Император гнева

— У меня хорошее белье, придурок.

— Поверь мне, у тебя его нет.

Он поворачивается, нацепляя на палец маленькие черные стринги.

— Это красивое белье.

Я возражаю.

— Я не надену это.

Кензо только улыбается.

— Я не… эй!

Только что мы стояли в футе друг от друга. В следующую секунду он опускается передо мной на одно колено и хватает меня за лодыжку.

— Что за черт…

Кензо надевает стринги на мою ногу, скользя ими вверх по икре.

— Кензо…

Он опускает мою ногу и хватает другую, кладя ее себе на бедро. Сжимает икру, надевая стринги на эту ногу. Я замираю, пока он задирает платье, натягивая трусики на ноги. Мое лицо горит, но я могу только смотреть, разинув рот, пока он задирает платье все выше, пока обнаженная киска не оказывается прямо перед его лицом.

Жар заливает лицо. Кензо медленно натягивает кружевные прозрачные трусики, пока они плотно прилегают к моей промежности.

— Вот так.

— Я не ношу стринги.

— Сегодня вечером, носишь.

— Мне не нравится, как они ощущаются.

— Пора это изменить.

Он наклоняется ближе, обдавая горячим дыханием внутреннюю поверхность моих бедер. Пульс подскакивает до небес, когда он прижимается ртом прямо к моей киске через тонкую ткань. Жар обжигает губы, когда Кензо стонет, прижимаясь ко мне. Я чувствую, как его язык скользит вверх, пробираясь сквозь кружево, и у меня отвисает челюсть.

О боже…

Кензо поднимает взгляд на меня, стоя на коленях, его губы все еще на мне. Его рука скользит вверх по бедру. Пальцы проскальзывают под край трусиков, и я хнычу, когда он стягивает их, прежде чем его губы возвращаются на место.

Черт…

Я стону, задыхаясь от звука, когда его язык медленно скользит вверх по моему клитору. Его губы обхватывают пульсирующий бугорок, и когда его язык танцует над ним, мои ноги подгибаются, и я почти падаю.

Кензо не моргает. Он не перестает ласкать языком клитор, когда протягивает руку и притягивает мои руки к своим волосам.

Пульс стучит в ушах, когда я провожу пальцами по его чёрным локонам, цепляясь за него изо всех сил, он начинает лизать меня чуть быстрее. Его руки скользят по заднице, и одна из них проскальзывает между моих ног. Я снова стону, когда чувствую, как его пальцы проникают в меня. Он вводит два пальца в киску, двигая ими внутрь и наружу, пока сосёт клитор.

Моё тело вздрагивает, прежде чем обмякнуть. Я задыхаюсь, хватая ртом воздух, и обмякаю в его объятиях, вцепившись пальцами в его волосы. Он безжалостен и настойчив, его рот требует от моего тела оргазма. Я стону, когда его два пальца проникают глубоко внутрь меня, поглаживая и надавливая на точку G, пока его язык и губы ласкают пульсирующий клитор.

Чёрт возьми, я уже вот-вот кончу.

Мое лицо морщится, я издаю глубокий стон, бесстыдно хватая его за волосы и сильнее притягивая к своей киске.

— О, боже мой…

— Мой муж работает просто великолепно, — рычит Кензо в мои складки. — Отдаю должное, принцесса. Это не Бог заставляет кончать эту грязную маленькую киску. Это я.

Я задыхаюсь, он погружает в меня третий палец, растягивая до предела, и сильно посасывает мой клитор. С судорожным вздохом и мучительным криком я подаю бёдра вперёд. Ноги почти подкашиваются, оргазм взрывается внутри меня, а другая рука Кензо скользит вверх, чтобы крепко сжать мою задницу, удерживая меня прижатой к его рту.

Я всё ещё дрожу, и перед глазами всё плывёт, когда он отстраняется.

Он возвращает стринги на место, и по телу пробегает электрический разряд, когда шелковистое кружево дразнит чувствительную, набухшую киску. Кензо встает, берет меня за подбородок и наклоняется к уху, позволяя платью вернуться на место.

— Особенность стрингов, принцесса, — рычит он. — В том, что они сидят немного лучше, когда они влажные. А теперь, — мрачно мурлычет, потягиваясь и отстраняясь от меня. Он откидывает назад свои растрепанные волосы, превращаясь в своего обычного, собранного, невероятно красивого себя, и поправляет галстук. — Нам пора идти.

Я киваю, едва в состоянии произнести хоть слово, так как мое лицо пылает. Сглатываю, все еще дрожа, и поворачиваюсь, чтобы выйти из гардеробной.

— Ты ничего не забыла, принцесса?

Останавливаюсь на полпути к двери. Когда я поворачиваюсь к нему и вижу, что у него в руках, лицо и грудь заливает свежий жар.

Это игрушки из самолета: маленькая черная резиновая пробка U-образной формы с золотым ободком посередине и маленькая черная анальная пробка с золотой рукояткой.

— Я…

Он не произносит ни слова. Просто поднимает руку и показывает мне два пальца.

Покалывающее ощущение пробегает по моему телу, когда я в трансе подхожу к нему.

— Открой рот.

Он вставляет пробку мне в рот.

— Держи ее там.

Кензо приподнимает платье. Я дрожу, его пальцы скользят под мои трусики, стягивая их с блестящего влагалища и засовывая туда игрушку. Я тихо стону, когда он вводит игрушку в меня, прижимая ее к точке G так, чтобы ее внешняя часть касалась моего все еще пульсирующего клитора.

Он протягивает руку и вынимает вторую игрушку из моих влажных губ.

— Повернись.

Я делаю это охотно, с нетерпением.

Сдерживаю стон, когда он снова приподнимает моё платье. Его пальцы оттягивают в сторону крошечную заднюю часть трусиков, и когда чувствую, как резиновая пробка упирается в моё тугое колечко, я вздрагиваю, и у меня перехватывает дыхание.

— Дыши, принцесса, — рычит он, покусывая моё ухо. — Мой член будет намного больше этого…

Адреналин от его прикосновений в сочетании с его мрачным обещанием заставляет тело дрожать и пульсировать. Я хнычу, когда игрушка упирается в тугую дырочку, медленно растягивая. Она погружается в меня, заставляя лоно трепетать, я чувствую, как моя задница снова сжимается под расширенным основанием.

— Теперь мы можем идти, — рычит он.

20

КЕНЗО

Смерть Орочи Ито и его племянника потрясла преступный мир Киото. Сначала все ожидали, что в образовавшемся вакууме власти разразится масштабная кровавая бойня.

Но этого не произошло. Потому что этот вакуум заполнил я.

Возможно, я все еще новичок в городе. Но старая гвардия различных семей якудза в Киото оказывает мне определенную долю уважения, как из-за моей фамилии, так и из-за того, что я, по сути, являюсь наследником Соты.