Игры с огнем

– Как вкусно!
– Промычала я и слизала соус с вилки.

– Мясо диких драконов действительное нежное и сочное, - заметил Дакки, а я резко позеленела.

Вольный посмотрел на брата и покрутил пальцем у виска, типа, идиот ты, разве такими вещами шутят.
– Расслабься, Маша, он врет. Вернее, юмор у него такой своеобразный.

– А по мне все твари съедобны.
– Невозмутимо произнес Дакки, - с голодухи и диких жрать начнешь, слышал я о таком. Вот наступит суровая зима, про которую отец говорил, что от козлов горных останется?

– О какой зиме идет речь?
– поинтересовалась я.

Вольный поморщился, как от уксуса.

– Слушай ты его больше. Мой брат мастер в выборе светской беседы.

– А ты молчи больше, глядишь она с дуру-то и натворит чего. Раз пришла к нам в дом - пусть все знает.
– Дакки повернулся ко мне и начал рассказ.
– У нас в горах зимы долгие и суровые, дома отапливаются каминами и дровами, а драконы, народившиеся в зиму, часто погибают. Сейчас на дворе оттепель, но надвигается долгая зима и длиться она будет не меньше года и такие суровые морозы придут, что погибнут стада горных козлов и прочей живности и начнется голод среди драконов. Именно в такие зимы император закрывается в своем дворце на все замки, а горожане оккупируются в домах и замках, боясь нападения отверженных и диких, а мы немного примеряемся друг с другом. Дикие - они ж как мы, но только лютые очень, озверевшие совсем.

– Это как?
– Поинтересовалась я.

– А так, - закончил Дакки, что они забыли свою человеческую ипостась и одичали настолько, что живут в пещерах, как простые драконы, гнезда вьют из веток и яйца высиживают в них.

– Ты говоришь так, словно они позабыли про технику и начали пахать землю руками.
– Сказала я.

– Так и есть. Но это еще не все, - продолжил Вольный, - отец в книгах нашел упоминание о том, что изначально все драконы могли существовать только в одной ипостаси, и гораздо позже магия Серых переняла человеческий облик и сделала нас такими, какие мы есть. Дикие считали, что это делает нас уязвимее и слабее и со временем разучились превращаться в людей. Они живут высоко в горах и ведут образ жизни наших праотцов-драконов.

– А, посему питаются нами же в человеческом обличье.
– Закончил Дакки.
– Приятного аппетита, леди, встретимся за приятной беседой в библиотеке.
– И снова загоготал и зафыркал.

Я сидела за столом и пила остывший травяной чай, переваривая полученную информацию. Значит с Дикими не договоришься по-человечески, а по-другому я не умею. На их помощь в будущем рассчитывать не приходится, автоматически пополнялся список врагов (они ведь могут изъявить желание закусить мной, если я сама не озверею в лютые морозы и не начну пожирать их (бррр))!

Получается, что моей смерти жаждет Серый, отец-император, целый клан диких драконов и в какой-то степени я сама. Веселенькая картина!

– Почему бы мне прямо сейчас не отправиться домой?
– Беззаботным голосом спросила я Вольного.

Он как-то сжался и поник.

– Ты так сильно хочешь сбежать отсюда?

– Не из этого замка, Вольный, - попыталась я объяснить, - а из этого мира! Насовсем и навсегда. Объясни, зачем мне продолжать вести борьбу с самой собой и, возможно, потерпеть поражение, растворившись в камне, если я просто могу вернуться домой и забыть обо всем, как о кошмарном сне!

– Не просто, Маша, - вмешался Дариэн, - во-первых, Серый не пустит тебя к Вратам, а только так ты можешь попасть обратно в мир людей, а, во-вторых, ты услышала легенду из уст самого хранителя, что обозначает ее безоговорочное выполнение. Врата для тебя закрыты на то время, пока легенда не войдет в силу и ты, как марионетка, не исполнишь все ее пункты.

– Я не подписывалась под исполнением!
– закричала я возмущенно.

– А это не важно, Маша, твое имя было вписано кровью в текст легенды. Это обязательное условие для того, кто решит исполнить предначертанное там.

– Постойте, - прервала я его, - это что же получается? Я могла бы и не исполнять ничего?

– Да, Серый воспользовался твоим положением и спровоцировал начало отсчета. Теперь легенда должна исполниться и ты подписалась под это, Маша, пусть не сама, но именно твоя кровь теперь в камне и рано или поздно, он попросит свою жертву.

– Это как так?

– А так, - закончил Дариэн, - что рано или поздно наступит такой момент, когда тебе и Белой Драконице придется встретиться с духом Черного Дракона, который покоится в камне этого мира, и предстать перед его судом. Кого он выберет себе в спутницы, тот и останется с ним на веки вечные, заточенный в камне и дарующий энергию еще живущим. Твоя кровь и твое имя уже на пути к нему и это великая честь и великое испытание для любого дракона.

– О! Ну тогда я просто счастлива, - с нескрываемым сарказмом заявила я, - чудесная перспектива!

Дариэн промолчал, а потом попросил меня и Вольного убрать со стола и прийти в библиотеку. Всем хотелось отдыха, но полный сил и нового заряда молодости дракон решил не откладывать истории моего второго я на завтра.

