Игры желтого дьявола

Родик, с удовлетворением отметив отсутствие перед подписью слова «оппонент», стал изучать приглашение. В Рим требовалось прибыть самое позднее через одиннадцать дней, а лучше раньше. По опыту получения визы в Германию Родик решил ехать в посольство незамедлительно. Узнав адрес, он сел в машину и поехал в Денежный переулок. Поездка не увенчалась успехом, поскольку прием документов уже прекратили. Слонявшиеся рядом с посольством люди наперебой советовали не тратить сейчас времени, а приезжать завтра в пять-шесть утра и занимать очередь. Это было не ново, но Родик все же надеялся связаться, как рекомендовал Экерсон, с господином Бонетти и решить вопрос без бессонных мучений. Однако все двери были закрыты, а дежуривший милиционер, узнав, что Родик не гражданин Италии, помочь отказался. Оставалось последовать советам знатоков.

На следующий день к пяти утра Родик отправил занимать очередь сотрудницу бухгалтерии, пообещав ей за такой подвиг два отгула, а сам прибыл к девяти. Около двенадцати он сумел заполнить анкету и пообщаться с клерком посольства, который связался с господином Бонетти и подчеркнуто вежливо принял документы, заверив, что виза будет готова в ускоренном режиме через три дня.

До процедуры в загсе оставалось больше двух часов. При подаче заявления Родик отказался от торжественной части с обменом кольцами под свадебный марш Мендельсона и даже договорился, что можно будет обойтись без свидетелей. Однако, следуя своим воскресным обещаниям, а может быть, под впечатлением от поминок Валентина он, прощаясь в понедельник вечером с Мишей, пригласил его в загс, а придя домой, предложил Оксе подыскать с той же целью кого-нибудь из подруг. Компания должна была собраться за пятнадцать минут до мероприятия. Чем до этого заняться, Родик не знал и тут вдруг захотел купить Оксе кольцо. Благо, до Арбата можно было дойти пешком, а с собой у Родика была полученная в Варшаве кредитная карточка, попробовать воспользоваться которой он давно хотел.

В первом же ювелирном магазине удалось присмотреть элегантное, современного дизайна кольцо из белого золота с небольшим, но чистой воды бриллиантиком. С карточкой проблем не возникло, а когда Родик возвращался к машине, он с некоторой долей злорадства задал себе вопрос: «Сообразила ли Окса сделать нечто подобное? Ведь средствами для этого она располагала».

У загса его ожидали Окса, Миша с Инной и девушка-кореянка, которую он видел впервые. Она представилась, но Родик от волнения не запомнил ее имени.

Процедура носила формальный характер и завершилась очень быстро. Родик, поставив в нужных местах подписи, вынул бордовую бархатную коробочку, открыл ее и сказал:

– Ну, подставляй палец, жена.

Окса, не ожидавшая ничего подобного, растерялась, а регистрирующая брак женщина, не поняв смысла происходящего, поинтересовалась:

– Вы же не хотели торжества. А тут…

– Что тут? – перебил Родик. – Предрассудки окольцевания нам чужды. Это на память. Когда будем разводиться, она мне тоже сделает подарок. Так у нас заведено. Обычай. Окса, надевай кольцо и целуй законного мужа.

Окса еще больше растерялась и перепутала руку, на которую нужно было надеть обручальное кольцо. Ее подруга громким шепотом подсказала, вызвав еще большее смятение. Окса стала снимать кольцо, но Родик остановил ее и поспешил прекратить комедию, попросив всех покинуть помещение, а сам остался улаживать формальности.

Вечером собрались в недавно открывшемся в здании «Метрополя» ресторане «Луксор» и бурно отметили событие, не акцентируя внимания на его сути, которая всем присутствующим была понятна по-своему.

