Игра Канарейки
Шрифт:
Эльфка встала, начала одеваться.
Было слышно, как вода бурлит в казане, как тихо напевает Ани. Запах похлёбки напомнил Карине, что она вчера легла спать на голодный желудок.
Уже толком и не могла вспомнить, почему. Кажется, из-за очередной глупой размолвки с Каетаном – оба с ослиным упрямством упёрлись в какую-то ерунду, вроде бы даже успели покричать друг на друга и в итоге разошлись спать, оставив Ани одну сидеть за столом да растерянно гладить рукой свою кошку с серебристой проседью на спинке.
Ани старела так же неумолимо быстро. В её смоляной косе появились седые
Каетан видел это, замечал, как быстро она из свежей юной девицы становится болезненно похожей на него. Иногда он подолгу сидел за столом, глядя на хлопочущую Ани, и думал о чём-то своём.
– Ты проснулась? – спросила женщина, вытаскивая из печи казан с похлёбкой.
– Как видишь, – буркнула Карина, усаживаясь за стол.
С минуту висела тишина. Карина пыталась стряхнуть с себя остатки сна, а Ани, кажется, просто наслаждалась безмолвием. Увидев, что эльфка, сдвинув брови, будто бы ненароком окинула взглядом комнату, женщина выдохнула:
– Он ушёл на рассвете. Жена Вацлава, Корнелька, вот-вот разродится, нужно сделать мазь или настойку… Я не совсем поняла слово «medicinae».
Карина подпёрла голову рукой.
– По-моему, когда он разговаривает с тобой на Hen Linge, это больше похоже на издёвку.
Ани, улыбаясь, наливала похлёбку в миску.
– А я думаю, что он в эти минуты позволяет себе забыть, что живёт среди чужого народа. Он разрешает себе быть собой и говорит на родном языке.
Карина выдохнула.
– Ты ужасная идеалистка, Ани.
Женщина взглянула на эльфку выразительно:
– А ты, хочешь сказать, нет?
Крыть было нечем, поэтому Карина насупилась и стала активно черпать ложкой похлёбку.
– Доешь, – вдруг строго сказала Ани, – пойди к нему и помиритесь. Вы этой чепухой треплете мне нервы.
Эльфка продолжала жевать и упрямо смотреть перед собой.
– Вы цапаетесь из-за ерунды, кричите друг на друга и каждый раз забываете, что на утро оба будете мучиться.
– Cuach aep arse, не пойду я к нему! – вдруг выругалась Карина и стукнула ладонью по столу. – Этот hen думает, что он умнее всех!
– Я тоже так думаю, – мелодичным спокойным голосом сказала Ани. – И ты. Это вполне нормальное заблуждение того, кто видел в жизни чуть больше, чем собственный двор и отхожее место.
Карина глядела на дно тарелки.
– Ему тяжело, – выдохнула Ани, улыбаясь. – Я быстро старею, и он это замечает. Он боится, что ты тоже покинешь его.
– Что значит «тоже»?! – всполошилась Карина. – Да и вообще… – добавила она задумчиво. – Это ещё вопрос нерешённый.
Ани покачала головой, улыбаясь, убрала пустую тарелку. Карина встала из-за стола, принялась надевать лёгкий кожаный доспех, привязала к поясу нож, перекинула через плечо колчан со стрелами и рогатый эльфский лук.
– Он пошёл к пруду, – сказала Ани уже в спину выходящей Карине. Та недовольно хмыкнула.
Вересковка была ярка и людна. Карина не могла понять, почему сегодня ей казалось это чем-то необыкновенным и родным, почему сердце тихонечко
щемило при мысли, что так будет не всегда.Что Сташек, заезжий торговец, не всегда будет прямо с телеги торговать тканями, крупами из других деревень, фруктами с юга, вырванными у портовых купцов, и годовалым кислым вином.
Что Зибор, Гавел и Агнешка когда-то вырастут и, может быть, даже уедут, что не будут долго бежать по дороге за проезжей телегой и конником, перестанут пытаться закидывать камни в тазы с отмокающим бельём.
Пастушок Ярек приветственно махнул рукой, когда увидел эльфку, направляющуюся к кромке леса. Его пёс радостно заголосил, виляя хвостом. Карина, сдержанно улыбнувшись, помахала Якову в ответ. Пастушок снова разлёгся на траве, достал из-за пояса стою дудочку и стал наигрывать простенькую мелодию. Как он играл лёжа, похоже, оставалось загадкой даже для него.
Лес был дик и густ, жил, не обращая никакого внимания на эльфку. В кустах заливались трелями какие-то птицы, на поляне неподалёку неторопливо жевал траву олень с раскидистыми рогами, муравьи проложили тропу и торопливо несли к муравейнику сухие иголки и маленькие веточки.
Карина шла к берегу маленького лесного озера, спрятанного в самой чаще. Каетан часто собирал травы в рощице возле него.
До озера оставалось ещё мили полторы, когда лес вдруг замер и затих. Карине послышался запах дыма. Она замерла, огляделась, прислушалась. Ветер принёс отзвуки голосов. Эльфка сняла с плеча лук, достала стрелу.
В этом лесу, да ещё так далеко от тракта могли быть только друиды. Но они не жгут костров посреди дня, а звери их не боятся.
Карина медленно и тихо направилась против ветра, откуда доносились запахи и звуки. Скоро голоса стали отчётливее, и она совершенно точно могла различить странную помесь Всеобщего и Старшей речи, на которой говорили незваные гости.
Карина припала к земле, раздвинула ветви кустов.
На поляне шагах в пятнадцати впереди сидело около десятка вооружённых эльфов. Причём сказать о них, что они были вооружены «до зубов» – не сказать ничего. Помимо лука, висевшего у каждого на плече, на их длинных зелёных стёганках в изобилии наличествовали прикреплённые кортики, сабли, гвихиры, палаши, ножики, дротики, заточки и даже бомбы.
«Скоя’таэли», – подумала Карина. И тут же попыталась воскресить в памяти образ командира той ганзы, где она родилась. Десятки лет оставили вместо его лица чёрную прореху, вместо его голоса – шум в голове. Карина только помнила, что его завали Тэмк’хаэн.
– Где здесь деревня? – спросил высокий эльф, сидевший возле костра спиной к Карине. – У нас кончается жрачка.
– Neen, – возразила эльфка, натягивающая тетиву на лук. – Мы здесь не для этого.
– Вы отправили на охоту сопляков, если они опять ничего не принесут, на ужин мы будем жрать землю, – продолжил гнуть свою линию эльф.
– Taess aep, – сказал до этого молчавший эльф с продольным шрамом на лбу. Он стоял возле дерева, был ближе всех к кустам, где спряталась Карина. Говорил он так, что было ясно – он здесь командир. – У меня дела в этой деревне, я не позволю её грабить.