Имодести Блейз
Шрифт:
Имоди предложила наиболее рациональный на её взгляд выход из сложившейся ситуации:
— Так пусть Марис и Солейн явятся и скажут об этом.
— Они не могут вмешиваться больше, чем уже вмешались. Твои родители и так в большой немилости. Твоя мать по сей день в опале за выходку с лучом у Туона. А твоему отцу ещё долго отбывать наказание за Хранителя, которого он к тебе приставил.
— Какого такого Хранителя? Не припоминаю, — возмутилась перевиранием фактов Имодести.
— А я за тобой девятнадцать
На мгновенье повисла тишина. Затем, Имодести прорвало. Девушка смотрела на своего старого учителя, и не могла остановиться. Защитник! Могущественные боги, её родители, приставили к ней самого сильного своего воина — старикашку, с которого песок вот-вот начнет сыпаться! Непобедимого бойца, у которого больная спина и ноги, артрит, радикулит, и куча всяких болячек, названия которых Имоди и не выговорить. С него же песок сыпется, когда он по улице идет. Защитничек...
— И не вижу ничего смешного, — обиделся Эвриал. Имоди лишь сильнее скрутило от смеха.
Когда она наконец-то начала приходить в себя, Эвриал сидел напротив неё, обиженный и оскорбленный в лучших чувствах.
— Прости Эвриал. Но как представлю, что ты будешь защищать меня…
И её снова понесло. В этот раз он отреагировал незамедлительно.
— Боги мне свидетели, я этого не хотел, но ты вынуждаешь меня… — попытался достучаться до истерично смеющейся девушки Эвриал. — Имодести ты меня слышишь? В общем, ты вынуждаешь… Ну. Имодести… Короче.
Терпение бедняги лопнуло, от такого откровенного пренебрежения, и он принял свой истинный облик. У него за спиной появились огромные белоснежные крылья, полностью скрывшие его из глаз на мгновение. А когда крылья снова раскрылись, то он предстал перед ней в своем истинном обличье. Не было больше древнего немощного старикашки. Зато, был молодой сильный нагло улыбающийся воин-асур в полном боевом облачении, с огромными крыльями, и, судя по внушительной мускулатуре, явно обладающий немалой силой.
Имодести буквально подавилась смехом, глядя на него.
— Что, теперь не смешно? — иронически поинтересовался он.
— И ты всегда был таким, а в древнего старикашку только маскировался? — поинтересовалась Имодести, в голове, у которой не было ни единой мысли о том, что он весь такой сильный. Зато настойчиво молоточком постукивала другая мысль, и Эвриала её спокойствие должно было насторожить. Но видимо, в полном боевом облачении, асур чувствовал себя в безопасности, а потому заметно расслабился и пропустил тот момент, когда его окрестили «Сволочь!» и ему на голову опустилась одна из статуй, украшающих зал. Имодести жаждала его крови, поэтому в голову мужчины летели снаряды, которые тот едва успевал отбивать. Эвриал даже спросить ничего не успевал. Вскоре, ему пришлось отступать и прятаться за лавками для посетителей храма и колонами.
И вовсе он не сбежал! Это было четко продуманное и спланированное отступление. А что поделать, если у неё меткость как у папаши? И такой же скверный характер.
Наконец, то ли у неё снаряды закончились, то ли она устала, но все стихло. Осторожно, он выглянул из своего укрытия. И зря… Потому, что тут же схлопотал, неизвестно откуда взявшейся, сковородкой по
голове.Мда-а-а. А коварством она вся в мамочку. Взяла блин от родителей все самое лучшее.
— Это тебе за то, что врал мне (Дзинь!), за то, составлял со мной смету на месяц, когда я принимала ванну (Дзинь!), за то, что повторял со мной слова речи, когда я переодевалась (Дзинь!)…
— Да, я ничего там не увидел (Дзинь!), не в том смысле, что там и смотреть не на что (Дзинь!), в смысле я бы не позарился (Дзинь! Дзинь! Дзинь!). Прости меня.
К его удивлению «Дзинь» в этот раз не последовало. Открыв, зажмуренные глаза, он увидел картину маслом. На этот раз, девушка все-таки выдохлась.
Имодести сидела на полу и тяжело дышала. Сковородка валялась рядом. Осторожно, как бы, не попасться на очередную уловку, он отпихнул сковородку подальше, а там и вовсе испепелил сие орудие пыток. Имоди наградила его не менее испепеляющим взглядом.
— Ну, до двадцати лет можешь смотреть на меня, как угодно, — усмехнулся Эвриал. — Пока это будет безвредно.
В глазах Имодести загорелся блеск.
— Что ты задумала? — с ужасом спросил Эвриал, наконец-то вспомнивший, с кем имеет дело. Не к добру у неё так блестят глаза, ой, не к добру.
Вместо ответа, девушка просто сорвалась на ноги и побежала к выходу.
— Только без жертв среди мирного населения. Я тебя умоляю, — успел выкрикнуть ей в след Эвриал, не особо, впрочем, надеясь, что это возымеет эффект.
Когда запыхавшаяся Имодести вернулась к своему трону, жители Ан-Грайне все ещё были под впечатлением от услышанного о божественном знамении Повелителю, поэтому все ещё не разошлись. Денетсу Белен также по какой-то причине ещё не ушел. Чему Имодести была крайне рада. Привлечь их внимание не составило труда. Девушка просто стала в полный рост на свой трон и заорала, что было сил:
— Слушайте меня добрые жители солнечного города Ан-Грайне. Богиня явила мне свою волю. Как она выходит замуж за достойного мужа, так и я должна поступить.
Народ на площади зашумел, переваривая услышанное. Два божественных явления за один день. Это на два явления больше, чем было за всю историю города. Повелитель ликовал, не чуя подвоха.
— Двенадцать раз она испытывала своего супруга, прежде чем дать согласие, — продолжила тем временем Имоди. — Так богиня нашла достойного. Теперь, и ты Повелитель должен доказать, что достоин.
— Ты бросаешь мне вызов? — скорее удивился Денетсу.
— Такова воля богов, — покорно склонила она голову, чтобы скрыть улыбку.
Конечно, это пустая трата энергии, но зато очень эффектная. В одно мгновенье Повелитель оказался рядом и сказал, приподняв пальцами за подбородок её улыбающееся лицо:
— Я докажу тебе все, что угодно. А это задаток.
Прежде, чем девушка успела опомниться и вырваться, Денетсу поцеловал её. Сначала, Имоди сопротивлялась. Не таким виделся ей первый поцелуй. Но потом… Имодести даже не поняла, как это произошло, но она обвила его шею руками, и ответила.