Имани

– Ротвейлеры, говоришь... откуда ты все это знаешь? Так много. О ней, деде ее, собаках?

– Когда искал куда она уехала как уволилась, узнал.

– Вот как?

– Вот так.

– Но вспомни, ты же не знал про собак.
– Я усмехнулся. Этот цирк бесконечно меня забавлял.
– Странно. Ты же сказал, что не знал про собак, когда приехал.

– Я не знал... не знал, что она их оставила себе.

– Что ты врёшь - я уже понял. Я другое не могу понять - когда она тебе это рассказала? Вы же не общались. Не вели доверительные беседы за жизнь.

– Мы немного болтали. Пару раз. Она спрашивала, как работает нейтральник. Я объяснил, иначе она бы на мне стала проверять. Я про псов спросил.

– Просто махровый стокгольмский синдром.

– Это что вообще?

– То, что с тобой происходит. Но ты прав, она мне и правда изрядно насрала в голову.

– Я ж говорил.

И снова этот звук взрыва или падения чего-то огромного вдали.

– Ты это слышал?!
– Я напрягся.
– Слышал?!

– Это на карьере.
– Спокойно произнёс Пан.

– Да на каком карьере, нету его здесь!

– Там карьер, в горах. Не дёргайся.

Я выскочил на улицу. Эхо этого жуткого взрыва, или падения - медленно замирало вдали. Быть может, там и правда карьер. Нужно посмотреть на карте.

Има сидела за ноутбуком. Бросила на меня быстрый взгляд и снова уставилась в экран. Мы с ней не были больше близки. Да и были ли? Я вспомнил минуты тепла, но сейчас мне показалось, что в эти минуты она... меня дурила.

Я прошёл в комнату. Не хотелось ни о чем думать, надо было чем-то себя занять. Нашёл пульт от телевизора, стал щелкать каналами. Везде были новости, какие-то экстренные выпуски. Опять, наверное, какой-то теракт. Хотел выключить, но что-то меня остановило. Знакомая картинка... Мелькнули раскиданные в стороны дома и гора... это был конец репортажа, потом начали рассказывать про озеро, которое затопило какой-то городишко на юге. Или не затопило, а просто появилось... я сделал громче, пытаясь понять, о чем говорит комментатор, но внезапно экран погас.

– Зачем ты это?!
– я возмущённо уставился на Иму, которая стояла с проводом от телевизора в руке.

– Не смотри.

– Да почему?!

Она молчала. Тяжело дышала. Как обиженная девочка, которая вот-вот заплачет. А потом бросила: "Да похрену, - и отшвырнула провод.
– Делай что хочешь". Вышла из комнаты.

– Чего ты истеришь?!
– Я поднялся и пошёл за ней.

Она стояла у стола, уставившись в окно. То самое, за которым теперь росла сосна. Ствол сосны.

– Видишь эту сосну?
– Спросила Има.

– Ещё бы.

– Ее здесь не было вчера, ты прав.

– Как это возможно?

– Мир меняется. Вещи появляются там, где их не было.

– Это какая-то игра? Ты сумасшедшая... Ты... я не знаю, как ты это все устраиваешь, но это все ты делаешь. Вот только для чего?

– Я чувствую себя как Герострат.
– Дрожащим напряжённым голосом произнесла она.
– Только круче. В этом что-то есть - перестать быть молекулой, и стать кем-то, от кого зависит целый мир. Кто может на все повлиять.

Повернулась ко мне. В глазах слезы и что-то... страх?

– Я хочу повлиять обратно! Мне все это не нравится!

– Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.

– Все меняется! Ну же, ты же сам видишь! Я хотела, чтобы ты не видел, но ты больше доверяешь своим глазам, чем мне... ты бесполезен! Нужно увидеть прежний мир, чтобы он стал прежним.

– Что меняется?!

Мне стало действительно жутко. Я с детства боялся сумасшедших, просто панически.

– Горы возвращаются... ты слышал этот грохот? Да ты же видел, когда мы гуляли! Горы возвращаются туда, где они были. До того, как их взорвали. Ты видел... не смотри на меня как на психа.

– Там упала скала, на посёлок. Да, я видел.

