Имани
Шрифт:
– Откуда ты узнала?
– Поешь сначала.
– Я заодно и послушаю.
На улице что-то бухнуло, вдалеке. Я отложил вилку. Скорее не от самого звука, а от того, как дёрнулась Имани. На лице ее мелькнуло что-то... такого я ещё не видел. Странное. Ужас-любопытство.
– Это что?
– Спросил я.
– Гром?
– Это на карьере, - быстро прошептала она.
– На каком карьере? Откуда здесь?
– Там, за горой карьер. Взрывают постоянно.
– Ну так что? Ты не отвлекайся.
– Что?
– Черт, Има! Ответь уже!
Она напряжённо прислушивалась. Не ко мне, к тому, что было на улице.
– Ты чего...
– растерялся
– Я... боюсь взрывов.
– Это же далеко. Не бойся.
Она снова хитрила. Ее испуганные глаза и эта растерянность. Во мне поднялась волна нежности к ней. Неуместная сейчас. Она крутила мною, как хотела...
– Океан, - вырвалось у меня, и я усмехнулся.
– Что?
– Ничего.
Я быстро доел и стал пить остывший кофе. Имани не пожалела коньяка. Но зато без того страшного привкуса полыни. Мы долго молчали. Она гладила собаку и смотрела в пол.
– Не понимаю, почему ты не хочешь говорить. Сейчас важно решить, что делать дальше. Ведь за тобой все равно кто-то придёт. И за мной теперь, видимо, тоже. Нужно прикинуть, как лучше поступить. Давай все друг другу расскажем, что знаем.
– Ты знаешь, из-за чего меня хотят убить?
– Тихо спросила она.
– Нет. Если бы я знал, наверное, и меня бы пришлось кому-то убить. Я просто исполнитель. Я никогда не знаю причин, мне это не нужно.
– Я помолчал. А потом неожиданно для себя самого спросил: - А ты знаешь?
– Да. Я... догадалась. Сказать тебе?
– Нет, - вырвалось у меня, но я тут же осёкся. Она подняла глаза:
– Значит ты оставляешь для себя возможность вернуться обратно? Боишься узнать, чтобы не сжечь мосты, да? Ведь ты ещё можешь все переиграть. Ты ещё можешь, понимаешь?
– Нет, не могу. И да, я... почему-то боюсь. Знать. Как ты догадалась? Я устал уже спрашивать. Как ты догадалась, зачем я пришёл?
– После того первого человека я поняла, что пришлют кого-то ещё.
Только сейчас я услышал, как из крана мерно капает вода. Прям-таки оглушительный стук. Почему я не замечал этого раньше? Очень интересный звук. Он полностью захватил меня. На секунды, а может на часы.
– Первый человек...
– наконец смог повторить я.
– Он убил Блейд.
– Блейд?
– Мою собаку.
– Как его звали?!
– Я не знаю. Он не сказал мне.
– И... и что?!
– Он убил мою собаку!
– Но ты же жива... как это?
– Я его убила, - чуть слышно прошептала она, и опустила глаза.
– Разбила ему голову. Такой штукой... ну знаешь, ее всовывают в землю, чтобы вытирать обувь от грязи. Глубокие такие металлические штыри, а сверху остаётся планка, чтобы вытирать ботинки. Она не была засунута в землю, просто стояла у стены. И я ударила ею по голове. Очень тяжёлая. Металлическая. Если бы она была всунута в землю, я бы конечно не смогла. Я бы не смогла ее вытащить. Но она стояла у стены...
– Может это просто был какой-то наркоман!
Она посмотрела на меня. Растерялась.
– Ты же здесь одна, заходи кто хочет! Просто бродяга влез чем-нибудь поживиться!
– Нет, это был киллер.
– Откуда ты знаешь?!
Глаза ее метнулись куда-то в сторону, будто там был написан ответ.
– Ну... я знаю. Просто знаю. Ведь потом пришёл ты. Видишь, я не ошиблась.
– Как он выглядел ты хотя бы помнишь?
– Обычно. Немного ниже тебя, крепкий. Очень сильный. Он убил мою собаку... руками. Он был как зверь.