– Белая Драконица родилась в роду золотых драконов, но отличалась с самого детства от своих братьев и сестер внешностью и способностями. Уже тогда двор императора понемногу завоевывал себе авторитет, и братство Серых отходило на второй план. Молодым драконам не хотелось каждый раз, как запасы энергии иссякали, обращаться к Источнику и выполнять за это многочисленные просьбы братства и соблюдать неукоснительные обряды. Светское общество драконов обосновалось вдали от гор и Источника, на плодородных землях, где оттепель длилась гораздо дольше зимы, а сама зима была мягкой и не приносила никому ни бед, ни утрат, ни горя. Дальние родственники из многочисленных родов драконов, которым не досталось ни энергии, ни места при дворе императора, ни возможности построить себе дом в черте города, ушли в Скалистый край и обосновались там, натачивая когти в злобе на тех, кому жилось проще и легче. Император не желал равноправия для всех, братство Серых за энергопотоки требовали все больше и больше, и дошло до того, что приходилось платить собственными крыльями. Тогда часть отверженных прокляла хранителей и презрела их наследие, став отщепенцами, а, со временем, просто Дикими. Некогда единое и процветающее общество раскололось раз и навсегда, тогда-то и родилась Белая Драконица с даром к такой сильной магии, что даже хранители стали бояться ее могущества. Отец-император не любил слабую здоровьем дочь и боялся, что из нее не получится хорошей наездницы. Тогда он призвал к себе самого умного дракона того времени - Ерадрогона - и попросил стать учителем для его дочери. А я был тогда помощником этого деспотичного дракона. Он не знал пощады ко всему, что касалось усвоения магии, и истязал маленькую драконицу и днем и ночью, заставляя ту упражняться в управлении и овладении энергией. Доходило до того, что Белая Драконица падала в обмороки от истощения и слабости, ведь ее здоровье итак было подорвано, но отец-император не желал менять учителя. Тогда она попыталась сбежать, но слуги императора поймали беглянку. Золотой Дракон, наконец, сменил гнев на милость и позволил мне преподавать и заменять Ерадрогона по тем предметам, в которых я был наиболее сведущ. Злопамятный дракон имел надо мной власть и вскоре сослал сюда под предлогом того, что Обители Знаний давно пора бы приобрести настоящего хозяина. Так я стал частью этого замка. Ерадрогон заточил мою душу в камни, из которых сложены стены, я не мог противиться магии и смирился со своей участью, но Белая Драконица не смирилась со своей и вскоре снова бежала. Тогда император решил избавиться от обузы и выдать ее замуж за дракона-самца, с которым единиться наездница.

– Дариэн сделал паузу, а потом продолжил.

– Она пришла ко мне перед своим первым полетом и просила стать ее мужем, не по любви, но ради того, чтобы забрать в этот замок и спасти от жизни, которая ей опротивела. Я был слабоволен и угнетен, я ей не помог и до сих пор жалею об этом. Тогда она обозлилась на всех и больше всего на отца, который отвернулся от нее в тот миг, когда Серый предрек ей одиночество и бездетность. Император никогда особо не заботился о детях, что привело к гибели всех до одного наследника, кроме Белой Драконицы. Золотой Дракон выбрал самых сильных и способных драконов-самцов на роль мужа своей дочери. Один за другим приходили они на обряд единения и уходили ни с чем. Белая Драконица отвергала всякого, пока не встретила дракона из знаменитого синего рода, но бедного и ничем не примечательного, кроме покосившегося домика на окраине города. Золотой Дракон рассвирепел и отказался признать законность обряда единения, тогда его дочь выпустила бесконтрольный поток энергии, уничтоживший несколько сот драконов. Серые братья заперли несостоявшуюся наездницу в Храме и держали там в заточении, в каменном коробе с отверстием для еды и питья. Собрав все свои могущественные способности, Белая Драконица разрушила клетку и породила новые энергопотоки, неподвластные Серым. За это ее тут же выкинули в иной мир и запечатали Врата для возврата. Серые попытались уничтожить новые энергопотоки, но император и остальные воспротивились этому. Так началась война, в которой были повинны многие, но обвинили одну.

– Белую Драконицу...
– прошептала я и заплакала.

Я бы тоже вызверилась на весь драконий род за такое отношение, не удивительно, что злоба, отчаяние и ненависть стали постоянными спутниками драконицы. Мне срочно нужно было обдумать услышанное, но я так устала, и столько переживаний свалилось на мою голову, что не заметила, как уснула прямо в кресле.

– Отнеси ее в комнату наверху Вольный. Завтра проведем обряд единения, - сказал Дариэн, - Дакки, подготовь комнату и всем спать.

Но всего этого я уже не слышала.

Часть седьмая. Умиротворенная

Глава первая.

Я счастлива!

Сейчас — это и есть жизнь. Сегодня длится годами. Вчера — умершее сегодня,

завтра — не рожденное. Любой наш день — это всегда сегодня.

После всего, что со мной случилось, после всех страшилок и предсказаний, я вроде должна быть убита горем? Ничуть не бывало! Мне было так хорошо, как никогда!