– Да... упала скала.
– Устало пробормотала она и села на диван.
– Вернулась на место. Бессмысленно тебе объяснять. От тебя никакого толку все равно. Не понимаю, почему ты здесь оказался. Видимо, это просто случайность, как и с ним.

– С ним?

– С твоим другом. Тоже просто случайность.

Следующая фраза вырвалась у меня сама собой. Я не думал об этом, не собирался спрашивать, на эти темы у меня было профессиональное табу, но вопрос этот сорвался сам собой:

– Почему мы пришли за тобой? Ты это знаешь?

Несколько секунд лицо ее было каменным. А потом ожило.

– Неужели?! Неужели ты спросил это?
– Она хохотнула.
– А я-то думала ты совсем овощ.

– Так ты знаешь?

– Да.
– Просто ответила она, вмиг став серьёзной.
– Но я не хочу тебе говорить. Ты не веришь мне.

– Верю.

– Ах, если бы ты мне верил, если бы ты мне верил...
– она грустно улыбнулась.

– Хватит этих игр. Давай просто поговорим. Я поверю всему, что ты скажешь, я тебе обещаю.

– Ладно. Попробуем.
– Она нервно дёрнула плечом.
– Может в тебе есть какой-то смысл, во всем сейчас он есть. Достань вино, надоело терпеть это трезвым умом.

Я налил нам вино, стараясь гнать мысли о том, что она могла туда чего-нибудь подсыпать. Все происходящее в этот день здорово напоминало галлюцинации, может дело в вине. Но я пообещал ей верить.

Она залпом осушила стакан и сразу расслабилась. Глаза заблестели, из тела ушло напряжение и скованность. Мне даже захотелось обнять ее, быть к ней поближе, в ней снова проснулось что-то мягкое, девичье. Безопасное. Я налил ей в стакан ещё вина, тайно надеясь, что чем больше она выпьет, тем больше станет похожа на нормального человека.

Она держала стакан в руке, но больше не пила.

– Те люди, кто со мной работал в "Колеснице", они... живы?
– Тихо спросила она, глядя куда-то в сторону.

– Нет.
– Быстро ответил я. Она чуть заметно вздрогнула, будто я ударил ее.

– Они ничего не знали.
– По ее лицу пробежала тень.
– Ну ладно, это уже не исправить.

– Не знали о чем?

– Через меня просто проходили документы.
– Начала она.
– Например, принимала их у курьера и потом передавала нашему сценаристу или кому они были адресованы. Иногда мне было любопытно, если это были фотографии, и я их тайком смотрела. Я всегда интересовалась всякой там эзотерикой, непознанным, может поэтому и пошла работать в "Колесницу". Пусть девочкой на побегушках. В основном в их документалках все было высосано из пальца, ты может видел их фильмы. Всякая чушь, развлекать пенсионерок, заполняя дневной эфир.
– Она прервалась и сделала пару больших глотков вина. Явно решила напиться. Потом продолжила: - Со временем, когда я узнала эту кухню получше, мне стало смешно все, чем они занимались. Знаешь, я всю эту чушь сама давно читала и слышала. Пирамиды в тайге, куски якобы найденных инопланетных кораблей, полтергейсты у старых тёток на чердаке. Иногда они замахивались на разные там современные модные течения - управление реальностью, осознанные сны, выход в астрал. В общем, зарабатывали на тяге людей ко всяким таинственным штукам. И все равно мне было интересно. Ну интересно же! И, видишь, напоролись они...
– Она вздохнула.
– И теперь их убили... Ты их убил, да?

Она уже была пьяна. Я забрал у неё стакан.

– Ты тоже пей.
– Сказала она.

– Не особо хочу...

– Пей, поверь, тебе это скоро будет нужно.

– Дальше что? Рассказывай.

– А на чем я... а. Они решили снять фильм про Марс. Ну знаешь, есть всякие фантазёры, которые разглядывают фотки с Марса и находят там якобы черепа животных или вообще даже живых существ вдалеке. При хорошем воображении любой камень можно представить осколком космического корабля. Татьяна... ну та, кто делала этот сюжет, наверное, с кем-то связалась, кто выискивал такие артефакты на фотках НАСА. Подробностей я не знаю, не знаю источник. На ее имя пришёл конверт. Чаще все материалы отправлялись на мейл, но на этот раз почему-то обычная бумажная почта. Большой конверт А-4.