Имодести Блейз

Но убить её всё равно придется. Он занёс меч, но Горгона, то ли почувствовав это движение, то ли просто услышав его, резко остановилась и, втянув носом воздух, удивленно резюмировала:

– Гость.

Она принялась очень быстро, как только змея может маневрировать между скульптурами и хламом, который валялся вокруг, пытаясь его отыскать. Но Повелитель следил за нею в щит и вовремя уходил с линии прямой атаки.

– Где же ты гость? – остановилась, наконец, Медуза и начала медленно исследовать периметр, за периметром. – Почему ты прячешься? Ты же пришел, чтобы взглянуть на меня. Так, иди и посмотри. Неужели тебе совсем не интересно?

Денетсу был начеку. Он не стал отвечать и даже не шевельнулся, лишь покрепче стиснув меч в руке, и следя за Медузой в щите.

Видя, что «гость» на провокацию не клюнул, она сменила тактику. Сев на камень Медуза стала откровенничать:

– Знаешь, это хорошо, что ты не показываешься. Я так давно ни с кем не говорила, кроме этих каменных статуй… Я ведь не всегда была такой, как сейчас. Я родилась красавицей. Да такой, что на меня приходили посмотреть с очень далеких земель. Ко мне сватались могучие короли и правители… И в один прекрасный момент, ко мне явился бог Ллир, покровитель полей и степей. Он осыпал меня подарками, ухаживал. Но я была так горда, что отказала ему. Отвергнутый и разгневанный он превратил меня в это… Я осталась, такой же красивой, как и прежде, но никто не может полюбоваться моей красотой, потому, что лишь один раз взглянув, превратится в камень.

Именно этот момент, Повелитель который до этого обходил Медузу, чтобы напасть сзади выбрал для того, чтобы ударить.

Оказалось, не один он такой хитрый.

Медуза резко обернулась и отбила его атаку, заодно выбив щит из рук. Денетсу оказался почти слеп. Горгона позади него торжествующе, злорадно констатировала:

– Попался.

И ей бы сразу напасть и добить его. Но тщеславие. Она принялась уговаривать:

– Неужели ты не хочешь взглянуть на меня настоящую перед смертью, коли уж тебе хоть так, хоть так помирать? Не уж-то не интересно?

За что Денетсу был благодарен Марису, так это то, что он научил его быстро соображать в бою. Сейчас мужчина быстро сообразил, что Горгона из-за своей гордыни потеряла своё преимущество… Ещё ему вспомнились недавние слова учителя о том, что у него будет только один удар.

Ну, что ж, а больше и не надо, усмехнулся про себя Денетсу. Он ударил с разворота.

Ещё пока Денетсу поворачивался он начал превращаться в камень. Он почувствовал эту тяжесть, которой налились его ноги и руки. Но расчет был верен, и его оружие превратилось в камень самым последним, достигнув-таки ошарашенной Горгоны Медузы, и отрубив ей голову.

Где-то, на другом конце света Имодести наблюдающая за этим боем через своё зеркальце истошно заорала в ужасе от того, что увидела. Девушка была близка к тому, чтобы упасть в обморок. Но не упала, только для того, чтобы увидеть, как спустя несколько долгих мгновений Повелитель снова становиться живим человеком из плоти и крови.

– Слава богам, - выдохнула Имоди и, наконец-то, упала в спасительный обморок к Эвриалу на руки.

В то же самое время, в Игральном доме бога Элиота большая часть богов, сначала дружно заорала от радости, а затем также дружно завыла от разочарования. И все потому, что они ставили на проигрыш Повелителя. А он взял да и выиграл. А они (боги) соответственно взяли и проиграли приличную часть своих последователей. Тем самым став слабее Элиота – бога, который не так давно был у всех на побегушках.

Денетсу меж тем довольно долго возвращался домой. Вся проблема в том, что в себя пришел не только он, но и масса народу, которую Медуза успела превратить в камень за века. Ему пришлось сначала отправить их по домам, а уж потом он отправился восвояси.

Каково же было его удивление, когда по прибытии во дворец ему доложили, что верховная жрица богини солнца Имодести Блейз ожидает его в библиотеке.

Пожав плечами, Денетсу направился к ней. С чего это она ожидает его в библиотеке среди ночи? Если ему опять прилетит сковородкой по голове, то можно будет начинать говорить о том, что у них есть свои традиции. Слава богам, он существо бессмертное и самоисцеляющееся. Иначе очень скоро от таких традиций Денетсу бы непроизвольно начал слюни пускать.

Имодести действительно была там где, и сказал слуга. Едва открыв дверь библиотеки Денетсу уткнулся взглядом в сидящую за столом Имодести, и её обеспокоенное личико подпёртое маленьким кулачком. Где-то на периферии маячил что-то читающий асур. Естественно, куда ж она без своей тени.

Только Повелитель собрался отпустить что-то колкое в чей-нибудь адрес, чтобы гости дорогие оценили всю паршивость того настроения, в котором он пребывал, как увидевшая его Имодести вскочила с места, и, быстро преодолев, то небольшое пространство, что их разделяло, поцеловала его.

Денетсу был озадачен. Но ещё больше мужчину озадачила пощёчина, которую она ему влепила, после поцелуя.

Сказав:

– Дурак, - девушка ушла из библиотеки.

Денетсу же остался стоять в дверях собственной библиотеки пытаясь осмыслить произошедшее, и улыбаясь, как дурак.

ГЛАВА 14. ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ

Стоило только этой парочке – асуру и буйной жрице – уйти, как доминант услышал голос, чей тон не предвещал ничего хорошего:

– Гаспар!

Предчувствуя, что дальше будет, он привычно втянул голову в плечи. Ох, асур, вот скотина! Значит, не блефовал, когда говорил, что сейчас ему прилетит, от Хель. И ему прилетело.... И статуями, и вазами, и огненными шарами, и случайно пробегающими мимо слугами. Свирепая Хель в гневе – это самый худший из кошмаров, который мог бы послать кому-либо Корес – бог кошмарных сновидений.

За тем, как Гаспар бегал по собственному дому, от собственной жены наблюдали Туон, Идива, боги, собравшиеся у Элиота, Марис и Солейн. Все пристально следили за интереснейшим аттракционом под названием «Убьет ли Хель Гаспара». Бедняга последние минут двадцать боялся высунуться из своего укрытия, так как это было бы равносильно самоубийству. И Бенса, как всегда не было рядом, когда он так нужен...

Все наблюдающие хохотали, так, что Солейн в итоге почти сползла под стол. Марис в такой момент был не в состоянии поддержать свою супругу, ибо если бы не кресло, в котором он сидел, то лежать бы ему рядом с ней…