Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

работать будем, если в артели останемся? Да никогда! Даже

Владимир, которого золото магнитом тянет!

В столовой к нам подсели мои приятели. Несколько

возбужденные, как и все работяги – завтра утром каждый должен

получить в руки конверт с заработанными баксами. Дока к тому

же был не в настроении. Поинтересовался этим редким

феноменом:

«Что у тебя? Почему дуешься?»

«Вечером поговорим», - буркнул, и уткнулся в тарелку.

После обеда перетащили с Сергеем ящики в соседний

балок, где начальник с гением финансов разбирались за столом

с бумагами. Дальше геолог с ними остался, а я прошел к себе в

домик, что бы не маячить перед чужими глазами – в лагере

царила суматоха, может чуть меньше той, какая обычно бывает

при пожаре – каждый завершал последние свои дела. Я тоже

перебрал личные вещи, потом тем же занялся появившийся

Владимир, а позже и задержавшийся до темноты Дока.

«Почему на обеде был мрачным»? – поинтересовался у

него в подходящий момент.

«Радоваться нечему!» - Дока бросил работу и уселся на

кровать, - «Со сторожами облом», - нашел взглядом Владимира,

– «и тебе тоже. Начальник своих людей оставляет, сам знаешь

кого!»

«И кого?» - Владимир пока не догадывался, пришлось

подсказать мне:

«Твоих компаньонов по приработку, Милочкина с компанией».

«Черт!» - Владимир тут же на кровать уселся, - «Все планы

накрылись, эти гады к палатке близко не подпустят!»

«Не к палатке, а и к лагерю», - разъяснил ему Дока.

«И не только зимой», - решил я усугубить ситуацию, -

«Николай Игнатович из артели уходит, а дела передает

Милочкину. Не удивлюсь, если он в следующем сезоне главным

здесь будет!»

«Тогда облом для нас полный», - сообразил Владимир, -

«пора всем новую работу подыскивать!» Теперь у меня

появилась возможность друзей заинтриговать:

«Помните, я говорил вам о неучтенном рудопроявлении?»

«Не помню», - откликнулся Владимир, а Дока с интересом

на меня начал смотреть, - «Все наши рудопроявления – мелочь,

золота хорошего ни в одном нет!» - быстро врубился, когда

разговор коснулся любимого металла! А я продолжил:

«Хорошего с поверхности нет точно, это мы с тобой

установили», - Владимир глаза округлил: где же это неучтенное

рудопроявление, в изучении которого он участвовал, - «и на

глубину золото не идет», - теперь он и рот раскрыл, - «но зона

вторичного обогащения впечатляет».

«Не припомню, что бы у нас когда-то была эта

впечатляющая зона», - не смог Владимир сдержаться, - «уж я бы

точно о ней знал, работал на всех наших рудопроявлениях!»

«Под водичкой она была», - сделал я коллеге козу, -

«потому никто о ней не знает. А однажды водичка высохла,

правда не надолго, и я в грязи поковырялся. Золото сразу под

грязью, в выветрелых и разрушенных породах, идет на глубину с

метр. Дальше все, породы плотные, не разрушенные и без

золота. Если лужу осушить, и снять бульдозером метровый слой

зоны вторичного обогащения, то в нем золота будет чуть меньше

килограмма».

«Надо там поработать!» - подал голос Дока, - «Свою

артель организовать!»

«Какую артель!» - Владимира идея технаря возмутила, -

«Золота для троих маловато, что бы еще кого то к делу

привлекать!»

«А я и говорю: свою артель, из нас троих. Никого со

стороны!»

Дальше с час я объяснял двум любопытным где это самое

рудопроявление, сколько над ним воды и реально ли от нее

избавиться, можно ли обойтись без бульдозера одними

лопатами. …и т.д. и т.п. Поднял мужикам настроение, и

несбывшаяся мечта попасть в сторожа у них прямо на глазах из

головы выветривалась! Не предполагал только, что всего через

несколько часов все мы вернемся в непредсказуемую жуткую

реальность.

Ближе к утру в лагере прозвучал выстрел. Приглушенный,

каким доносится из закрытого помещения. На другой звук, даже

более громкий, я бы и ухом не повел. Но на выстрел глаза

открылись автоматически. Зачем он? Кто на курок нажал? Такие

вопросы были естественными, если знать, что в лагере обитают

убийцы, правда за руку не схваченные. И присутствуют деньги,

то-бишь баксы, в сумме для простых людей запредельной.

Ребята даже не пошевелились, а от меня сон ушел, и

возвращаться не спешил. Полежал, в ожидании еще чего-то

необычного, потом начал считать про себя, в попытке все же в

небытие вернуться. Не получилось – теперь загудел двигатель

Уазика начальника, звук начал из лагеря удаляться и наконец

исчез. Вместе, конечно, с машиной. И куда Николай Игнатович

рванул? Да еще после выстрела?

Теперь сон пропал окончательно, и с час я пролежал, пока

на улице не стало светлеть. Поварихи вот-вот начнут готовить

завтрак, и сейчас должны вылезать из кроватей. Чапа, видя что я

бодрствую, подошел, лизнул в лицо, повилял обрубком. Я

потянулся его погладить, … и со стороны вагончика-столовой

донесся пронзительный крик. Женский.

Я мигом вскочил на ноги, Дока и Владимир на кроватях

заворочались, начали подниматься. Дожидаться их не стал –

выскочил из домика и побежал в сторону вагончика-столовой. Из

других домиков тоже выскакивали люди, бежали за мной сзади,

что-то кричали. Впереди, возле балка начальника, несколько

человек суматошно крутились в одном месте, склонялись к земле

над каким-то предметом. Две поварили стояли от них в сторонке,