Следующим утром Родик навел справки о возможности покупки авиабилетов. Они не составляли дефицита, а при наличии письма от предприятия их можно было приобрести без предъявления паспорта. Все же Родик решил не торопить события и дождаться получения визы. Поскольку на этот раз тайны из своей поездки он не делал, Михаил Абрамович принял в подготовке живейшее участие. Он составил множество «рыб» контрактов, изготовил цветные фотографии салонов и снял копии с наиболее ярких статей из газет и журналов, сопроводив их переводом на английский. Родика волновал дресс-код. Однако проконсультироваться было не с кем, и он купил светлый летний костюм, надеясь, что Италия менее чопорная страна, чем Англия, а смокинг решил с собой не брать.

До отъезда необходимо было запустить работы по оформлению покупки помещения для магазина, его ремонта и оборудования. Для этого Михаил Абрамович уже начал обналичивание дорожных чеков, которое пока не вызывало принципиальных сложностей. Из полученных денег Родик оплатил задаток, произвел необходимые закупки стройматериалов и, не дожидаясь оформления прав на собственность и результатов предстоящей поездки, договорился с Касымом о начале ремонтных работ.

В пятницу Родик, зная, что очередь на получение движется быстро, сам приехал в восемь утра к посольству и, хотя перед ним стояла вереница людей, вскоре после начала работы консульского офиса получил паспорт с вклеенной визой на десятидневное пребывание в Италии в течение ближайшего месяца.

Родик, не теряя времени, поехал в авиакассы и приобрел билет с вылетом утром в следующее воскресенье и прилетом вечером в субботу. Таким образом, он успевал к открытию форума, которое было запланировано на понедельник, а оставшийся до отъезда недели должно было хватить на приведение в порядок запущенных из-за поездки в Варшаву дел.

Особенно это касалось клуба, деятельность которого в связи с летом несколько затихла, но вопросы накопились и обойтись только телефонными звонками не получалось. На последнем вечере не удалось представить всех вновь принятых в клуб, поскольку некоторые не смогли прийти. Можно было, конечно, произвести необходимые действия в рабочем порядке. Однако среди новых членов был президент крупнейшего в России концерна и два давних знакомых Родика, ставших депутатами Государственной думы, статус которых требовал публичных действий. Думая о такой необходимости, Родик поймал себя на мысли, что ищет повод для скорейшего проведения торжественного заседания, подспудно желая угодить Комиссии в ответ на услугу, обещанную Экерсоном. Это покоробило, поскольку противоречило его исходным устремлениям. Он устыдился, хотя быстро нашел себе оправдание в мысли о наличии в постановке светотехнического бизнеса двойной цели. Поэтому он, отбросив сомнения, как только добрался до офиса, позвонил Сергею и распорядился пригласить публику в среду. Тот выразил сомнение о возможности собрать достойный кворум в связи с разгаром отпусков. Родик постарался убедить его, что костяк клуба уходит на отдых, как и все в Европе, в августе, а среда – наиболее удобный день, поскольку не нарушает планов дачного отдыха, который у многих начинается в пятницу и заканчивается в понедельник. Затем Родик по памяти назвал ему фамилии тех, кто должен присутствовать обязательно, и пообещал на следующий день к вечеру появиться для решения текущих проблем и выделения финансов.

Родик только успел разъединить телефонную линию, как позвонил агент, взявшийся вывезти с производства терраблоков металлоломом и забывший опечатать помещение. Родик упокоил его, а сам по ассоциации вспомнил о Дмитровском заводе и подумал, что давно не беседовал с Георгием, а он не только не звонит, но и не предпринимает никаких действий по установке линии для производства светильников, а Александр Павлович тоже помалкивает. Набрав номер рабочего телефона Георгия, он долго слушал длинные гудки. Отложив звонок на вечер, когда тот появится у себя дома, он переключился на другие дела.

Уже дома он все же дозвонился до Георгия и договорился к одиннадцати утра в понедельник подъехать к нему в институт. Тон Георгия насторожил Родика, а невнятные ответы на вопросы об отсутствии действий его не удовлетворили.

