Игра по-крупному

– - Спи дальше, -- предложил Фирсов.

– - Нет уж.
– - Настя передернула плечами и открыла дверь на веранду.

– - Сырок будешь?..

Разговор о Настином отпуске и переезде на дачу Игорь завел сразу после ужина, соблазняя жену замечательными прогнозами синоптиков на май и своими собственными -- на рассаду.

– - Ну не знаю...
– - неуверенно проговорила Настя и извлекла из пахнувшей духами сумочки календарик.
– - А с кем Марат будет в июне? Мне же два отпуска не дадут, а у родителей каникулы с июля начинаются.

– - А тетя Валя?
– - подсказал Фирсов.
– - Может, с ней поговоришь?

Валентина Александровна, родная Настина тетка по матери, охотно занималась с Маратиком и даже брала его к себе на улицу Петра Лаврова, где она проживала в двухкомнатной квартире, уставленной старей зачехленной мебелью и китайскими безделушками, привезенными ею из Шанхая в пятидесятых. Валентина Александровна ездила помогать братскому народу в строительстве социализма и в черной лаковой шкатулке хранила красный витиеватый орден, врученный ей вроде бы самим Мао Цзедуном. Единственная же дочка тети Вали, не помышлявшая о символических шарадах, строила с мужем-евреем собственный дом в пригороде Оттавы и в частых письмах убеждала мать бросить все и перебраться на канадскую землю, чтобы дышать чистым воздухом, ходить по супермаркетам и качать на ноге внучку Мери, которую та знала только по красивым цветным фотографиям. Тетя Валя любила и дочку, и заграничную внучку и уже не держала обиды на зятя Мишу -- виновника разлуки, но ехать на старости лет жить в чужие края не мыслила.

Немногословная, аскетически-спортивного вида и рассудительная, как большинство людей, привыкших полагаться в жизни только на себя, она в отсутствие Игоря опекала Настю -- привозила из "Елисеевского" продукты, стирала детское бельишко, делала котлеты, и Марат, привыкший видеть ее чаще, чем родную бабку, полагал, что "бабушка Валя главнее бабушки Кати". Настю приезды строгой, обстоятельной тетки, не выбросившей за свою жизнь, пожалуй, ни единого сухарика, держали в состоянии оцепенелой бдительности. Она спешила вылить в раковину и смыть водой остатки скисшего молока из бутылки, лишь бы не обидеть бережливую тетку видом загубленного продукта, который та везла в переполненной сетке. Однажды Настя с Маратом оставили в поликлинике варежки, связанные тетей Валей, и когда по весне она попросила их обратно, чтобы распустить шерсть и связать что-то новое, Настя чувствовала себя так, словно растратила казенные деньги...

Надежды мужа на помощь безотказной и обстоятельной тети Вали, бывшей строительницы социализма в Китае, а ныне почетной подданной собеса, показались Насте небезосновательными, но требовали предварительных уточнений по многим деликатным пунктам.

– - Как ты себе это представляешь?
– - осведомилась она озабоченно.
– - Допустим, я перенесу отпуск на май, это не трудно. Допустим, тетя Валя возьмется побыть с Маратом в июне. А где они будут жить?..
– - Игорь сказал, что на фоне двух дач проблема жилья не кажется ему омраченной печальными красками недостаточности.

– - Где ей больше приглянется, там пусть и живет, -- пожал он плечами.
– - Хочет -- здесь. Хочет -- у родителей.

– - У родителей она без них жить не будет, -- сузила выбор Настя.
– - Ты же знаешь ее щепетильность. А если здесь, то где? Ей будет нужна отдельная комната...

– - Отлично, -- сказал Игорь. -- Есть комната сестры, которая наверняка будет пустовать в июне, потому что племянников, скорее всего, отправят хулиганить в лагерь. Есть комнатка за верандой...

– - Там не комнатка, -- уточнила Настя.
– - Там каморка с окошком у потолка.

– - Ну хорошо, -- кивнул Игорь, соглашаясь с поправкой.
– - Есть, кроме того, веранда. Есть чердак... Разместимся как-нибудь...

