Игры мастера Ероши

Ероши добродушно усмехнулся и вмешался. Дочь мастера посмотрела на него неодобрительно и нахмурилась.

– Да, старый мастер, клоуны изрядно сократили число жаждущих мудрости, но не они виновники перемен. Мир катится от седой старины к детству. Паяцы всего лишь пророки будущего. В конце концов, мир превратится в орущего младенца, а потом уйдёт обратно в утробу.

– То есть вымрет.

– Всё умирает. Со временем появится новая древность и новые старики, жаждущие молодости. Но они будут не похожи на нас.

– Ты мастер из новых. Вы похожи на остальных фигляров. Вы больше актёры, чем мудрецы. Сплошные ужимки, иронические смешки и много пудры на масках-лицах.

– В чём же мудрость?

Дариши обвёл руками окрестности.

– Мудрость вокруг нас. Она в жизни. Она в настоящем, а не театральном. Вон тот ручей, что течёт за пригорком – это правда, он утоляет жажду, а вы говорите, что он просто течёт. Но ничто не течёт просто так. Вон та трава, на которой пасутся мои овцы и коровы, она даёт им пищу. А коровы дают пищу мне и дочери. И находится кусок мяса и кружка молока голодному путнику. Это дом, который даёт кров. А там небо, небесное пастбище, что радует глаз. На нём пасутся облака и благодетельствуют нас дождём. Солнце сушит наши одежды и наши слёзы, а снег укрывает печали. А вы говорите, что солнце просто светит, а снег просто падает.

– А человек?

– Человек – часть жизни. Пастырь для своих животных, опора для детей. Мужчина – крепкие руки, которые могут держать плуг и меч, а ещё женщину. И губы женщины, что воспламеняют нас, и глаза ребёнка, в которые смотришь, когда забываешь для чего живёшь. Человек родился, чтобы укореняться в жизни, прорасти в ней, и быть умом жизни, её творчеством и радостью. Что можешь ты ответить на мои слова? Будешь отрицать ручей и небо и ягнят и мужскую руку и женское сердце? Так делают подобные тебе.

Ероши поклонился старику.

– Ты очень мудрый и каждое твоё слово – золото. Хотя ты ещё более высокопарен, чем актёры, которых клеймишь. Но я не актёр. Я новой породы, но не шут.

– Ты мастер игры.

– Игра – не шутовство, а необходимость. Предки так укоренились в жизни, что застили свет потомкам. Весь лес стоит высокий и дремучий. И никакая поросль не способна прорасти к свету. И те, кто пытается, уродуются. Превращаются в калек с кривой душой, неспособной пробиться к солнцу. Их взор мутнеет, язык превращается в жало, а с клыков капает слюна. Другие ломаются и превращаются в перегной, питающий старые дряхлые дубы. Кто-то смиряется и просто стелется по земле, собирая падаль и молодые жёлуди.

– Тот, кто силён – пробьётся.

– Вот именно. Игра – наша сила. Наша способность быть свободными. Самим определять свою судьбу. Может быть плохую, но все хорошие места уже заняты. Возможно, мы сами превратимся в таких же замшелых великанов, а может, спасём лес от вымирания. Дадим старт новому рождению.

Дариши пригладил седую бороду.

– Ты говоришь по-другому. Ты как мастер старой школы, без ухмылок и танцев глазами.

– Ты до этого момента не видел мастеров игры. Только паяцев, которые играют в знатоков. Настоящий мастер ясен и прост. Старые мастера были хозяевами реальности, владельцами своей земли, своих супругов, своих детей и овец в загоне, но никогда не были хозяевами самим себе. Всегда рабы господина и долга. Рабы Омиши и его свиты. Новые мастера пытаются стать мастерами своего судьбы, хозяевами своей жизни. Может мир рухнет под тяжестью нашей невесомой игры. А может, после нас придут игроки, которые будут хозяевами и старой реальности и новой судьбы. И тогда наступит лучшее время, и мир родится заново.

Долго молчал Дариши. Потом встал и ушёл в дом. Его ученики обернулись к Ероши, и он весь вечер учил их. А на следующий день вышел мастер Дариши и в свою очередь учил людей. Так они менялись, и в людях, которые слушали их, росли два духа. Дух земли, страстный и жадный до жизни, цепко держащийся за бытие. И дух ветра, легкомысленный и часто равнодушный, но способный раздуть паруса мечты и надежд.

Ероши остался жить у мастера и днём, когда помогал Дариши по хозяйству, любовался на женщину с которой делил кров. И часто забывал слова мудрости, когда смотрел на неё.