В последующие дни его преследовало тревожное состояние. В ночь с воскресенья на понедельник ему привиделся Георгий, но какие действия происходили во сне, после пробуждения вспомнить не удавалось. Такое происходило впервые и поэтому мучило ум Родика, заставляя напрягать мыслительный процесс вплоть до подъезда его к институту. Около центрального входа он припарковался за черной «Волгой», обвешанной массой антенн. Поставив машину на сигнализацию, он было направился к входной двери, но его окликнули. Родик остановился и, оглянувшись, увидел Георгия, выпрастывающего свое массивное тело из салона «Волги». Дождавшись, когда он приблизится, Родик спросил:

– Что за чудище такое?

– Моя персональная машина, – гордо ответил Георгий. – Мэрия выделила.

– О-о-о. А зачем столько антенн?

– Имею прямую связь с мэром и другими службами.

– Круто. Идемте обсуждать наши дела?

– Как договорились. Прошу…

Кабинет Георгия тоже претерпел существенные изменения. Старую мебель сменили на современную офисную. В углу красовался новый компьютер с невиданно большим дисплеем, а на столе появилось несколько новых телефонных аппаратов, один из которых был с диском, украшенным гербом СССР. Рядом стоял селектор. Георгий по-хозяйски прошел за стол и, нажав кнопку, с расстановкой произнес:

– Танечка, организуйте нам чайку.

– Сколько перемен, – заметил Родик. – Так неплохо все. От этого аппарата забытым веет.

– Хм… Такой поставили. Раритет, но у них других нет. Спецсвязь.

В это время появилась девушка с подносом в руках и стала расставлять чашки.

– Оставьте, Танечка, мы сами, – остановил ее Георгий и, когда девушка удалилась, огорошил Родика: – Проект по прожекторам сворачиваем.

– Не понял, – ошеломленно произнес Родик.

– Закрываем. Планы хозяина изменились.

– Так… А что мне делать с заводиком и тратами?

– Оставите себе. Пригодится, думаю.

– Так не пойдет. У нас договор.

– У нас – да, но мы люди подневольные. Как хозяин скажет… С ним я спорить не могу. Придумаете чего-нибудь. Вы у нас голова. Вон какой бизнес раскрутили. Кстати, имейте в виду: вам никто не мешает.

Родик, почувствовав скрытую угрозу, взорвался:

– Жора, вы отдаете себе отчет в сказанном? Я не позволю о себя вытирать ноги. Да и не один я в этой жизни…

– Хотите совет, Родион Иванович?

– На черта мне ваши советы. Кидняк так просто у вас не пройдет.

– Вы идите, подумайте…

– Да не пойду я никуда. Давайте конструктивно решать.

– Я ведь и охрану могу вызвать.

– Что?

– Ничего. Вас выведут. До свидания.

Родик от такого хамства потерял дар речи, тело свела незнакомая судорога. Он сжал кулаки, желая ударить по лоснящейся, самодовольной физиономии Георгия, но что-то удержало его. Это что-то вызвало чувство беспомощности, а затем стыд. Стараясь как-то сохранить лицо, он встал и, не прощаясь, вышел, хлопнув дверью. Он не помнил, как доехал до офиса. Там он, не поздоровавшись, заперся в переговорной и постарался осмыслить произошедшее, но мозг, охваченный крайним возбуждением, отказывался от анализа. Тогда он позвонил на пейджерный пункт и вызвал Алексея, продиктовав условное для экстренных случаев слово, и позвал Михаила Абрамовича.

Родик поведал ему, опустив унизительные детали, суть случившегося. Тот поразился в не меньшей степени и стал строить различные предположения.

– Миша, дорогой, какая разница, из-за чего все произошло. Это во всех случаях свинство. Я повел себя позорно. Растерялся, хотя сейчас думаю, что нет худа без добра: могло произойти непоправимое. Со мной такое, когда еще в институте работал, было. Чуть в тюрьму не угодил. Надо делать ответный удар, но даже не представляю какой. Не только в деньгах дело. Он вытер об меня ноги, как когда-то Айзенский. Однако тогда у меня в руках было экономическое оружие, а тут… только морду бить, оглядываясь на его депутатскую неприкосновенность. Один путь – пусть Алексей поработает.

