Игры мастера Ероши

– А в какую игру играете вы?

– Я играю в мастера.

Жена прижала ладони к щекам.

– Хватит о неприятном. Лучше скажите, в чём смысл жизни.

– Это очень просто. Смысл жизни в том, чтобы полностью прожить её. Познать свою судьбу до конца.

– И всё?

– Для вас да. Но вы меня впустили в дом не для слов. Вы хотите попросить. Что именно?

Фермер поднял на него воспалённые глаза.

– Да, попросить. Ты мастер. Так помоги поймать волкочеловека, которые уже третий год превращает сердца людей этого города в талую воду.

Жена схватила его за руку и нахмурилась.

– Милый, ты опять за своё! даже не думай. Это опасно.

Фермер нахмурился.

– Ты знаешь, я не успокоюсь, пока не вгоню отравленную стрелу в его звериное сердце. Вот!

Доши поднялся с места и снял со стены огромный арбалет. Натянуть такой можно только с помощью механизма, но фермер без видимых усилий натянул тетиву. Потом снял со стены огромную стрелу, кончик которой горел алым пламенем травы мелек, сок которой может убить даже безумного буйвола.

– У вас личные счёты?

Фермер убрал стрелу, отпустил тетиву и повесил арбалет на стену. Он сел напротив Ероши и сжал громадные кулаки. Сам он был худощавым, но широкоплечим и мощным, с твёрдым и тугим, словно деревянным телом. Его челюсти двигались медленно, с трудом переваривая и отпуская тяжёлые мёрзлые слова.

– Всё началось в такую же зиму как эта. Я был женат. Она жалела даже кролика с пораненной лапой, но при этом как-то раз дотащила меня с поля, когда у меня скрутило спину. Мы поженились ещё в юности и семнадцать лет прожили бок о бок. А в тот день падал снег. Крупные хлопья, медленно, медленно, как будто Омиши взбивал на небе пуховую перину. В тот вечер мы сидели вот за этим столом, и Манушу приготовила бобы с мясом. Мы ели, пили пиво и тут услышали тот вопль. Будто у живого существа вырывают окровавленную душу из тела, а потом вой. Страшный вой. Как бешеный волк, но я сразу понял, что это волкочеловек. Вой такой злорадный и ликующий, какой никогда не бывает у настоящих волков. Звери воют тоскливо или жалобно. Но в том звуке играла радость крови.

Жена фермера побледнела и приложила ладони к щекам. Похоже, подобные рассказы пугали её до глубины души.

– И тьма наступила очень быстро. Просто упала, как мешок, наброшенный на голову. Я сразу понял, что случилась беда и случится беда. Пришло время беды. На следующий день мы нашли одного из фермеров рядом с его домом. Его разодрали в клочья и сожрали. Мы организовали отряд и ночами бродили в поисках зверя, но он всегда ускользал. А через месяц, когда все устали, снова раздался тот вой. И новый труп. Мы вызвали охотников за нелюдьми из столицы. Они пробыли три месяца, использовали все ловушки и облавы, но ничего не помогло. Наши края уже давно не видели настоящего мастера. Каждый месяц мы находили новый труп.

Вначале мы решили, что убийца кто-то из местных. Но всех соседей мы знаем годами. Мирок у нас тесный. И раньше ничего подобного не происходило. Мы как бывало, навалились всем миром, - фермер вздохнул. – За день до того страшного дня, мы нашли звериные следы у дальнего распадка. Огромные волчьи. Мы пустили собак, но лишь упёрлись в ледяную воду местной речки, где след оборвался. Когда я вернулся домой, ещё издали заметил распахнутую дверь и сразу всё понял. Я подхватил вилы и вошёл в дом. Пусто. Зато у амбара на стылой земли покрылась коркой льда лужа крови, и лежали лохмотья одежды. Тела жены я так и не нашёл. Мы захоронили пустой гроб.

