Игры порочной крови

— Не трясись так, это действительно может сработать, — тётушка взяла у меня одну из Слёз, что были сделаны для детей. Не глядя.

— Может нужно взять две?

— Не сходи с ума!

— Не могу, — я рухнула в кресло.

Мадлен налила воды из графина, прошептала короткую формулу активации, погрузила фиал в воду. Антрацитовая горошина растворилась, придавая воде молочную непрозрачность. Подмигнули из глубины опаловые искры. Второй стакан — с обычной водой — заставила выпить меня.

Даже сквозь наведенный сон муж метался в горячке. По коже уже разлилась неприятная желтизна — помимо прочего, красный арбус вызывал отказ печени. Но заклинание пришлось развеять. Арван приходил в себя тяжело, стиснул зубы, трудно дышал. Горничные, раздевавшие мужа, помогли усадить его.

— Пей. Пей, любимый, — по холодеющим от страха щекам текли слёзы. — Это поможет.

— Слеза? — он улыбнулся криво, — Магия уйдёт.

— Вернётся! — сказала я с уверенностью, которой не ощущала. — Пей. Ты не можешь оставить меня. Нас.

Он прикрыл глаза, потянулся к стакану пересохшими губами. Я заворожено следила, как убывает опаловая жидкость, нервно сглатывала каждый раз, как драгоценные капельки проливались мимо, сбегали на подбородок. Когда стакан оказался пуст муж уже снова спал. Или был без сознания.

— Ванна набрана, тебе нужно вымыться, — тётя выдернула меня из бесцельного созерцания, осунувшегося лица супруга.

Она, конечно, была права. Сколько я не спала? Двое суток и еще немного. А сколько не мылась нормально? Горячая вода вызвала стон. Разом напомнили о себе все ссадины, раны и ушибы. Меня не оставили одну. Помогли вымыть и расчесать с маслом волосы. В какой-то момент я задремала, и проснулась в ужасе. А вдруг, пока я спала, Арван умер? Как я могла уснуть, когда он, может быть, нуждается во мне. Что если он пришел в себя, а меня рядом нет?

Из купальни выскочила, кутаясь в халат, забралась на постель. Следила в вечернем полумраке за тем, как суетно двигаются под веками глаза. Несколько раз проваливалась в дрёму, но тут же испуганно открывала глаза, прислушивалась к дыханию. Живой. Борется. Так и просидела ночь, ухватив за горячую руку пугающе неподвижного мужа.

— Не спишь? — тётя заглянула утром.

Я была одета, но сидела там же, на кровати. Повидалась с детьми рано утром. Просто обняла приведённых няней крошек и никак не могла отпустить. В результате они сами выбрались из моих объятий, засобирались по своим важным детским делам, а я осталась на посту. Боялась отойти дольше, чем на несколько минут. Арван больше не метался, и желтизна начала сходить, но в себя не приходил. Подняла на тётю диковатый взор. Мадлен оглядела меня внимательно, словно сомневаясь, но всё-таки сообщила.

— У нас в гостиной Рената Нойон с известным целителем Аспергом, — я наконец оторвала от мужа растерянный взгляд, — Посижу с ним, иди.

Уходить не хотелось, но расправив утреннее платье и подколов выбившиеся пряди — спустилась.

— Почему меня не пускают к сыну! — этот возглас было вместо приветствия, но я могла её понять.

— Он спит, — минимум эмоций, а то сорвусь. Только свекровь сама подлила масла.

— Его лечат? Его осмотрел доктор? Что с ним?

— Всё что можно против яда сделано. Он просто спит, — я сдерживалась, видят боги.

— Что значит — спит! — она едва ли не топнула, — Я забираю его. В особняке Нойон ему будет оказан лучший уход, лекари…

Я сорвалась. Постыдно, отвратительно сорвалась.