– - Нет, -- помолчав, рассудила Настя.
– - Тетю Валю на "как-нибудь" не пригласишь. Ей нужны... гарантии. Чтобы она чувствовала себя независимо.

Игорь пообещал, что гарантии независимости он тете Вале обеспечит. Вот только переговорит с сестрой, убедится, что племянников сошлют в лагерь, и все будет в полном ажуре. Зоя из-за комнаты упираться не станет. А приедут с мужем на выходные -- заночуют в маленькой. В конце концов, жила же в его комнате Зоина свекровь одно лето, и ничего, он не в претензии.

– - А у тебя когда отпуск кончается?
– - просчитывала июньское будущее Настя.

Игорь придвинул к себе глянцевый календарик и взял с полки карандаш. "До двадцать пятого мая -- законный. Плюс еще четыре дежурства: два мне должны и два -- за переработку. Это еще две недели... А моя родная смена в июне..."

– - Двенадцатого!
– - бодро известил Игорь.
– - Двенадцатого июня мне на работу! Запомни эту дату!

– - Почему?..

– - Потому что одиннадцатого мы будем пить шампанское, а двенадцатого ты сядешь в такси и отвезешь родителям три тысячи.
– - Игорь встал и вернул карандаш на полку.
– - Я, пожалуй, тоже поеду на работу на такси... Да, прокачусь с ветерком после полутора месяцев лишений...

Настя задумчиво улыбалась.

– - Ну что?
– - весело потряс ее за плечо Игорь.
– - Переносишь отпуск на май?

– - Попробую...
– - неуверенно сказала Настя.
– - Если ты обещаешь, что все будет хорошо.

– - Обещаю!

И потом, когда Настя уже заснула, Игорь бесшумно поднялся с постели, зажег в кухне свет, снял со стены похрустывающий лист графика и разложил его на столе. Красный карандаш, за которым он потянулся, скатился со стола, и Игорю пришлось укоротить его на треть, пока он столовым ножом привел рыхлый грифель в порядок.

В ветках графика налились красным еще три вишенки-события.

Игорь зевнул, думая об уже наступившем завтра, и распахнул дверь в комнату сестры. Желтый клин света, раздвинув темноту, лег на пол. Пронзительно пахнуло сыростью и затхлым запахом материи. На столе, у белеющего переплетами окна, зеленела вазочка с засохшими бархатцами. Игорь заложил раскрытую дверь поленом и пошел укладываться спать.

8.

Сестра приехала к полудню, и по ее решительной походке и мраморному лицу Игорь угадал, что она не в духе.

– - Ну ты даешь, братец, -- вместо приветствия проговорила она.
– - Все загородил. И дорогу, и кусты, и забор -- все, что можно!
– - Зоя недовольно разглядывала теплицу. Степан с кислым видом перетаптывался рядом.

– - Мы же с тобой говорили, -- напомнил Игорь.
– - Ты была не против.

– - Правильно!
– - упрямо кивнула сестра.
– - Я же не думала, что ты так размахнешься.

Степан, поджав губы, покрутил головой: "Н-да..."

– - Я думала, теплица как теплица... А это? Целый совхоз! К чему это?..

– - Я же тебе объяснял -- к чему...

– - Ну, знаешь, деньги всем нужны. Но не таким же способом...

– - Да кому она мешает?
– - Игорь чувствовал, что начинает злиться.
– - Что она загородила?..

– - Тебя не переспоришь...
– - Зоя пошла к крыльцу, кивнув притихшей у грядки Насте.
– - Кошмар! Теперь и не знаешь, как на дачу приехать. Стыд на всю округу...

– - От, елки зеленые!
– - сплюнул Игорь и хмуро зашагал к речке.

Он постоял на мостках, обмыл журчащей водой сапоги, сполоснул руки, плеснул на лицо. Главное -- не психовать и не ввязываться в пустые разговоры, наставлял он себя. Теплицу я с ней согласовал, чужого не захватывал, налог за дачу платил -- и пусть уймется. Он стал не спеша подниматься к дому.