В это время дверь переговорной отворилась, и в комнату вошли Алексей и Вахтанг.

– Поработаем, – услышав обрывок фразы, сказал Алексей. – Что произошло, Родион Иванович?

– Небывалое. Проделки болгар по сравнению с этим – детские игры…

Родик подробно пересказал разговор.

– Не по понятиям. Да и за базар должен ответить. Позвоните ему сейчас и забейте стрелку на завтра. Часа на два дня.

Родик набрал номер телефона Георгия. Ответил женский голос:

– Добрый день. Представьтесь, пожалуйста.Родик назвал свою фамилию. В трубке что-то зашуршало, а потом тот же голос вежливо проговорил:

– Извините, но Георгий Эммануилович сейчас занят. Он сам вам перезвонит.

В трубке послышались короткие гудки. Родик задумчиво произнес:

– Он увиливает от разговора. Вероятно, так и будет себя вести. Как быть?

– Придется ехать… Рассказывайте, куда, как… Будем перетирать.

Родик дал все телефоны Георгия, объяснил, где его искать, и еще раз обрисовал проблему, написав на листке основные цифры по произведенным затратам.

Алексей удалился, а Родик, чтобы как-то загасить тягостное ощущение, попросил Михаила Абрамовича принести документы по остаткам продуктов на складе.

Монотонная работа по сравнению данных, являющаяся обычно функцией бухгалтера, вскоре захватила его, и недавние переживания отошли на второй план. К концу дня проявилась общая картина коммерческой деятельности, с которой Родик наметил распрощаться. В целом все сходилось, и это удовлетворяло его. Сожалений по поводу уничтожения того, что кормило долгое время, он не испытывал. Передав результаты своей работы в бухгалтерию для уточнения, он отправился домой.

По дороге пережитое утром, как он уже ясно понял, унижение с новой силой завладело его воображением. Он начал строить различные планы мести, но, как и накануне, ни один из них не мог довести до логического конца.

Надежда оставалась только на Алексея.

Такое состояние продолжилось и дома, а ночью ему приснился сон, где он выслеживает Георгия, а потом долго преследует его «Волгу». Наконец на пустынном шоссе он начинает прижимать ее к кювету. Та, потеряв управление, переворачивается и начинает гореть. В языках пламени он видит застрявшего нижней частью тела в покореженном дверном проеме Георгия. Он беспомощно размахивает руками и что-то кричит. Тут происходит взрыв, и Георгий плюхается у его ног. Он жив и, схватив Родика за колени, валит на землю. Начинается борьба, но кто-то держит Родика за руки и не дает расправиться с Георгием. Он оборачивается и слышит голос Оксы:

– Родик, что с тобой? Родик, Родик…

Он хочет что-то сказать ей, но тут осознает, что находится в своей спальне, а все до этого происходящее было сном. Включив ночник, он посмотрел на часы, показывающие половину четвертого.

«Дьявол, самый сон», – подумал он и закрыл глаза.

– Что с тобой? – повторила Окса. – Ты орал и страшно размахивал руками. Меня разбудил…

– Чертовщина какая-то привиделась. Бывает. Давай спать дальше.

Однако заснуть никак не удавалось. Поворочавшись, он тихо, чтобы опять не разбудить Оксу, встал и пошел в столовую. Там он, постояв у полки с коллекцией камней, принялся их переставлять. Такое занятие обычно успокаивало его. Так произошло и на этот раз. Он снимал минералы, бережно клал на ладонь левой руки и большим пальцем правой любовно протирал полированные поверхности, пристально всматриваясь в таинственные картины, созданные природой. Последним в его руке оказалась яшма. Он вспомнил, как на Урале под Учалами нашел этот камень около варварски взорванной на щебенку горки, а потом умудрился сделать очень удачный срез, открывший картину тихого озера, окруженного по горизонту лесом, подсвеченным восходящим солнцем. Картина была столь реалистична, что Родику показалось, как на глади воды образуется рассветная рябь. Захотелось все бросить и поехать на рыбалку. Посидеть, ни о чем не думая, с удочкой, разжечь костер, сварить уху, полежать на траве. Он поставил срез на полку и подошел к окну. Еще невидимое солнце высвечивало черные громады домов. На Родика навалилась фрустрация.

