If you were gay

Гермиона широко распахнула глаза, глядя на Люциуса с благоговением.

– А «Жизнеописания Клиодны, друидессы и первой независимой ведьмы» у вас, случайно…

– Есть!
– радостно воскликнул Люциус, к тому времени успевший разглядеть, что ножки у юной гриффиндорки вполне ничего, да и остальные части фигуры не подкачали.
– Разрешите пригласить вас на экскурсию? Наведаемся вчетвером в мои скромные хоромы. Вы, я и мальчики.

– Увы, отец, мы с Гарри очень заняты в ближайшие…

– …два месяца, - твердо завершил брюнет.
– Дополнительные занятия по ЗоТИ, краткий курс Лордоведения, практика владения палочкой с завязанными глазами, уроки скоростных полетов на фестралах. Совершенно нет времени!

– он обезоруживающе улыбнулся, а Драко украдкой бросил на него полный восторга взгляд.

– Ну, что ж, - Люциус галантно поклонился Гермионе.
– Придется вам довольствоваться моим обществом. Я уже немолод, прожил нелегкую, полную лишений жизнь, но приложу все усилия, чтоб вы не скучали. Я не говорил, что плачу своим эльфам заплату?

Гермиона восхищенно выдохнула и подала ему руку.

– Может, вы даже позволите мне сделать выписки?

– Сколько угодно. Хоть до утра. Я совершенно свободен и всегда поддерживал гриффиндорские идеалы. В душе, мисс Гермиона, я и сам немного гриффиндорец…

Когда новоиспеченная парочка, поедающая друг друга глазами и крепко держащаяся за руки, покинула палату, Гарри немедленно соскочил с кровати.

– Ты меня чуть не раздавил, Малфой! Тебе надо худеть, ты знаешь об этом?

– Скажешь тоже, Потти, - мурлыкнул Драко, элегантно откидывая одеяло.
– Наша семья славится своей стройностью и красотой. Смотри, - он тоже спрыгнул вниз и немного покружился перед носом у Гарри.
– А знаешь, почему?

– Почему?
– тупо спросил Гарри, глядя на тонкую фигурку, исполнявшую непонятные па на больничном ковре.

– Потому что толстых младенцев у Малфоев принято убивать в колыбельке, пока не выросли.

– Что?!
– Гарри попятился и моргнул.

– Да, родственничек, общение со мной так и не привило тебе элементарного чувства юмора, - констатировал Драко, который перестал исполнять танец маленького сумасшедшего павлина и принялся, к тайной радости Гарри, одеваться.
– И вкуса тоже - тебе бы стоило выкинуть эту попугаечную дрянь. Но я сегодня добрый. Предлагаю отметить наше примирение в «Трех метлах», пригласив Панс и Пэри. Будет весело, мы произведем фурор.

Однако фурор произошел чуть позже, когда мальчики, проводив своих спутниц до их спален, отправились на Астрономическую башню, дабы обсудить сегодняшние успехи и грядущие планы.

Диспозиция разворачивалась следующая.

Гермиона, по свидетельству Парвати, так и не вернулась ночевать из Поместья, так что операция «Отдаем одинокого Малфоя в хорошие руки» была явно близка к кульминационной стадии. Драко заявил, что, зная своего папеньку, он готов поставить последний галеон на полнейший успех предприятия этой же ночью. Сомнения Гарри были пресечены доверительным сообщением, что у Люциуса на крайний случай имелся туз в рукаве, то есть письма Мелюзины к Оберону в дальнем ящике письменного стола. По свидетельству Драко, еще ни одна «юная гостья Поместья» не смогла устоять перед любовным накалом Малфоя-старшего, усиленного этой неповторимой романтической чушью.

Пэнси позволила Гарри немного потискать себя по выходу из бара, и парень был полон решимости получить наконец у неприступной красотки хотя бы один поцелуй без Оборотного зелья. Решающее сражение было назначено на следующие выходные.