А дочь мастера слушала обоих мужчин, но иногда страстно желала, чтобы появились мастера живительной мудрой воды, а может и разрушительного ужасающего огня. Мудрость женщины и мудрость зла. И только тогда люди станут полными, а людской мир гармоничным. Но никогда не высказывала мысли вслух, а её никто не спрашивал.

Игра в любовь

Айюшу недавно исполнилось тридцать лет, но она никогда не была замужем. С детства она слушала своего отца, мудреца Дариши. И ни один мужчина не мог сравниться с ним в мудрости. Ни один мужчина не был достаточно хорош для её тлеющего сердца, которое не могло воспламениться. Слишком много мудрых речей вошло в её уши. Они обострили её разум, но затушили угольки, которые горели в юности. И теперь она совсем уверилась, что никогда не сможет полюбить.

Но когда пришёл Ероши, она впервые узнала человека, мудрость которого признавал даже её отец. Вначале она злилась на него, и хмурилась в его присутствии. Но потом вдруг заметила, что рядом с Ероши опускает глаза, а иногда наоборот пристально смотрит на него и отворачивается, когда он пытается поймать её взгляд. Что её голос меняется, становится тонким и звенящим, а иногда против воли просящим и жалобным. И она возненавидела Ероши за эту слабость. Говорила хмуро, грубо и тут же злилась на саму себя. Но Ероши посмеивался и часто говорил с ней наедине, но не о мудрости, а о местах, в которых побывал, о людях с которыми общался. И о том, как ушёл из трактира, где прожил всю жизнь, как его проклял хозяин Йериши, как он нашёл город радости, о злосчастном фермере Доши и его жёнах, и о многих других вещах, которые узнал во время странствий. Против воли она слушала его, восторгалась, боялась и злилась вместе с героями рассказов. А потом уходила к себе в комнату, и ей было трудно уснуть. Её окутывали какие-то грёзы, но она забывала их к утру.

Когда весну сменило лето, они разговаривали около амбара. Ероши приблизился к ней, взял за руку и попытался увести в амбар. Она вырвала руку и сказала.

– Я не люблю тебя.

– Пустое, - сказал, улыбаясь Ероши, наблюдая как она уходит в свой дом.

Мастер всё так же учил жаждущих, но больше не рассказывал женщине историй своих странствий. Когда они оставались наедине он говорил о том, как на смену сладкой весне приходит жаркое лето, и наступает пора собирать урожай посеянный весной, а вслед за ней неизбежно приходит пора увядания, а потом снег засыпает одинокую могилу. Он рассказывал, как прекрасен росток, пробивающий себе путь сквозь поверхность сытной земли. Он говорил о шаре из колючек под названием перекати-поле, который долго скитался по безводной пустыне, но вот нашёл оазис и пустил в нём корни. И мечтает только о том, чтобы прозрачная вода всегда питала его живую душу. Айюшу слушала, и на её губах играла неясная улыбка. Ероши не понимал, что она была вскормлена молоком мудрости и её дух твёрд и непреклонен. Она знала, что вода свободна, и никто никогда не будет настолько мудрым, чтобы построить плотину на пути её ручья. Поэтому когда на празднике летнего равноденствия Ероши снова попытался увлечь её в амбар, она вывернулась и ушла в дом.

– Я не люблю тебя, - рассмеялась она на прощанье, радуясь своей свободе.

– Пустое, - сказал Ероши, но теперь он хмурился. Он был мастером ветра, и мастерство воды утекало у него между пальцев. Ведь она так нравится ему и он уже не молод. И он видел, как она смотрит на него и понимал, что тоже нравится ей. И её красота уже начала перегорать и грозила обратиться в пепел. Так в чём же дело? Он не понимал. Ни созерцание, ни обращение к спутникам Омиши не поможет понять женское сердце.

Теперь по вечерам они молчали. Старый мастер сидел у пустого очага и смотрел на место, где зимой пылает огонь. Старые кости холодели даже летом. Ероши сидел за столом, глядя на пламя свечи, размышляя над очередной мудростью, которую расскажет завтра ученикам, или мастерил что-нибудь по хозяйству. И всё чаще уходил ночевать на сеновал ещё до наступления темноты. Айюшу шила, пряла, и казалось, не замечала тишину вокруг себя.

В начале августа Ероши снова попытался увести женщину к себе, но она снова не далась. И теперь уже смеялась открыто. Мастер был смущён. Тем же вечером он пришёл к Дариши и сказал, что передумал оставаться. Он хочет продолжить свой путь до наступления осенних дождей, чтобы успеть найти новое пристанище. Может где-нибудь на юге королевства, куда ведёт широкая дорога. Там столица, где можно найти место мастера при дворе. Дариши кивнул и сказал.