Игры с огнем

У пруда на скамейке сидел крепкий мужчина в военной гимнастерке без знаков различия. При приближении Мышкина он даже не повернул головы, продолжая бросать хлебные крошки уткам.

— Хорошая погода, Николай Петрович, — произнес Мышкин, присаживаясь рядом.

— Для марта прохладно, — ответил военный. — Но для наших дел в самый раз.

Майор Соломин, сотрудник военной контрразведки, считался одним из лучших аналитиков в отделе. Их знакомство с Мышкиным началось еще в Гражданскую, когда оба работали в особом отделе Южного фронта.

— Как Марья Степановна? — поддерживая будничный разговор, спросил Мышкин.

— Болеет, — коротко ответил Соломин. — Врачи говорят, нужно лечение в Крыму. Но с путевками сложно.

— Могу помочь, — Мышкин достал из кармана конверт. — Здесь направление в санаторий НКВД под Ялтой. Забронировано на май-июнь.

Соломин принял конверт, заглянул внутрь, удостоверившись, что там действительно путевки, а не только документы по делу.

— Благодарю, — он спрятал конверт во внутренний карман гимнастерки. — Чем обязан такому вниманию?

— У нас появилась интересная информация, — Мышкин перешел к делу. — Касается возможной утечки секретных сведений по нефтяным месторождениям.

Соломин напрягся:

— Через кого?

— Игорь Платонович Студенцов. Руководитель «Южнефти». Фактический руководитель.

— Знаю такого, — Соломин нахмурился. — Он проходил по нашим сводкам в связи с зарубежными контактами. Но конкретики не было.

— Теперь есть, — Мышкин достал из другого кармана плоский пакет. — Здесь копии документов, подтверждающих его связь с английской разведкой. Он передавал данные о стратегических запасах нефти через своего человека в торгпредстве.

Соломин взял пакет, не раскрывая:

— Насколько надежны источники?

— Абсолютно. Личные записи самого Студенцова. Плюс свидетельские показания его бывшего заместителя. Есть еще финансовые документы, подтверждающие получение средств из-за рубежа.

Соломин задумчиво смотрел на уток, плавающих в пруду:

— Студенцов фигура влиятельная. Связан с высокими чинами в ВСНХ и Наркомвнешторге. Голыми руками его не возьмешь.

— Поэтому мы и обращаемся к вам, — Мышкин слегка понизил голос. — Обычные каналы могут не сработать. Но военная контрразведка… Особенно если речь идет о стратегических ресурсах и национальной безопасности.

Соломин кивнул:

— Разумно. Особенно сейчас, когда отношения с англичанами обостряются. — Он похлопал по карману с документами. — Изучу материалы. Если все подтвердится, запустим проверку по линии стратегических объектов. А там уже и другие подключатся.

— Только необходимо действовать быстро, — подчеркнул Мышкин. — У Студенцова везде уши. Если он почувствует опасность, может замести следы или скрыться.

— Завтра же доложу руководству, — заверил Соломин. — Если факты подтвердятся, к концу недели Студенцов будет под колпаком. А там и до ареста недалеко.

Они еще некоторое время обсуждали детали предстоящей операции, затем Соломин поднялся:

— Буду держать связь через обычный канал. Если возникнут вопросы или понадобятся дополнительные материалы, ты знаешь, где найти.

Мышкин тоже встал:

— Удачи, Николай Петрович. И привет Марье Степановне.

Они разошлись в разные стороны, как незнакомые люди. Мышкин направился к выходу из парка, где его ждал неприметный «Форд» с водителем.

Третья линия атаки на Студенцова была запущена.

* * *

Приемная Студенцова в здании управления «Южнефти» гудела как потревоженный улей. Секретарши носились с бумагами, телефоны звонили не переставая, а из-за закрытых дверей кабинета доносился громкий раздраженный голос хозяина.

Виновниками переполоха стали трое угрюмых мужчин в строгих костюмах, прибывших с утра с предписанием из Наркомтяжпрома. Комиссия по проверке финансовой дисциплины, без предварительного уведомления, требовала доступа ко всей документации треста.

— Товарищ Студенцов, вы не можете отказать нам в предоставлении документов, — настойчиво повторял руководитель комиссии, немолодой сухопарый человек с цепким взглядом из-под кустистых бровей. — У нас официальное предписание, подписанное лично товарищем Орджоникидзе.

Студенцов, плотный мужчина лет сорока с залысинами на высоком лбу, нервно ходил по кабинету:

— Разумеется, товарищ Носов, никто не отказывает. Но нельзя же вот так, без предупреждения! У нас отчетный период, документы в работе, часть в филиалах…

— Тем лучше, — невозмутимо ответил Носов. — Увидим реальное положение дел, а не подготовленные специально к проверке отчеты.

Студенцов бросил быстрый взгляд на финансового директора Сизова, который стоял у окна с каменным лицом.

— Хорошо, — наконец сдался Студенцов. — Дмитрий Иванович, распорядитесь предоставить комиссии все необходимые документы. И выделите им кабинет для работы.

Сизов кивнул и вышел. Студенцов повернулся к проверяющим:

— Я все же хотел бы знать, что именно вызвало такую срочную проверку? Может быть, какие-то конкретные сигналы?

Носов пожал плечами:

— Обычная плановая проверка финансовой дисциплины. Проводим по всем трестам Наркомтяжпрома.

Это ложь, и Студенцов это понимал. Такие внезапные проверки не проводились без серьезных оснований. Кто-то явно копал под него.

— Надолго к нам? — спросил он, пытаясь сохранить деловой тон.

— Как получится, — уклончиво ответил Носов. — Неделя, может быть, две. Зависит от состояния документации.

Когда проверяющие удалились, Студенцов вызвал секретаршу:

— Анна, соедините меня с Лаврентьевым. Скажите, срочно. И пусть зайдет Сизов, как освободится.

Телефон зазвонил через пять минут:

— Игорь Платонович? Лаврентьев на проводе.

— Александр Сергеевич, у меня тут комиссия из Наркомтяжпрома нарисовалась, — без предисловий начал Студенцов. — Не в курсе, с чем связано?

На другом конце провода помедлили:

— Официально ничего не могу сказать. Но, возможно, это связано с анонимным сигналом, поступившим в несколько инстанций одновременно.