– Но откуда ты знаешь, что это был киллер? Ты нашла у него нейтрализатор?
– Нет. Только
нож. Я его выбросила в пруд. Такой... с рыбой на рукоятке. Необычный. Но я боюсь ножей. Вдруг он кого-то убивал им...Он хотел меня убить им!Во мне все опустилось. Минаев. Его чёртовы ножи с рыбами!
– Он бы перерезал тебе горло.
– Я произнёс это раньше, чем подумал.
– Ты его знаешь... да? Знаешь?
– Да... он исчез. Пропал. Я думал... не думал, что он мёртв.
– Тебе жаль его?
Я помедлил. А потом ответил:
– Нет.
– Не обижаешься на меня, что я убила его?
– Ты идиотка?! Ты... иногда какой-то бред несёшь.
– Но ты нервничаешь. Ты так распсиховался, я вижу.
– Просто я не ожидал. Черт... просто не ожидал.
– Он убил мою собаку.
– Он бы и тебя убил. Он очень жестокий. Не расклеился бы как я.
Я взял со стола коньяк, вылил остатки в чашку и выпил. Значит Минаева больше нет. Значит он не вольный ветер и не путеводный луч свободы.
– Когда это было?
– Больше месяца.
– Ты... его... ну что ты с ним сделала? Потом? Похоронила?
– Нет. Я попробовала вырыть яму, но здесь такая жёсткая земля.
– И где он?
– Собаки съели его.
Меня повело. Как девочку. Я схватился за стол.
– Что...
– Собаки. Не за один раз, конечно. Я подумала, что тело быстро испортится. Поэтому разожгла костёр, подождала пока прогорит, а потом положила его на угли. Собаки бы не стали есть просто сырого человека. Но от жареного мяса они бы не отказались. Переворачивала его. Несколько раз разжигала огонь, чтобы он хотя бы немного прожарился. И тогда собаки стали его есть. Долго, неделю, наверное. Пришлось повозиться... я потом на мясо смотреть не могла. Наверное, никогда не буду есть шашлыки. И этот запах брр... ко мне зашла бабка-почтальонша, взять оплату за интернет. И такая с порога - у-у, как у вас шашлычком вкусно пахнет! Представляешь? Спрашивает, в чем маринуете? Хотела, наверное, чтобы я угостила. Посмотрела бы она на этот шашлычок... а потом, что осталось после собак, там осталось немного, я положила в мешок, отнесла на пруд. Туда наложила ещё камней и выбросила. Думаю, рыбы доедят. Мешок такой, тряпочный, не полиэтиленовый. Кости, конечно, останутся... но я думаю, в нашем пруду никому в голову не придёт нырять, там сплошная тина и ил. Главное, чтобы какой-нибудь рыбак удочкой не зацепил... вот будет сюрприз, да?
Я рванулся к дверям, выскочил на порог и меня вырвало прямо перед дверью. Потом ещё и ещё... такие спазмы, что из глаз брызнули слезы. Когда я стер их рукой, увидел собаку, которая попыталась подожрать, что из меня вышло, но коньяк, видимо, ей не понравился. Я завыл и беспомощно сполз на ступеньки.
Ключи от машины были где-то в доме.
Имани вышла ко мне.
– Пойдём погуляем в лес, хочешь?
– Принеси мне воды.
– Вот, держи.
– Она протянула чашку. Я выпил. Потом поднялся. Она поставила чашку у двери, взяла меня за руку.
– Идём же! Тебе нужно развеяться.
Она пошла вперёд, я побрёл следом. Собаки... они бежали рядом с ней.
– Ты могла бы оставить собак?
– Попросил я.
– Нет, им тоже хочется погулять.
Мы молча шли до самого сосняка. Я не мог думать. Ни о чем. Только эта тошнота внутри. И картинки, сменяющие одна другу. О которых я не хотел думать. Но они преследовали меня.
Внезапно она остановилась. Развернулась ко мне.
– Теперь я тебе противна? Скажи.
Я не мог на неё смотреть и отвёл взгляд.