Джинни ходила после своего проигрыша как в воду опущенная, а учитывая, что Драко прочил ее на роль будущей подруги сердца для Грегори, у нее были все причины для огорчения. Слизеринец поведал Гарри, что большую часть времени Гойл ест, а в промежутках читает, обычно вслух, тихо бормоча слова себе под нос. Джиневре, ненавидевшей готовить, а книгу бравшей в руки только ради создания имиджа интеллектуалки с потрясающей фигурой, необычайно повезло. Насчет самого косноязычного сладкоежки можно было не беспокоиться - и сам он, и его родители уже давно потеряли всякую надежду на то, что Гойл приглянется хоть какой-нибудь представительнице женского пола. Мужчины, а также кентавры, русалки и домовые эльфы Грегори также не заинтересовались за все шестнадцать лет его бренного и одинокого существования. В общем, Джинни должна была пройти на «ура»: младшая дочь в обедневшей, но чистокровной семье, симпатичная и хозяйственная («Не захочет - заставим», - мстительно проворчал Гарри).

Четвертой темой для Текущего Совещания, как обозвал Драко их беседу на Астрономической башне, стал «Дневничок» и оставшиеся пока не у дел спорщики. Слагхорн мальчиков не пугал, Хагрид - тем более; а вот последние замаранные строчки им очень не нравились. Гарри настаивал, что подлянки следует ожидать от Геллерта; Малфой высказывал опасения по поводу семейства Уизли, которым, как он выразился, «вечно не хватает денег и совести, причем одновременно». Однако в самый разгар спора дверь на смотровую площадку распахнулась, и стало ясно - оба крупно ошибались.

В проеме маячил сияющий Филч, который сразу взял нюхлера за хвост, а наших героев - за уши, и радостно потащил их вниз по лестнице.

– Нахождение вне спален после отбоя, - перечислял Аргус, - нарушение школьных Правил, пункт сто двадцать семь…

– Позвольте, - пытался протестовать Драко, - этот пункт говорит о том, что свидания между учениками разрешаются только в выходные и вне территории школы! Где вы тут нашли свидание?!

– Ага, - довольно отвечал Филч, - непризнание своей вины... Что же это еще - вдвоем вечером на смотровой площадке, на звезды, небось, любовались, знаю я вас, сорванцов! Тыквенный сок на губах не обсох, а всё туда же…

– Мы просто встретились, - возмутился Гарри.
– Это называется «дружба»!

– Это называется «отработка», юный нахальный гриффиндорец, - проскрипел завхоз.
– Отправитесь к Хагриду - он-то научит вас уму-разуму!

– Ночью?
– воззвал к благоразумию Филча Драко.
– Когда же мы будем спать?

– Уж найдёте времечко, - ехидно сказал Аргус, который уже почти довел своих пленников до выхода из замка.
– Теперь марш к Рубеусу. У него неприятности с животинкой - не хочет зелье принимать. Вот вы и покормите малютку.

– К-какую еще малютку?
– испуганно спросил Драко, шагая по безлюдному двору.
– Они что, окончательно с ума посходили?

– А вот у магглов есть пословица, - задумчиво произнес Гарри.

– «Бойся лесников, страшных и глупых»?

– Не-е, «Умри, но поцелуя не давай».

– Знаешь, в данной ситуации я предпочту поцелуй, - признался Драко.
– Пришли, вот и твой великан. Ждет, гад.

– Она хорошая девочка, - прогудел тут густой бас, и гигантская растрепанная фигура шагнула к ним из темноты.
– Ндравная чуток. Но вы уж ее не обижайте.

– Хагрид, - Гарри укоризненно посмотрел на друга, - как ты мог, а?

– Ну дык это, драконье яичко мне обещали, - смущенно сообщил Хагрид, - редкое…

– Я вот тоже редкий!
– парировал Драко.
– Другого такого, может, и нет!

– Не может, а точно, - тихо, но отчетливо сказал Гарри.

– Здесь она, - Хагрид повел толстой ручищей в сторону внушительного загона, примыкавшего к его хижине. От загона доносился топот, глухие удары и громкое ржание.

– У тебя там лошадь?
– поинтересовался Гарри.
– Фестрал? Гиппогриф? Ну, это мы миг…