Имя собственное

Словами не выразить, как надоела эта инвалидная палата, этот длиннющий коридор с продавленными диванами из кожзаменителя, столовая, где столы и стулья синего пластика верещат по кафелю до озноба по коже.

Одно утешало Раю – скорая выписка. Лечащий врач обещал, что буквально на днях сделает последний снимок и, как говорится, счастливого пути! Неужели подходят к концу тягостные недели и месяцы лечения?

В результате аварии Раиса получила сложную травму правой голени. Осколочные переломы большеберцовой и малоберцовой костей. Операция, долгое ношение фиксирующего стального аппарата, гипс, костыли… Тошнота и головокружение от сотрясения мозга.

Чтобы залечивать порезы от разлетевшихся стёкол, пришлось постричься наголо. Как тут не поверишь, что по волосам действительно плачут! Вот и шрам над бровью, как памятный знак. Не хочется про всё это и размышлять!

Рае плохо приходили на память детали того дня, когда её доставили в травматологию. Хотя о какой памяти можно вести речь? После лобового сокрушительного удара травмированный мозг бросал покалеченное тело из сумеречного забытья в полное беспамятство.

Неизменной оставалась лишь одна сплошная, пронзительная боль, терзающая ногу при малейшем движении. Относительно полное осознание случившегося пришло, собственно, только на следующий день.

Уже потом, когда состояние немного стабилизировалось, картину катастрофы пусть по частям, но удалось восстановить. Правда, не без помощи сотрудников ГИБДД. А картина та рисовалась удручающей.

Протоколом зафиксировано дорожно-транспортное происшествие, основной причиной которого явился выезд легкового автомобиля, госномер…на полосу встречного движения и последующее столкновение его с большегрузным автомобилем «КамАЗ».

В результате аварии водитель «Жигулей», находившийся в состоянии алкогольного опьянения (подтверждено анализом крови), погиб на месте, а женщина, сидевшая на пассажирском сиденье, доставлена в лечебное учреждение с переломом правой ноги, многочисленными ушибами, порезами и сотрясением головного мозга.

Поначалу, на первом месяце пребывания в травматологии, Раю неотвязно терзало душевное смятение и беспокойство. Порой сильнее, чем нескончаемая боль в переломанной ноге. Казённые строки документов, что инспекторы приносили ей на подпись, роем вились в больной голове, не давая заснуть ночами.

Она будто силилась выпутаться из сетей собственной укоризны по поводу гибели Николая и краем воспалённого сознания отодвигала свою причастность к его смерти. Ну не могла она, будучи в полубессознательном состоянии… Хотя…

Рыдала, кусая больничную подушку, и, как умела, молилась, прося Спасителя отвести от неё эту навалившуюся беду.

Наконец-то наступил этот долгожданный день выписки.

Рая, одетая в одежду с Наташкиного плеча, сидела на коридорном диванчике подле двери зав. отделением, дожидаясь оформления истории болезни. Стеснялась, чувствуя себя не в своей тарелке. Чужие шмотки были ей маловаты. А что делать, свою одежду пришлось выбросить, после аварии она была не годна ни к чёрту. Не захотела оставлять даже уцелевшие итальянские ботинки. Воистину был бы тот ещё «сувенирчик на долгую память»!

Она прикидывала, что необходимо сделать в первую очередь. Перво-наперво – домой. Переодеться. Насколько возможно, привести к присяге бесхозное запустение в квартире и бегом в Отрадное, к Верочке. В шкатулке, помнится, ещё оставались пустячные деньги, нужно что-то ей купить.

А ещё… Бог ты мой, ведь за эти месяцы почтовый ящик наполовину, небось, забит квитанциями по коммунальным задолженностям!

– Оторвина! – выглянула из-за двери молоденькая медсестра. – Зайдите!

Рая поднялась и, маскируя лёгкую хромоту, переступила порог.

В кабинете, кроме заведующего и его помощницы, присутствовала ещё одна колоритная фигура, при виде которой у Раи непроизвольно дрогнула щека и неуверенно замедлился шаг.

– Капитан полиции Ерёмин, – представился офицер, немного приподнявшись со стула – Прошу вас, присаживайтесь. Назовите, пожалуйста, вашу фамилию, имя и отчество.

– Оторвина… Раиса Михайловна. – Голос был какой-то чужой.

– Вот что я должен сказать, уважаемая Раиса Михайловна. Мне поручено осуществлять следственное производство по уголовному делу о гибели небезызвестного вам Хромова Николая Ивановича, скончавшегося в результате дорожно-транспортного происшествия, в котором пострадали также и вы. Следствие было временно приостановлено, пока вы находились на излечении, но вот теперь, как говорится, пришла пора.

Я вас не тороплю, так как понимаю – надо освоиться в новой обстановке, привести в порядок бытовые вопросы, даже, наверное, научиться ходить без палочки. Верно, доктор?

– Надо сказать, она у нас молодец, – улыбался заведующий. – Трость выбросила давно, исходила все коридоры и лестницы бессчётное количество раз и выработала походку почти без хромоты.

– Вот и прекрасно! Но всё же, наверное, потребуется какое-то время, чтобы прийти в себя. Я на машине, подброшу вас до самого дома. Единственно, что следует нам сделать сейчас, – это подписать два документа. – Капитан протянул ей распечатанный лист.

– Что это? – Рая вопросительно взглянула на полицейского.

– Подписка о невыезде. Она подразумевает следующее. Первое. Не покидать город без разрешения следователя. Второе. Являться точно в день и час, указанные в повестке. Третье и последнее. Какими-либо другими способами не препятствовать производству по уголовному делу. – Следователь сделал многозначительную паузу и пристально посмотрел Рае в глаза. – Вот и весь невеликий перечень ограничений. А второй документ – сама повестка. Как вы считаете, недели вам хватит, чтобы освоиться? Замечательно. Распишитесь здесь, здесь и вот здесь.

Ерёмин захлопнул папку, встал и протянул руку врачу:

– Спасибо, доктор, за тёплый приём. Существует поверье, что ни врачам, ни нам, полицейским, не следует говорить «до свидания». По понятным причинам. А стало быть, счастливо оставаться! – И обернулся к Раисе. – Ну что, Оторвина, поехали? Все документы у меня, не волнуйся.

Машина с синей полосой по борту и мигалкой на крыше резво вклинилась в основной автопоток. Молоденький сержант-водитель, вертя головой, то и дело выруливал на встречную полосу, включая сирену. В такие моменты Рая закрывала лицо ладонями. Ещё совсем близко и болезненно ощущение той трагической минуты.

Ехали молча, адрес не озвучивался, но неведомым образом машина затормозила прямо у двери родного подъезда. Капитан, не выходя из салона, протянул Раисе в открытое окно визитку и напомнил:

– Через неделю жду на разговор. Прошу не опаздывать. Адрес отделения указан в повестке. Если возникнет желание встретиться раньше – звоните. До встречи.

Стекло в пассажирской двери поползло вверх, и машина сорвалась с места, растворив красные огни задних фонарей в мареве выхлопного смрада.