Иной жизни для себя не представляю! Книга четвертая

обходилась без гостей. И не только обходилась, а и Андрея ни в какие

компании, где можно выпить, не отпускала, и довела дело до такого

положения, что на него все махнули рукой как на женского подкаблучника,

и приглашать к себе перестали.

«Не знаю, согласятся ли», - Андрей старался говорить спокойно и

ровно, что бы не спугнуть наконец то появившуюся возможность

обзавестись если и не друзьями (имел ввиду для себя, у жены то подруг

было море), то хотя бы хорошими знакомыми, и неожиданно предложил, -

«Если с Юрием Васильевичем поговорить?»

«И я о нем подумала! Только что бы с женой!» - теперь она его по

голове погладила!

«А…. к …какому…. часу приглашать?» - пролепетал Андрей чуть

ли не заикаясь от еще одной неожиданной ласки.

«Пригласишь на субботу, а о часе - договоришься с Юрием

Васильевичем», - и выпорхнула из-за стола переодеваться, на работу. В

возникшем желании ей угодить – после всех сегодняшних загадочных

женских поступков – убрал стол и начал переодеваться на работу тоже.

Опять! Самоходная буровая и сегодня торчала возле камералки, а ее

команда – три гаврика, – заметив меня, зашевелилась, и двинулась

навстречу.

«Какие проблемы?» - поинтересовался у старшого, после взаимных

приветствий.

«Никаких!» - засветился тот улыбкой, - «Из руды вышли, на шести

метрах! Закрывать можно скважину!»

Продвинутые ребятки! Когда приспичит, они не только бурить

могут, но и породы пустые от руды в керне различать. А сейчас им

приспичило точно: короткие скважины не обещали хорошего заработка. А

17

значит, нужно с ними побыстрее кончать, то-есть, закрывать как можно

раньше, если такая возможность появится.

«Погнали керн смотреть!» - не заходя в камералку, я шагнул к их

агрегату.

«Вчера здесь такая вонь стояла, что не вздохнуть», - сообщил мне

старший мастер, когда вылезали из машины на вдрызг разъезженном

пятачке, - «а несло из старой скважины», - показал рукой направление, -

«пришлось сверху закрыть». Я за его рукой проследил, хотя о вонючей

скважине уже знал, и решил попозже в нее еще раз заглянуть, из чистого

любопытства. А пока шагнул к скважине новой, предлагаемой мне

буровиками для закрытия.

Действительно, закрыть можно – из руды вышла в пустые породы.

И что для мужиков совсем приятно – следующая скважина, на месте

которой я тут же забил колышек, вряд ли будет глубже шести метров. Ну

если совсем уж по невероятным причинам руда скакнет на большую

глубину.

Проконтролировал буровиков, что бы правильно установили

агрегат, и подошел к скважине древней, теперь прикрытой керновым

ящиком с каким-то тряпьем. Ящик приподнял, и…чуть не задохнулся! Ну и

вонизм! Совсем не сероводород, а запах гниющей плоти. Только кто из

животных мог упасть в дыру, диаметром чуть больше двадцати

сантиметров? Какая-то мелочь, вроде мыши, крысы, ну может зайца или

корсака. И так вонять? Не похоже.

В силу своего мерзкого желания узнавать даже то, что мне

абсолютно не нужно, я вокруг источника вони побегал, непонятно что

выискивая, ничего как и положено не нашел, и двинул в партию, так и не

придя к выводу, кто или что могло оказаться причиной столь

непереносимых ароматов. Хотя понял, что излучаемый вонизм предмет

попал в скважину недавно, суток двое-трое назад и не позже – когда с

Игорем Георгиевичем первый раз посетили рудное гнездо, никаких

ароматов мы не почувствовали.

Шагая по старой, но подновленной машиной буровиков дорожке от

рудного гнезда в партию, я продолжал просматривать близлежащие кусты и

развалы камней, непонятно что надеясь увидеть и в них. На полпути

надежда оправдалась: недалеко от дорожки между кустов заметил кусок

брезента. На всякий случай подошел: пробный брезентовый мешок, в какие

местные браконьеры предварительно затаривают мясо добытой сайги, что

бы поменьше пачкать кровью рюкзак, в котором эти мешки нужно нести

домой.

Пнул мешок ногой – под ним травка ничуть не хуже той, что вокруг.

Значит, брошен недавно, и вырасти траве не помешал. Теперь поднял его

рукой – в остатках старой крови, но без единой сайгачьей шерстинки, без

которых никогда у охотников дело не обходится. И что в этом мешке

переносилось?

18

Память услужливо подсказала: мясо. Которое, как и у меня

прошлым летом, испортилось в холодильнике после трехдневного

отключения электричества, по причине непредсказуемой аварии. Но этим

летом никаких аварий не случалось, да и зачем сюда тащить, если можно

просто положить рядом с домом, на радость местным собачкам, как это

сделал я? Или кто-то из буровиков втихаря привез тухлятину, и в

скважину выкинул?

Пробежался по кругу, ничего нового не заметил, и продолжил свой

путь к рабочему месту в камералке, уже подумывая, чем там буду

заниматься. И дела срочные определились: керн законченных скважин

задокументировать, и отобрать пробы в рудных интервалах.

Техников - документатора и отборщика проб - я нашел, объяснил,

что от них требуется. Оставалось найти геофизика Андрея, предупредить и

его, что скоро новый прибор можно опробовать – две скважины готовы.

Только работать ему придется по ночам, когда буровики отдыхают. Потому

что их агрегат и каротажку – это машина с геофизической аппаратурой и

лебедкой с семьюстами метрами троса, на котором в скважину опускают

приемную часть прибора – на маленьком пятачке вместе поставить

невозможно.

Только Андрей объявился сам. И не по делу, а – вот уж никак не