Игрушечный стрелок

— Суть я уловил. Но как конкретно мне это сделать?

— А как ты врывал драгонит? — вмешаласьь Фабиола, косясь на меня сверху вниз.

— Желанием. — я пожал плечами. — Как мне сказали, так и взрывал. Хотел, чтобы он взорвался — и он взрывался.

— Но это желание лишь на первый взгляд. — снова заговорила Винья. — На самом же деле это — приказ. Вы знали, что драгонит взрывается, и вы, можно сказать, велели ему, чтобы он взорвался. А уже из приказа рождалось желание того, чтобы взрыв произошел. Так же и здесь. Вам необходимо заставить материал раскрыть себя. Вы должны изучать материал, ожидая того, что он это сделает. Это может произойти когда вы его касаетесь, а может — когда держите во рту, у разных людей к познанию приводят разные органы чувств, или их комбинации. Но главное в тренировке познания — вы должны хорошо себе понимать, что материал из себя представляет без магии. Поэтому для тренировок берутся самые простые материалы, с которыми люди и до этого часто имели дело. Например, кремний.

Винья кивнула на кубик у меня в руках.

— Все знают его как песок, все знают его как стекло. Поэтому познать кремний относительно несложно — мы сталкиваемся с ним и его производными постоянно и на протяжении жизни неосознанно храним в памяти чувство этого материала.

— Но все же это не самый простой материал? — уточнил я.

— Не самый — согласилась Винья. — Есть материалы проще, например, углерод. Он проще в познании в принципе, и его в тех или иных проявлениях люди знают даже лучше, чем кремний.

Я напряг память, вытаскивая из нее таблицу Менделеева.

— А, скажем, железо проще или сложнее кремния?

— Сложнее.

Ну точно, просматривается прямая зависимость — чем больше номер элемента в периодической таблице химических элементов, тем труднее он в познании. Активные изотопы тяжелых металлов, наверное, вообще непознаваемы из-за постоянного распада.

— Хорошо, принцип я понял. — я положил кубик обратно на стол. — Давайте приступим.

— Тогда позвольте руку. — улыбнулась Винья, протягивая ко мне свою ладошку. — А вторую положите на кубик, потому что осязание — самый часто проявляющийся метод познания материала.

Конечно, у меня ничего не получилось. Я изо всех сил пытался уловить в своих ощущениях что-то новое, чего раньше не чувствовал, но ничего не выходило. Кубик кремния оставался для меня всего лишь прохладным раздутым кубиком, и никакому познанию не поддавался. Винья дала мне кубик с собой и велела в свободное время изучать его и пытаться познать.

— Это, конечно, без подпитки извне не получится, но пробовать стоит. — подытожила она наше занятие. — Можно считать это упражнением на статику.

— Не уверен, что у меня будет свободное время. — пробормотал я, отворачиваясь от закрывающейся двери и с кубик в руке топая к себе в мастерскую.

— Не расстраивайся. — утешила меня Фабиола после сеанса более продуктивного утешения. — Ни у кого не получается с первого раза.

— А с какого получается?

— Если тренироваться каждый день, то, я слышала, через месяц материал сдается.

— Месяц! — я хохотнул. — Да я за месяц могу вооружиться до зубов, зачем мне вся эта тягомотина? Если на каждый материал тратить по месяцу — я за всю жизнь и тысячной доли процента не изучу.

— Почему же, изучишь. Каждый следующий материал дается проще предыдущего, поэтому и начинают с самых простых, чтобы тратить минимальное время на обучение.

— А ты много знаешь об этом. — я скосил глаза на Фабиолу, — специализируешься на Форме? Может, дашь мне пару частных уроков по знакомству?

— Я точно не обучу тебя лучше Виньи! — засмеялась принцесса. — Так что не будем отбирать ее хлеб… Кстати, о хлебе!

Фабиола юрко выскользнула из-под покрывала и, соблазнительно покачивая бедрами, прошла к столу, на котором кучей была свалена наша одежда. Принцесса бесцеремонно свалила в сторону мои вещи, покопалась в своих — сегодня это было не платье, а более обыденные синие брюки и белая блузка с воздушными рукавами, — и кинула мне увесистый мешочек.

Я перехватил его в воздухе, принял сидячее положение и недоуменно посмотрел на Фабиолу.

— Это тебе. — улыбнулась принцесса. — Жалованье за будущий месяц. Ты же теперь работаешь на корону.

Я распустил завязки мешочка и заглянул внутрь. Там позвякивала горсть монет — с полтора десятка золотых и раза в два больше серебрянных. Весило это все прилично — если треснуть по голове, то можно и наглухо.

Занятно, я ведь и забыл о том, что я в кои-то веки не пленник, или раб, а вполне себе наемный работник, у которого даже зарплата есть. После того, что я пережил в рабстве, здешние условия казались райскими сами по себе — жилье есть, еда есть, даже унитаз есть, материалами для работы снабжают… Даже на женщин тратиться не нужно — своя есть, целая принцесса, между прочим!

Я засмеялся и швырнул мешочек обратно на стол:

— Что мне толку от денег? Куда мне их тратить? Я же отсюда не выхожу! Я даже не знаю, сколько там этих денег, не знаю, на что их хватит и на что их можно потратить! Я вообще ничего не знаю о вашем королевстве, о вашем мире, помнишь? Я даже не видел его толком, так, мелкими отрывками между пленениями, рабством, и ранениями!

— Ра… нениями? — тихо повторила Фабиола и ухватилась за свой медальон. — Рабством?

Я заткнулся и лег обратно на подушку. Отвернулся к стене.

— Пленениями? — продолжала повторять Фабиола. — Дим…

Я молчал. Рассказывать свою короткую историю принцессе не очень хотелось — будто бы жаловаться. А мне ведь грех жаловаться, я и так в шоколаде. И плевать, через какие муки я к этому пришел.

Фабиола снова влезла ко мне под покрывало, я почувствовал ее теплые руки на своей груди.

— Дим… — снова тихо позвала она. — А я ведь о тебе тоже ничего не знаю.

— Тогда что ты делаешь в одной постели со мной? — усмехнулся я, не оборачиваясь. — Пытаешься разбавить генный набор семенем пришельца из другого мира?

— За это не переживай. — вздохнула принцесса. — Детей не будет. Но я ведь и правда ничего о тебе не знаю. Я даже не знаю, как ты здесь оказался и что с тобой успело приключиться, пока мы не познакомились.

— Ничего хорошего. — пробормотал я и наконец развернулся.

Фабиола тут же положила мне на грудь ладошку, а на нее — подбородок. Глядела она так грустно и проникновенно, что я не выдержал.

— Ладно. Правда рассказывать тут особо нечего.

И я выложил ей свою историю. Получилось коротко, ведь я описывал только основные события, не заостряя внимания на мелочах. Принцесса слушала молча, не перебивая, не задавая вопросов, только в момент описывания рабства ее глаз расширился, а ноздри хищно затрепетали. Но даже тогда она ничего не сказала, только закусила нижнюю губу и продолжила слушать.

— Выходит, ты совершенно ничего о мире не знаешь. — подытожила Фабиола.

— А разве я не это сказал? — усмехнулся я.

Фабиола на секунду о чем-то задумалась, а потом снова выскользнула из-под одеяла, в несколько секунд оделась и выскочила за дверь.

И выбрал же я себе женщину… Там, на Земле, наши отношения наверняка закончились бы после первой, ну максимум второй ночи — слишком уж она импульсивная, взбалмошная и непредсказуемая. Не удивлюсь, если у нее полно тараканов в голове и других психических проблем родом из далекого детства, о котором я не знаю ничего.