Имя души

— Если передумаешь, приходи в Крислем. Я всегда буду рад тебе.

— Может, — пожал я плечами, не уверенный даже в собственных словах.

— Ещё раз спасибо тебе, Андрей. Светлого неба и ровной дороги.

Лишь кивнув головой, я по-ялийски попрощался с уходящей обратно командой и лордом Инудидом-Ли’Луном. Они быстро скрылись благодаря густому позеленевшему лесу и кривой протоптанной нами тропинке, сворачивающей налево, оставив меня наедине с самим собой.

Хотелось ещё немного посидеть, и за какое-то время я создал ядро Живой Листвы, способное выжить как в жару, так и в холод. Линии, отошедшие от него, через пару дней должны будут вырастить простенькую круглую оградку вокруг могилы и украсить её как летом, так и зимой.

В дальнейший путь я отправился, не оборачиваясь и ничего не говоря.

* * *

Солнце довольно скоро начало клониться к закату, а дорога медленно поднималась с каждым шагом. Чуть позже мой нос почуял запах дыма где-то поблизости, но я понимал, что до города, о котором мне говорили, идти ещё немало. Эх, ещё бы тропинку найти, а то одни только бессмысленные ориентиры, в которых не запутается разве что знающий.

Запах то истончался до грани восприятия, то наоборот, становился сильнее, но вскоре я увидел впереди среди деревьев мерцающий жёлтым слабый свет, от которого над кронами поднималась тоненькая линия дыма. Это придало мне сил, и я ускорился ещё немного, пока мои ослабшие глаза не распознали у костра… каноха?! И каким чудом я подобрался к нему столе незаметно? А, не важно, так же тихо я достал Полосатик и несильно ткнул его кончиком в спину незнакомца. Странно, но клинок не отпружинил от мягкой кожи, а звякнул, будто ударился в кусочек стекла.

— Медленно подними руки вверх, — произнёс я спокойно, замечая в незнакомце всё больше странных деталей. У канохов, помнится, не было гребня, да и цвет я такой встречаю впервые — практически изумрудный.

Он поднял свои когтистые лапищи, а потом повернул ко мне голову и пробормотал:

— Не убивай…

Впрочем, мне слова были уже не нужны. Подняв клинок, я прищурился и увидел, что вместо кожи у него чешуя, да и лицо на канохское совсем не походит. Больше на рептилоида из земного фольклора.

— Ты кто вообще?

— Человек.

— О-га, а я тогда ялийская прынцесса.

Полосатик за ненадобностью я поместил обратно в ножны, пытаясь понять, кто это передо мной. Половину его напуганной морды украшал здоровый нос, украденный, пожалуй у варана, да и глаза на человеческие ничуть не походили — острые вертикальные зрачки, окружённые жёлто-зелёной радужкой и бледным белком. Сложно сказать, но в них я видел что-то неуловимо знакомое, пусть и не мог понять, что именно. Будто бы когда-то давно я видел что-то подобное, но этот момент никак не хотел вспоминаться. Пока он думал, что сказать и раскрывал пасть, от туда показывался широкий раздвоенный язык, который, впрочем, он контролировал прекрасно, судя по понятной речи без акцента. Вокруг языка расположился ряд устрашающе острых белых зубов. Остальное тело, скрытое поношенной, но ещё не самой плохой одеждой, показалось мне вполне нормальным, пусть и немного худым. Исключение составлял лишь необычный чешуйчатый покров, на шее и ниже переходящий из зелёного в жёлтый. Вопреки ожиданиям, хвоста у незнакомца не было, однако под одеждой он скрывал гребень, на который я обратил внимание в первую очередь. Он представлял из себя острые шипы, на которые натянута тёмно-зелёная кожа.

Чтобы прервать уже ставшее нелепым молчание, я сказал:

— Ты вроде ящера что ли, или рептилоида?

Он от таких сравнений не огорчился, но и я готов был завернуть что покрепче.

— Нет, я родился человеком, и потом меня сделали драконом.

— Прости, но для дракона ты некомплект. Где хвост? Крылья? Рога?

— Неудачный эксперимент, — совершенно спокойно ответил он и снова повернулся к костру. Видимо, понял, что от меня опасность больше не исходит. Отыскав палочку, которой ковырялся в горящих дровах, незнакомец принялся за прежнее занятие, а я начал обходить его по кругу. — Садись, темно скоро.

