый конверт и посмотрел на первый лист с выражением человека, делающего одолжение дураку.

На лице Стрэйкера появилась тонкая улыбка. Он достал из кармана пиджака золотой портсигар и зажег сигарету деревянной спичкой. Резкий аромат турецкого табака наполнил контору.

Следующие десять минут тишину в конторе нарушало только негромкое жужжание вентилятора и приглушенный шум уличного движения. Стрэйкер докурил сигарету почти до самого обреза и начал другую.

Ларри оторвался от страницы, побледневший и потрясенный.

– Это шутка? Кто вас прислал? Джон Келли?

– Я не знаю никакого Джона Келли и не шучу.

– Эти бумаги... право на землю... Боже мой, да вы знаете, что этот участок стоит полтора миллиона долларов?

– Вы трусите, - холодно произнес Стрэйкер.
– Он стоит четыре миллиона. Скоро будет стоить больше, когда построят торговый центр.

– Чего вы хотите?
– спросил Ларри хрипло.

– Я сказал. Мы с партнером планируем открыть дело в этом городе. Мы планируем жить в Марстен Хаузе.

– Какое дело? "Убийцы Инкорпорэйтед?"

Стрэйкер холодно улыбнулся:

– Боюсь, дело крайне будничное. Мебель. Мебельный антиквариат для коллекционеров. Мой партнер - эксперт в этом деле.

– Дерьмо, - выругался Ларри.
– Ваш партнер должен знать, сколько стоит Марстен Хауз. И тем более должен знать, что на мебельном антиквариате в этом городишке ничего не заработаешь.

– Мой партнер совершенно квалифицирован в любом предмете, к которому проявляет интерес, - объявил Стрэйкер.
– Он знает, что ваш город стоит на шоссе, в нем бывают туристы и дачники. Как бы то ни было, вас это не касается. Вы находите, что бумаги в порядке?

Ларри постучал по столу голубым конвертом.

– Кажется, да. Но я не позволю с собой мошенничать.

– Разумеется, нет, - голос Стрэйкера сочился вежливым презрением.
– У вас, кажется, есть адвокат в Бостоне, если не ошибаюсь. Некто Фрэнсис Волш.

– Откуда вы знаете?
– пролаял Кроккет.

– Неважно. Отвезите бумаги ему, он подтвердит их подлинность. Земля будет ваша при трех условиях.

– А!
– Ларри немного успокоился.
– Условия. Теперь мы подходим к сути. Валяйте.

– Номер первый. Вы продаете мне Марстен Хауз и прачечную за один доллар. Владелец дома сейчас в Бангоре. Прачечная принадлежит Портлендскому банку. Я уверен, обе заинтересованные стороны будут довольны, если вы возместите им стоимость. Минус ваши комиссионные, разумеется.

– Откуда у вас все эти сведения?

– Вам этого знать не следует, мистер Кроккет. Условие номер два. Вы ничего никому не расскажете о нашем сегодняшнем соглашении. Речь идет только о двух партнерах-антикварах.

– Я не балаболка.

– Тем не менее я хочу запечатлеть в вашей голове всю серьезность условия. Может прийти время, мистер Кроккет, когда вам захочется сообщить кому-нибудь о нашей сегодняшней сделке. Если вы это сделаете, я узнаю. Я вас уничтожу. Вы поняли?

– Как в дрянных шпионских фильмах, - сказал Ларри. Небрежно сказал, но где-то внутри ощутил неприятную дрожь страха. Слова "я вас уничтожу" прозвучали так же просто, как "добрый день". Они звучали правдиво. И какого дьявола этот шут знает про Фрэнка Волша? Даже жена Ларри не знает про Фрэнка Волша.
– Третье условие?