Игра в послушание

Диц торопливо попрощался с детьми, указал на оставленную в баре табакерку и направился к самолёту.

– Где же он?
– удивленно сказала Маринка, заглянув внутрь и поковыряв там спичкой.

Славик сделал испуганные глаза:

– Немец увёз, вот гад!

Табакерка вдруг на их глазах сделалась такой же, что и прежде серебряной, потемневшей, с мелкими камешками...

– Иностранец что-ли забыл вещицу?
– сказал бармен.
– Отдам, если вернётся. Топайте, топайте отсюда, ребята.

Немец занял своё место в салоне, турбины загудели, и Петя снова полетел в Америку. Но только на этот раз спутником его был не друг-супермен, а просто барон фон Диц, оберштурмфюрер СД. Настоящие его друзья находились в плену у фашистов. Если, конечно, шут не морочил ему голову.

Генерал Потапов от случившегося пришёл в негодование:

– Вы, ребята, если уж согласились помогать милиции, то должны были докладывать каждый день! Что это ещё за автономное плаванье? Тем более, случай такой - уму непостижимый!

Опустив головы, дети виновато мычали:

– Мы не знали, мы не думали...

– Где его теперь прикажете искать?

– Он, может быть, снова улетел, в Америку, с немцем.

– Улетел! Мало там без него сгинуло сотрудников!

– Знаете, товарищ генерал, - обратилась к Потапову Маринка, - здесь ещё один появился, страшный такой.

– Страшный-то он как раз нам не страшный. Он у нас на крючке.

Как будто услышав слова Потапова, в дверь кабинета просунулась дама та самая, пьяная, из консульства.

– Михал Михалыч, к вам можно?
– поинтересовалась она довольно фамильярно.

Потапов в испуге замахал на неё руками:

– Потом! Потом придёшь! При детишках не надо!..

– Понял, - сказала дама и притворила дверь.

– Вот такая диспозиция, товарищи, - начал закругляться с детьми Потапов.
– Завтра, на открытии, будьте рядом с чемпионом. Того, страшного, мы возьмём на себя, он мешать не будет.

– Есть, товарищ генерал!
– отрапортовал Славик по-военному.

За дверью дети попали в густое облако табачного дыма, окружавшего басовитую даму. Елена Мироновна смерила их взглядом и прошла в кабинет.

Примерно в это же время за стойку бара Пулковского аэродрома зашли двое крепких мужчин в штатском. Поначалу бармен отпирался и даже пытался грубить (вещица-то дорогая, антикварная). Но вот один из них стальными руками сжал оба его запястья, а другой, глядя бармену в глаза, схватил нечто, находившееся под одеждой значительно ниже уровня стойки. Глаза у работника прилавка вдруг полезли на лоб, лицо сделалось неузнаваемым, и он торопливо залепетал:

– Берите, берите, она там, в сумке...

Проведённая в тот же час экспертиза табакерки (18 век, серебро, мелкие сапфиры, застарелая пыль, отпечатки пальцев бармена) к делу ничего не прибавила.

6

Полное отсутствие удобств.

Похоронный марш на двуручной пиле.

Решение Пентагона - ликвидация.

Напролом

И снова гудение турбин, характерный запах, лёгкая тряска при разгоне, подъём и тоскливые часы перелёта через Атлантику. Только на этот раз не с кем поговорить, темно, душно и жарко, не говоря уже об элементарных удобствах.

Нет, это совершенно невыносимо. Петя вертелся так и сяк, перебирался из одной части подкладки в другую, лежал, сидел, просовывал голову в проделанные там и сям надрезы, пытался заснуть, одновременно хотел есть, пить и в туалет.

Наконец уже Фриц Диц не выдержал и, наклонившись к нему, сказал шепотом:

– Послушайте, молодой человек, если вы решитесь раскрыть ваше глубокое инкогнито, я попытаюсь о вас позаботиться. В конце концов, это рискованно: я уже несколько раз мог вас раздавить. Согласитесь, не самый почётный конец для такого храбреца как вы. Люкс-табакерки не будет, но минимум необходимых удобств я гарантирую.

Продолжать прятаться не имело смысла. Мокрый, понурый и взъерошенный, Петя выбрался из-за подкладки пиджака немцу на колено.

– Может быть, стоит для начала проводить вас в умывальник?

– Стоит.

И снова, как в первый раз, столица Колумбии Богота, долгая и мучительная поездка в такси с крикливым водителем, который, похоже, никогда не мылся и ездит по им самим установленным правилам, снова небольшой дорогой отель на окраине, вожделенная крышечка от мыльницы с прохладной водой и ароматной пеной. Фриц Диц заказывает ужин по телефону. Он любит эту чудовищную здешнюю смесь из риса, рыбы, креветок, овощей и жгучего перца. И обязательный стаканчик текилы с ободком соли и ломтиком лимона.

На этот раз немец не спрашивает, зачем Петя за ним снова увязался. Скорее всего решил, что мальчишка тоже решил поиграть в шпионов. Кстати, наверное, не совсем честно было говорить ему гадости перед самым отлётом всё равно как плюнуть в окно отъезжающего поезда - ответа не будет. Ерунда какая-то, хоть извиняйся.

– Вы ещё не закончили, юноша?
– немец стучит в дверь.
– Честно говоря, я тоже не прочь ополоснуться с дороги.

Воспитанный... Другой бы и глазом не моргнул, полез бы прямо здесь под душ вместе со своими взрослыми причиндалами.

– Сейчас!
– Петя ополоснулся под струйной, текущей из крана в раковину, вытерся и оделся.
– Я готов!

– Поближе к кондиционеру?

– Да, пожалуйста. К вам опять придёт этот мухомор?

Петя имел ввиду связного латиноамериканца в огромном, похожем на гриб, сомбреро.

– Придёт, придёт, - немец рассмеялся.
– Но только на одну минуту. Вот здесь вам будет удобно?

Петя разлегся на махровом полотенце, ощущая приятную свежесть во всем теле. За окном быстро темнело, стрекотали кузнечики, от порывов знойного ветра за окном шелестела акация. Петя блаженно прикрыл глаза и задремал.

Но вот какая-то смутная тревога овладела всем его существом. Неприятно завывающий звук врезался в мозг и кто-то сказал:

– Не видно его здесь, убёг.

– Да не, не убёг, вон он спит!

Голоса были грубые и хриплые.

– Вяжи его, пока спит!

Петя с трудом приподнял веки и увидел двух мужиков с взлохмаченными бородами, закрывавшими всё лицо, кроме горящих сумасшедшими огоньками глаз, в растрёпанных лаптях, полушубках, красных шароварах и облезлых кожаных ушанках. Один из них заунывно играл на двуручной пиле, у другого за кушак был засунут топор.