— Имя-то у тебя есть, эксперимент? — спросил я, понимая, что он верит в то, что сказал, и присаживаясь у костра. — Человеческое, если можно.

— Мартoс. У меня другого и нет.

— Андрей, — ответил я, открывая скарб. — Трапезу разделишь?

В самом верху лежала плотная мягкая ткань, оказавшаяся одеялом, а под ней оказалось множество бумажных свёртков. Как я понял, каждый такой рассчитан на разовый, но сытный приём пищи, и я, не раздумывая, протянул один Мартосу.

Он пожал плечами, но протянул когтистую руку, которой аккуратно взял протянутый свёрток, после чего скромно поблагодарил. Как оказалось, наборы у нас ничем не отличаются — солёное сушёное мясо, сладкие сухари и кислые сухофрукты. К счастью, вода и у меня и у Мартоса оказалась на месте, и еда, несмотря на такой скромный набор, пошла бодрее. По крайней мере, та её часть, которую я мог без больших усилий раскусить.

— Блин, вроде островной город, а рыбы не положили, — ворчал я, с силой разрезая резиновое мясо острым ножом в форме капли и таким же названием.

«Каплю» я получил, пожалуй, оборот назад, когда только-только попал в Давурион. Она являла собой серебристый кинжал с острейшей кромкой и множественными червоточинами на плоской поверхности, из под которых иногда можно заметить слабое синеватое свечение. Обмотанная чёрным лоскутом шершавой кожи, рукоять служила всегда прекрасно, и кинжал ни разу из рук не соскользнул. Возможно, такую дорогую вещь использовать для резки мяса — кощунство, но за неимением другого подходящего холодного оружия, она очень выручала. — Чёрт! — воскликнул я, порезавшись.

А меж тем, Мартос с лёгкостью раскусывал мясо своей внушительной челюстью, а полоски, которые не мог раскусить, проглатывал прямо так.

— Помочь? — усмехнулся он, показывая на свои зубы.

Несмотря на отсутствие брёвен, на которых мы могли бы сидеть у костра, голые от травы места, отсиженные, возможно, соседом, не казались мне слишком холодными. Наоборот, от земли будто бы исходило тепло. Казалось, даже если я целую ночь пролежу на ней, последствий не будет.

Вскоре меня начало клонить в сон, но я нашёл в себе силы произнести два магических условия, чтобы замедлить движение воздуха вокруг и не дать каплям дождя добраться до меня. Услышав мои слова и, возможно, поняв их, Мартос спросил настороженно:

— Ты маг?

— Есть грешок, — протянул я вместе с зевком, заразившим его. — Так, ночью без согласия приставать не советую, а то получишь. — Как бы невзначай в воздухе с характерным треском появился и тут же исчез маленький электрический разряд, осветивший небольшое пространство вокруг, как вспышка. Мартос, конечно же дёрнулся, но благоразумно ответил кивком, а я, свернувшись на голом пятачке земли спиной к костру, накрылся одеялом и закрыл глаза. Разумеется, никакой электрической преграды я не оставил, так как не умел, но ему об этом знать не обязательно.

* * *

До утра оставалось ещё сколько-то времени, но я проснулся и принялся вспоминать, где заснул на этот раз. Поблизости, судя по звукам, ходил Мартос и патрулировал. Пришлось вспоминать слово «Люмен», чтобы над тусклым костром появилась небольшая звёздочка и осветила небольшое пространство вокруг. Тогда же я полез в сумку и осмотрел содержимое. Ничего, к счастью, не пропало, и я с лёгкостью выдохнул.

Услышав возню или увидев свет, вскоре подошёл Мартос, и я сразу же спросил:

— Март, где тут дела делаются?

— Вон там, — указал он пальцем на импровизированную уборную, представляющую собой небольшой шалашик, который я вчера даже не заметил.

К костру я подходил уже проснувшийся и даже умывшийся из ведра поблизости, где Мартос собирал дождевую воду. Небось, спёр где-нибудь в ближайшей деревне и кое-как пристроил.

— А ты чем тут питаешься?

— Когда фруктом, когда дичью, — ответил он, пожав плечами, — выбирать не приходится.

— Что-то разделочного стола не вижу или ты их когтями?