Игры престолов. Хроники Империи

– Отлично, – Араши изобразил бурные аплодисменты, пару раз хлопнув в ладони. – Но своим многословием ты дал мне полезную информацию, пусть и не ставил это целью. Ибо догадаться, откуда ТЕБЕ известны эти коды и шифры так же не составит труда для аналитика моего уровня. И для начала не тебе обвинять меня в продажности и предательстве, Альфред из Эшли. По крайней мере, я всё ещё Амадо, пусть и вне закона, а вот ты допустил полное уничтожение собственного Дома, даже более того – вошёл в ряды кошек по собственной воле, а не покоряясь обстоятельствам. Мне так же далеко безразличны твои мотивы, хотя, догадываюсь, что главным из них была месть отцу. Такая гаденькая и подленькая мстишка, вполне в твоём духе. Как бы то ни было, но меня с Матерью связывают сугубо деловые и партнёрские отношения, тогда как тебя она подчинила полностью, пусть ты и не смог до конца осознать, каким контролем она обладает над твоей жалкой душонкой.

Благостный вид Энрике, словно поддельная маска, был отброшен в сторону, и на Араши смотрел тёмным, невыносимо тяжёлым взглядом не брат, а незнакомый монстр, скалившийся в полубезумной улыбке, в которой осталось слишком мало человеческого.

– Недурно, – скрипнул его голос, также чужой и неприятный, как и новый облик, казалось бы, с детства знакомого лица. – Деловые отношения? Что ж… советую оглядываться почаще. Интересно, как давно ты знаешь о моём истинном имени?

– Достаточно давно, чтобы действовать осторожно и не вызывать твоих подозрений. А теперь – к делу. Помниться, ты не хотел затягивать сей тяжкий разговор, в чём я полностью и безоговорочно поддерживаю тебя.

– Не скрою, именно Мать была инициатором переворота, пусть я и настаивал на форсировании событий. Тимо Лайтонен мёртв, как ты, должно быть, уже знаешь.

В лице Араши не дрогнул ни единый мускул, хотя на сердце остался горький осадок от этих слов. Да, он получал сводки и рапорты из Дворца, но продолжал хранить неверную, слабую надежду, что отец сможет избежать смерти. Не потому что по-прежнему был добропорядочным сыном, покорно следующим написанной для него роли… просто потому, что с изученным противником было удобнее иметь дело. Альфред являлся тёмной лошадкой, его необходимо было просчитывать, на что у Араши не хватало времени и информации.

Посему он просто сухо кивнул, подтверждая слова узурпатора. Альфред мечтательно вздохнул, видимо, вновь переживая сладкие воспоминания о свершившейся мести, после чего сказал:

– Поскольку мы являемся невольными союзниками, и причин для вражды уже нет, я объявляю об окончании войны между нашими Империями и сохраняю за тобой право владения сектором Йонен. Взамен Мать требует переноса Аглора на территорию Миров Ядра как плату по контракту.

– Увы, – ядовито улыбнулся Араши. – Но контракт до сих пор не исполнен. Следуя нашим договорённостям, я исполню свои обязательства лишь в случае появления здоровых и в полной мере Одарённых полукровок, а этого пока что не произошло. Поэтому передай Матери, что именно мне решать, когда Аглор отправится в путь. А если её кошачье высочество что-то не устраивает, посоветуй ещё раз перечитать условия договора.

Альфред нахмурился, автоматическим жестом поглаживая указательным пальцем правую бровь. Видимо, эти сведения были для него в новинку, и Мать либо не захотела прояснить для своего подчинённого детали договора, либо не успела этого сделать.

– В любом случае, военные действия прекращены моим указом, – счёл нужным сообщить лорд Эшли. – Однако я вынужден буду объявить герцогству Йонен экономическую блокаду на том основании, что оккупированные хсаши территории не способны на данный момент к сотрудничеству с остальными системами.

Араши понятливо хмыкнул. Он предвидел подобный ход со стороны руководства Империи Мэру. По иронии судьбы, кто бы ни стоял у правила власти на его бывшей родине, приёмы ведения войны – если не физической, то экономической, не могли не пойти в ход. Но эта битва была на давно уже привычном и знакомом поле, так что Араши озаботился изучением расстановки сил на тактической доске заранее и просчитал пару хитрых ходов, могущих смягчить последствия эмбарго на миры Йонен.

