Имя собственное

Через пару дней, когда потерпевшей оказали необходимую помощь и она немного пришла в себя от постигшей беды, из клиники позвонили майору Суханову.

Тот, кряхтя от недовольства, оставил насущные бумаги и вызвал машину. Водитель погрузил в багажник плащ, обувь и чемодан женщины. В кабинете заведующего отделением и произошла эта встреча.

Тамару Петровну привезли на кресле-коляске. Было видно, что женщина оправилась от потрясения, но была ещё довольно слаба.

– Здравствуйте, Тамара Петровна. Майор Суханов Иван Андреевич. Мы сможем побеседовать, вы в состоянии?

– Да, конечно. Даже не сомневайтесь.

– Хорошо. Я включу диктофон, не будет возражений? И начнём разговор с самого начала. Вы отправились в поездку из Москвы или сели на промежуточной станции?

– Нет, из Москвы. Вошла в вагон и устроилась в сдвоенное люкс-купе.

– Билет у вас прямо до Анапы. Какова цель путешествия?

– Год назад умер мой супруг, а оставаться в столице одной, без близкого человека мне не захотелось. Детей у нас не было. Я продала квартиру и вознамерилась купить какое-нибудь жильё в Анапе. Здесь живёт моя тётка, мамина младшая сестра. Захотелось прибиться к родному человечку.

– Вот бумага, напишите, пожалуйста, её координаты: ФИО, адрес и телефон. Вы уже виделись с ней?

– Нет, не рискнула беспокоить, старенькая она.

– При каких обстоятельствах вы познакомились со своей попутчицей по имени Раиса? Опишите её. Детально и подробно. Насколько это возможно.

– Она вошла почти перед самым отправлением. Молодая, красивая, около двадцати. Может, и больше, но у молодых не заметишь этой разницы. Её молодила ещё и короткая, даже чересчур короткая, стрижка. Волосы чёрные, как и глаза. Стройная спортивная фигура. Серый брючный костюм. Похоже, что это всё. Хотя подождите! Позже я увидела на её чистом лице малоприметный шрам над правой бровью. Вот теперь, наверное, всё.

– Она была одна или кто-то её провожал?

– Да, с ней был видный такой мужчина, годами старше её, пожалуй, вдвое. Всё покачивался с пятки на носок, держа руки за спиной. В вагон не поднимался, лишь помахал рукою в окно.

Когда девушка вошла в купе, я спросила: «Не муж ли это?» Она ответила, что это его водитель. А муж не поехал с ней по причине чрезвычайной занятости. Он якобы известный пластический хирург. Из вещей у неё имелись только дорожная сумка и портплед, по всей видимости, с выходным платьем.

– Платье там самое заурядное и далеко не новое. Так, элемент маскировки. И в сумке вещи, которые тоже не жалко выбросить или без сожаления оставить вместе с сумкой. Дальше, прошу вас.

– Затем, переодевшись в китайский халат, попутчица заказала кофе в купе и коньяк. Сослалась на низкое давление. Мы выпили на брудершафт, и я прониклась к ней, словно к близкому, если не сказать родному человеку.

– Что же вас подвигло?

– С её стороны поступило предложение помочь мне в проведении коррекционных пластических процедур. Я говорила уже, что её муж… вот, вспомнила имя, Кирилл… пластический хирург. Даже записала их домашний телефон.

– Это всё, любезная Тамара Петровна, могло быть лишь легендой, свёрстанной на скорую руку, чтобы вовлечь собеседника в тему, ему небезразличную. Там, где неуместны грубые криминальные методы, в ход идут изощрённые психологические уловки. И преступники не без успеха ими пользуются.

Номер телефона, кстати, тоже липовый, мы проверили. Дальше, пожалуйста.

– Ну, затем обычная поездная болтовня: я рассказывала свою историю, а Рая… Странно, мне не удаётся вспомнить ничего конкретного о ней самой. Рассказывала какие-то посторонние байки и даже анекдоты, но не более того.

– Именно об этом я только что вам поведал.

– Вскоре мне стало нехорошо от выпитого, закружилась голова, и Рая посоветовала принять «Винпоцетин». Я согласилась, потому как знаю это лекарство и не раз пользовалась им сама. Затем она проводила меня в душевую кабину, чтобы ополоснуться и прийти в себя. Вернулась я в купе где-то минут через двадцать и намеревалась лечь спать, но…

– Таблетку, конечно, предложила Раиса?

– Да-а… Сказать по правде…

– Что и требовалось доказать!

Так, уважаемая Тамара Петровна! Давайте вернёмся немного назад. О пропаже каких денег вы твердили врачу? Откуда эти деньги и сколько их было у вас?

– Я уже говорила, что продала квартиру в Москве. За восемь миллионов рублей. Вся сумма была упакована в небольшой кейс. Раньше такие называли дамский дипломат. Он был закрыт на кодовый замочек.

– Вы говорили с попутчицей о деньгах? Видела она этот кейс?

– Нет и нет, абсолютно. Я вошла в купе намного раньше. Портфельчик был уложен в дорожный чемодан, который я тут же спрятала под сиденье своего дивана…

– Спрятала?! Да разве сие называется «спрятала»? Нет, Тамара Петровна, это просто-напросто «шаговая доступность», ни больше ни меньше! Ай-я-яй! Кто же вас надоумил тащить с собою такую уйму наличности? Не от большой сообразительности, уважаемая, вы сотворили подобное. Не обижайтесь, но так получается.

– Неужели, Иван Андреевич?.. Когда отлучалась в душ?..

– Вы сами и ответили на свой вопрос. Вот форма, пишите заявление, будем передавать дело дознавателям.

* * *

С улицы в проём окна больничной палаты вмещается куцый и заурядный кусок пейзажа московской окраины.

Половина корпуса панельного девятиэтажного дома с лесом антенн на крыше, верхушки нагих тополей, подёрнутые инеем, и сносимый ветром сизый дым из сиротливой фабричной трубы на горизонте. Зима вроде бы на излёте, а тоска на душе у Раисы сродни первым декабрьским холодам.

Изредка больную навещали Наташа с мужем. Верочку взяли с собой только раз, в самом начале госпитализации. Глядя на младшую сестрёнку, Рая напрочь забывала о своей проблеме и не могла сдерживать слёз от невозможности помочь Вере хоть чем-то.

А та, измотанная хроническим бронхитом, с тёмными кругами под глазами, ещё и отмахивалась, улыбаясь виновато, как словно бы оправдывалась за свой болезненный вид.

Вера, и это было понятно, с нетерпением ждала Раиного выздоровления, стойко перенося и болезнь.

После таких встреч бессонная ночь Рае была обеспечена. Все другие думки уходили на задний план, сверлила мозг лишь одна мысль – где достать денег? Не обменять ли уж нашу квартиру на меньшую с доплатой? Как поскорее выбраться из этого лагеря беспомощных и увечных и отвезти, наконец, Верунчика в санаторий?