«Суета все это. Не надо себя мучить из-за таких паразитов, как Георгий. Лучшее, что есть в жизни, проходит мимо, а мы бежим, бежим… Куда? Зачем? Надо учиться извлекать приятное из неприятного, – подумал он и сам себе ответил: – Не получится. Так устроен мир, в котором я живу. Только вперед. Лишь в кино побеждает благородство, а злодеи погибают. В моей жизни не так, а менять ее я не готов».

Столь тривиальные мысли окончательно вернули ему утраченное было равновесие. Он еще постоял у окна и, ощутив первые признаки подступающей дремоты, направился в спальню. Последнее, что он увидел перед тем, как провалиться в сон, – пробивающаяся сквозь шторы заря нового дня.

Глава 19

Никто не знает перечня судеб – Грядущих дней непроходимы дебри.

Н. Эрдман

Вот уже третий день Родик пребывал в Риме. Экерсон выполнил обещания и организовал не только его участие в конференции, но и сопровождение в лице Кирилла, что по многим причинам обрадовало Родика. Проблема языкового барьера, которая очень волновала его в Москве, таким образом решилась, поскольку английским владели практически все, а доклады на итальянском не так уж его и интересовали, хотя Кирилл, как выяснилось, мог помочь и в этом. Важно было общение в свободное от заседаний время, а его оказалось достаточно много и по вечерам, и в длившийся несколько часов перерыв на обед и отдых.

Экерсон в первый день лично представил Родика интересующим его бизнесменам, которых оказалось значительно больше, чем следовало из полученной в Москве информации. Его рекомендации оказали волшебное влияние, и Родика восприняли со свойственным для итальянцев гостеприимством. В результате уже в первый вечер образовался коллектив, объединивший представителей фирм «Лучеплан», «Флос», «Вистози», «Три-Т», «Металспот» и Родика, а стихийно возникший банкет укрепил эти связи, переведя их в неформальную сферу.

Опасения Родика, что он может встретить Гимонди и тот все испортит, к счастью, не могли оправдаться, поскольку на подобных встречах ни он, ни его сотрудники не появлялись, считая это ниже своего достоинства. Фирма «Артемида» заслуженно главенствовала на рынке, но, как рассказали Родику новые знакомые, погрязла в амбициях ее руководителей, вызывающих раздражение почти всех итальянских производителей и зачастую выливающихся в бесконечные судебные тяжбы. Тот факт, что он в Москве продвигал такую фирму, вызывал уважение, хотя и с некоторым налетом сочувствия.

Все это было Родику на руку, и он развил бурную деятельность, существенно продвинувшись в переговорах по поводу поставки товаров на бесспорно льготных условиях. Он надеялся после окончания конференции посетить фирмы и подписать соответствующие контракты, а пока всемерно закреплял свой успех, не пропуская ни одной возможности и с раннего утра до поздней ночи активно участвуя в разнообразных начинаниях сложившейся почти дружеской компании.

Минувшие события возникали перед мысленным взором Родика, который шел в обществе новых друзей по тенистой аллее парка, раскинувшегося недалеко от отеля, где он проживал, хотя по времени они должны были принимать участие в мероприятиях, запланированных в рамках форума.

Так получилось из-за того, что накануне его затащили на футбольный матч. Эту игру Родик, в отличие от подавляющей массы мужчин, не очень любил и поэтому плохо разбирался в тонкостях происходящего на поле. Однако отказаться от приглашения посчитал неразумным, поскольку хотел дальнейшего развития личных отношений.

После матча, закончившегося победой «Милана», мучения Родика, голодного и оглушенного гулом трибун, были вознаграждены поздним ужином в ресторане. Посиделки с бурным обсуждением футбольных тем и тостами за игроков, обеспечивших победу в этом матче, затянулись далеко за полночь.