Игры с огнем

Студенцов похолодел:

— Что за сигнал?

— Не по телефону, — в голосе Лаврентьева слышалась осторожность. — Встретимся вечером в обычном месте. В восемь.

Студенцов положил трубку и задумчиво постучал пальцами по столу. Ситуация складывалась тревожная. Неожиданная проверка, какой-то анонимный сигнал.

В дверь постучали, и вошел Сизов, финансовый директор. Худощавый, с вечно озабоченным лицом и толстыми очками в металлической оправе.

— Разместил комиссию в малом конференц-зале, — доложил он. — Они запросили всю документацию по южнокавказскому проекту и контрактам с зарубежными компаниями.

Студенцов резко поднял голову:

— Именно эти документы? Напрямую запросили?

— Да, — Сизов нервно поправил очки. — Причем с конкретными датами и номерами договоров. Похоже, у них есть наводка.

— Или доносчик, — мрачно добавил Студенцов. — Что там по нашей безопасности?

— Проблема, — Сизов понизил голос. — Криворуков.

— Что с ним?

— Исчез. Со вчерашнего дня не появлялся дома. Телефон не отвечает.

Студенцов выругался:

— Он знал о южнокавказском проекте. И о реальных цифрах.

— Думаете, это он?

— Уверен, — Студенцов сжал кулаки. — Мстит за увольнение. Найдите его, Дмитрий Иванович. Срочно. И подготовьте документы по второй отчетности. Официальную версию.

Сизов кивнул и вышел. Студенцов подошел к окну, глядя на московские крыши. Кто бы мог подумать, что тихий занудный Криворуков окажется такой змеей.

Впрочем, сейчас не время для эмоций. Нужно срочно зачищать следы и готовиться к обороне. За тридцать лет в системе он пережил немало интриг и покушений на свое положение. Переживет и это.

Студенцов открыл сейф и достал маленькую записную книжку в сафьяновом переплете. Перелистал страницы, нашел нужный номер и снял трубку телефона:

— Анна, соедините меня с Москва-центральная, номер 3–47–82. Это срочно.

Через минуту в трубке раздался уклончивый голос:

— Слушаю.

— Карп Сизович? Нужна ваша помощь. Ситуация два. Встречаемся через час у Покровских.

— Принято.

Студенцов повесил трубку и тяжело опустился в кресло. Круги защиты активированы. Теперь оставалось выяснить, кто именно открыл на него охоту.

Без сомнения, это кто-то серьезный. И очень опасный.

* * *

Кабинет заместителя наркома Рабкрина тонул в табачном дыму. Четверо мужчин, расположившись вокруг овального стола, внимательно изучали разложенные перед ними документы.

Шостак, заместитель наркома, плотный, с редеющими седыми волосами и глубокими морщинами на лбу, методично постукивал карандашом по столу, просматривая копии финансовых отчетов «Южнефти».

— Интересная картина получается, товарищи, — произнес он наконец. — Взгляните на эти цифры. Официальный отчет показывает расход в три миллиона четыреста тысяч на оборудование для южнокавказского проекта. А вот внутренняя документация треста, — он поднял другую бумагу, — фиксирует реальный расход всего в два миллиона сто. Разница — миллион триста тысяч рублей. Куда они делись?

Носов, недавно вернувшийся с первой проверки в «Южнефти», покачал головой:

— Это только верхушка айсберга, товарищ Шостак. Мы обнаружили аналогичные расхождения по всем крупным проектам треста за последние два года. Разница составляет почти семь миллионов рублей.

— Семь миллионов! — Шостак поднял брови. — В условиях жесточайшей экономии средств на индустриализацию! Это уже не просто хищение, это вредительство.

— Более того, — вмешался Огарев, молчавший до этого представитель ОГПУ, худощавый человек с цепким взглядом, — есть основания полагать, что часть этих средств переправлялась за границу. Мы перехватили несколько переводов через латвийские банки.

Четвертый участник совещания, Лямин из Партийного контроля, постучал пальцем по другому документу:

— А вот заявление товарища Криворукова, бывшего заместителя Студенцова. Он утверждает, что лично видел, как Студенцов отдавал распоряжения о фальсификации отчетности. И более того, поддерживал контакты с представителями английских нефтяных компаний.

— Налицо все признаки организованной вредительской группы, — подытожил Шостак. — Студенцов, его финансовый директор Сизов, несколько людей в наркомате… Действовали согласованно, методично расхищали государственные средства.

— Возможно, есть и политическая составляющая, — осторожно заметил Огарев. — Студенцов всегда был близок к правым в партии. Поддерживал Рыкова и Бухарина.

Шостак нахмурился:

— Давайте не будем сразу переводить это в политическую плоскость. Сначала нужно разобраться с экономической стороной дела. Собрать неопровержимые доказательства, привлечь свидетелей.

— Криворуков уже дал подробные показания, — напомнил Лямин. — И готов выступить официально.

— Одного свидетеля мало, — возразил Шостак. — Нужны еще. Желательно из ближнего круга Студенцова.

— У нас есть зацепки, — кивнул Огарев. — Финансовый директор Сизов явно нервничает. При первой же проверке начал путаться в показаниях. Возможно, если прижать его как следует…

— Действуйте, — распорядился Шостак. — Носов, завтра же возвращайтесь в «Южнефть» с расширенной комиссией. Изымайте всю документацию, особенно по зарубежным контрактам. Лямин, подготовьте докладную записку в ЦК о предварительных результатах проверки. Огарев, вашим людям поручаю Сизова и других приближенных Студенцова. Нужны дополнительные свидетельские показания.

— А сам Студенцов? — спросил Носов.

Шостак помедлил, выпуская струю дыма к потолку:

— Пока не трогать. Пусть не догадывается о масштабах проверки. Ограничимся наблюдением и сбором доказательств. Арест только с санкции наркома, и лишь когда будет собран исчерпывающий материал.

Совещание завершилось через полчаса. Участники разошлись с четким пониманием своих задач. Машина государственного аппарата начала медленно, но неумолимо сжимать свои жернова вокруг руководителя «Южнефти».

* * *

Криворуков вошел в кабинет следователя ОГПУ с бледным лицом, но решительным взглядом. Его заявление, поданное два дня назад в Рабкрин, немедленно передали в соответствующие органы.

— Присаживайтесь, товарищ Криворуков, — следователь Громов указал на стул перед своим столом. — Чай, кофе?

— Нет, спасибо, — Криворуков сел, нервно поправляя галстук. — Я готов дать показания.

Громов взял карандаш:

— Для протокола. Допрос свидетеля Криворукова Петра Дмитриевича по делу о финансовых махинациях в тресте «Южнефть».