— Демону в задницу всех лекарей! Единственное что можно было сделать — сделано, — орала уже не сдерживаясь, — Он выпил Слезу! Мы можем только ждать. Хотите поиграть в заботливую мамочку — проваливайте на какой-нибудь приём, и там можете рассказывать, как переживаете о сыне.

— Алира, — она отшатнулась, наткнулась плечом на седобрового мужчину тоже поднявшегося из кресла.

— А если вам действительно важно узнать о его самочувствие — не гоняйте чаи с лекарем, а проведите час у постели больного.

Дверь в гостиную открылась, впуская еще посетителей.

— Лира, внученька, от твоих воплей резонирует садовая ограда, — голос профессора Капели заставил меня заткнуться.

Из меня как воздух выпустили. Сползла на диван.

— Леди Рената, вас проводят наверх, — кивнула невозмутимому дворецкому.

Маги и лекарь отошли к камину и о чем-то живо беседовали. А потом живо взялись за меня. Для начала услуги лекаря всё-таки понадобились. Мне. Так что, заняв уже знакомую гостевую спальню, я отдалась целительскому произволу. Зато, буквально через полчаса ощутила себя здоровым человеком. Не ныла выбитая кисть, не зудели ссадины, даже синяки почти сошли. Едва удержалась от того, чтоб побежать в спальню, подгоняемая, паникой. Слишком долго не видела Арвана. Но меня всё-таки удержали маги, заставили поесть — наверняка успели сговориться с домашними.

— Кристон хотел отправить к тебе кого-то из своих людей, но поскольку я тоже участвую в расследовании, вызвался записать показания. Он согласился, — сообщил профессор Хинч.

— А еще он знал, что всех его служак я не приму, или попросту спущу с лестницы, — фыркнула, с трудом отрываясь от ароматного бульона.

— И это тоже, — старики переглянулись, — Рассказывай.

Рассказала. Бесстрастно, констатируя факты, поведала историю последних дней, с того момента как покинула здание Академии. О чем-то личном умолчала, конечно, но всё, что могло представлять интерес следствию — выложила.

— Тех двоих опознать сможешь? В поместье оказались только наемники, правда ребятам пришлось очень экстренно его покидать, заметили большой отряд на подходе.

— Да, герцог явно кого-то ждал. Если увижу — опознаю.

Профессор Капели собирался спросить что-то еще, но в гостиную влетела горничная.

— Лорд очнулся, — через несколько секунд я уже абсолютно невежливо покинула гостиную и взлетала вверх по лестнице.

Всё еще бледный он полулежал на подушках — уже помогли подняться. Рядом на придвинутом к кровати кресле сидела свекровь. Меня накрыло такой волной облегчения, а еще почему-то ревности и досады. Я должна была быть рядом, когда он открыл глаза.

Арван заметил меня сразу, словно только и ждал, когда появлюсь. Улыбнулся так, что у слёзы хлынули.

— Как ты? — старалась, чтоб голос не дрожал. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды его матери, скинула туфельки и забралась на кровать с другой стороны. Там и устроилась. Затихнув под его рукой.

— Вот теперь — хорошо, — прозвучал любимый хриплый баритон.

То напряжение, что держало меня всё это время, схлынуло. Пролилось слезами облегчения. Приходил лекарь, залечил порез на плече, осмотрел мужа. Кажется, заглядывали оба профессора, но я уже спала.

Проснулась в темноте. Одна, раздетая и под одеялом.

Засыпала я поздним утром, а сейчас за окном едва посерело, занимался рассвет следующего дня. Приступ паники угас, когда я услыхала плеск из купальни. Пошла на звук, не заботясь об одежде.

Над краем чаши с водой сейчас видны были только плечи Арвана и верх спины, покрытые капельками влаги. Тихий плеск, губка оставила на шее мужа пенный след.

— Иди ко мне, — позвал он, не оборачиваясь.

Опустилась на бортик позади него, обхватила руками, уткнула носом в макушку, вдыхая запах влажных волос.