Начался длинный и тяжёлый торг, в котором новый Император Мэру, несмотря на всё своё преимущество, был переигран на собственном же поле.

+++

Гюссхе сидела у окна и при свете масляных ламп читала книгу, время от времени бросая взгляд поверх страниц, испещрённых мелкими иероглифами, на спящих в одной большой кровати малышей. Мягкие покрывала защищали их от прохлады ночи, им было уютно и тепло, как если бы они всё ещё находились в защитном коконе скорлупы. Золотистый свет, льющийся от светильников в форме причудливых морских раковин, мягко освещал уставших за день от новых впечатлений детенышей. Они изо всех сил познавали окружающий мир, отдавая этому занятию всё своё время, поэтому Гюссхе приходилось очень и очень нелегко следить за выводком беспокойных малышей, так и норовивших забраться в какое-нибудь опасное место или упасть откуда-нибудь и, разумеется, подраться друг с другом.

Разумеется, новоиспечённым матерям обычно помогали нянечки и сведущие женщины, однако Гюссхе не могла позволить себе подобной роскоши. Кто знает – не подошлют ли к малюткам убийцу с доброй улыбкой, ведь детёныши самого Великого Дракона являлись драгоценностью едва ли не ценнейшей во всей Империи Хсаш! Поэтому она настойчиво отвергала любые попытки Великих Гнёзд прислать ей подмогу. Возможно, её будущий супруг и обладал талантом выявления злоумышленников, она этим похвастать не могла. Единственная, кому Гюссхе смела доверить потомство Хаффи по-прежнему оставалась Хельга из Гэлли. Хсаури, – так её называли за глаза. «Человечка». Однако женщина-кошка продолжала исполнять свои обязанности по связям между корпусом одарённых и руководством исследовательского института в стенах которого велись работы по выведению нового поколения хсаши, несмотря на злобные шепотки за спиной. Её происхождение, а пуще того – тяжкое положение – считались среди благовоспитанных эсс чем-то до крайности возмутительным и то, что подобная падшая допускалась в покои самой Гюссхе и водила с нею дружбу не прибавляло ей авторитета и благорасположения.

Будущая супруга Хаффи не могла исправить сложившееся положение, ей просто не хватало власти для этого, поэтому всё, чем она могла помочь Хельге – устроить её с комфортом во Дворце и клятвенно заверить в том, что ей и ещё не рождённому детёнышу не придётся искать кров и пропитание. Гюссхе не могла понять, почему Хельга терпит пересуды о своей личной жизни, переносит стойко все насмешки и ядовитые подколы нарядно и богато одетых эсс. Позор – родить ребёнка без мужа. Позор – заниматься мужской работой. Позор – родиться человечкой!

И никто из фрейлин, так активно поливающих несчастную женщину грязью, даже не вспомнил, что сам Хаффи был хсауром, рождённым под другими звёздами, воспитанным по другим правилам. Для них Араши Йонен был хсаши столь же полно, как их собственные мужья и отцы.

Гюссхе с грустной улыбкой опустила взгляд на ровные строчки. Иероглифы никак не складывались в осмысленные слова, она слишком устала за день, несмотря на помощь и заботу Хельги, которая, закончив свои дела, стремилась облегчить задачу подруги, вовремя разнимая сцепившихся мальчишек и смазывая лечебной мазью царапины на коленках девочек.

Их было семеро – пять мальчиков и две девочки. Благословенное число, – так сказали жрецы. Семь Изначальных, давших жизнь первым из хсаши, принесших им учение и знания о мире. Эти детёныши станут великими. У них не будет ни в чём недостатка. И это были дети Феридэ.

Льехе заворочался, сухо закашлявшись и Гюссхе встала, чтобы проверить – нет у него жара. Сегодня этот непоседа, пользуясь тем, что мать отвернулась всего на секунду, опрокинул на себя вазу с цветами, тут же вымокнув до нитки. К счастью, только тем и ограничилось. Весь день Гюссхе и Хельга заставляли мальчишку дышать на специальное стёклышко, и, к их великому облегчению, температура не спешила подниматься.