Я долго не мог прийти в себя. Спасибо, Канушу, - фермер посмотрел на жену и впервые за вечер улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и погладила живот. – Она тоже потеряла мужа несколько лет назад. И вот мы утешили друг друга. Иначе не знаю, чтобы я делал. – Женщина положила ладонь на широкое плечо мужа, и тот погладил его кряжистой ладонью. Потом повернул к мастеру враз отяжелевшее сумрачное лицо.

– Вы поможете? Мастера знают, как ловить тех, кто прячется за личинами. Убийства прекратились несколько месяцев назад, но я чуял, что хищник до сих пор бродит поблизости. И не ошибся. Убийства начались в городе. Как-то нашли человека растерзанного на куски. Зверь просто перебрался в место, где больше людей. Все фермеры давно укрепили свои дома и не выходят по ночам. А теперь в городе люди шарахаются даже от карканья ворон за окном.

Ероши отставил кружку с водой.

– Понятно. Поймать волкочеловека дело нехитрое, но опасное.

– Я готов на всё. Создайте «волчий зов».

Жена нахмурилась. Она явно не одобряла мстительные порывы Доши, и ей не хотелось потерять ещё одного мужа.

– Мой долг отплатить вам за гостеприимство. Я помогу вам.

Лицо фермера просветлело. Канушу покачала головой.

– Пока вы играете в свои опасные игры, я перееду к родным. Я должна думать о ребёнке.

– Разумеется, - Доши взял жену за руку и обернулся к мастеру. – Мы не смогли зачать ребёнка с первой женой. Но сейчас мои молитвы исполнились. У меня будет наследник.

– Поздравляю, - улыбнулся Ероши. – Но охота на волкочеловека всегда опасна. Подумайте ещё раз. А результаты охоты могут вас разочаровать.

Лицо фермера очерствело, и рука снова сжалась в кулак.

– Не будет мне покоя, пока не расправлюсь с этой тварью.

– Как знаете, - сказал мастер. – Я вас предупредил.

На следующее утро Ероши вышел на снег и сел посреди двора. Снежинки не осмеливались падать на него. Заметив подобную деликатность, мастер улыбнулся и позволил снежинкам ложиться на своё тело. После чего мудрец погрузился в глубокое созерцание. В глубине своего сердца мастер воззвал к грозному спутнику Омиши, ужасному Джумгал-Алу.

Снежинки, которые успели облепить неподвижную фигуру, в страхе осыпались на землю и растаяли. Вода в страхе попросила убежища у земли и та разрешила впитаться в неё. Но и сама земля содрогнулась, услышав грозную поступь повелителя черепов. Воздух застыл, страшась двинуться с места, и лишь почтительно трепетал. Земля на поле почернела и просвечивала тёмным сквозь покрывающую её белизну снега. Ростки пшеницы в ней замерли и перестали расти.

Ероши открыл рот и в тот же миг над всеми окрестными полями вознёсся леденящий волчий вой. Настоящие волки поджали хвосты и прижались к земле. Но через мгновение раздался ответный вой. Волкочеловек ответил на зов. Пока ястреб падал с неба на застывшего зайца, вой раздался снова, теперь уже ближе. Недалёкий дуб стряхнул с себя сугробы снега, и вой раздался в третий раз. Уже совсем близко. Ероши выпустил облачко пара изо рта и наблюдал, как рассеивается в воздухе невесомое облачко его жизни. Кусты на опушке затрещали.

Мастер неподвижно смотрел, как яростным мохнатым клубком выкатился из леса огромный белый волк. Шерсть топорщится, а глаза горят алым огнём.

Волкочеловек раскрыл широкую пасть, и блестящий лучик мёрзлого солнышка отразился от его клыков. Зверь был уже в пяти шагах от мастера, когда из сугроба рядом с амбаром вылетела огромная стрела и пронзила белый бок. Зверь заскулил и кувыркнулся по снегу. Распластался и остался лежать, вывалив розовый язык. Волчьи глаза затуманились от яростной боли, а вокруг раны заалело пятно отравленной крови.