Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

тяжелых временах непонятно от кого, а может и космос

подсказал. Только обсуждать нечего – пешки мы в большой и

туманной игре, мало что знаем и вряд ли узнаем больше, чем

отмерено. Ну если только Владимир еще раз с космосом не

свяжется. Такого намерения он сейчас не проявлял, побаивался,

как бы лишний раз не обмишуриться, после недавних

предсказываний, насчет перспектив Пашиного пятачка. Но

отвечать нужно, все ж какой-никакой начальник, и я попробовал

общую атмосферу немного разрядить :

«Не так все мрачно», - позволил не к месту изобразить

улыбку, - «Все, о чем вчера жены наболтали, лично нас мало

касается».

«Это почему же?» - не поверил Владимир, а Паша в

волнении открыл рот.

«Ну, во-первых, специалисты мы не последние», - начал я

придумывать, - «а во-вторых, специфика особая. Золото ищем, а

не какое-нибудь железо или уголь. А раз, как ты говоришь,

времена наступают плохие, то государству разгонять нас не резон

– золото ему нужно, и как можно больше!»

«Точно!» - встрепенулся и Паша, - «Этого железа в стране –

горы, а золота кот наплакал, каждая тонна разведанная

учитывается!»

«Проснулся наконец!» - Владимир не задержался, -

«Только плохо вы умных людей слушали!» - это уже больше для

меня, - «Они что сказали? Что золотоносная структура нашим

пятачком заканчивается! Значит, дальше с поисками идти некуда!

А мы не нужны!»

«Зато свинец с цинком начинаются!» - с невиданной

быстротой сообразил Паша, и уставился на меня: как отреагирую.

«Начинаются», - согласился Владимир, - «только профиль

не наш, там и своих геологов предостаточно! Они же не дураки

специалистов сокращать, а наших дилетантов принимать на их

место!»

А ведь экстрасенс во всем прав. И поиски золота

действительно вести негде. Пока, конечно. Со временем

определятся площади новые. Но для этого, можно считать,

времени не остается. И место работы сменить…уже сейчас вряд

ли встретят с распростертыми объятиями.

«Все, что ты наговорил», - очень хотелось отмолчаться, но

я не мог, - «не с неба вчера свалилось. Непонятки начались давно,

подбирались незаметно. Сами об этом знаете, по продуктам и

товарам в магазинах. Только считалось, что это все временное,

вот-вот закончится. Когда старца последнего из политбюро

похороним! Похоронили, пришел молодой. И стало только хуже.

Дальше будет еще хуже, и непонятно чем закончится, в

государственном масштабе. Где вся геология – капелька в море», -

ребята рты открыли, в удивлении от речуги, и я им волнений

добавил, - «и что самое плохое – геологи работали слишком

хорошо, запасами разведанными любой руды страну обеспечили

лет на пятнадцать, если не больше», - я полюбовался

произведенным эффектом, и добил мужиков окончательно, -

«Сейчас на эти пятнадцать всю геологию можно прикрыть

спокойно, а потому грядущий удар сокращений мы примем на

себя первыми!»

Помолчали, потоптались, Паша повздыхал.

«По твоему, совсем плохо», - подтвердил Владимир вроде

как для себя, - «Я с этим согласен. Но делать нам что?»

«Сейчас есть работа – ею и будем заниматься. Пока народ

достаточно не озвереет, и кое-кому не начнет претензии

предъявлять. А может и головы отрывать!»

Поговорили, называется! Только настроение себе

испортили – хмурый Паша пешком пошел на свой пятачок,

непонятно какой Владимир – избыточная энергия приводила к

повышенной подвижности с демонстрацией на лице

переполняющих эмоций – запрыгнул в салон и громко хлопнул

дверью. Поехали дальше.

Ну и какая работа, при испорченном вконец настроении?

Да никакой! И придется еще раз сюда возвращаться, на уже

просмотренные места, где непонятно и необъяснимо обязательно

что-то не замечу, что-то напутаю, что-то…. одним словом, голова

не работала. А тут еще вспомнил, что сегодня могут нам с Докой

и из милиции позвонить – объяснить, что там менты придумали

на пятницу. Тоже неопределенность полная. Так до конца работы

и ходил, пытаясь то с геологией разбираться, то угадать, чем

закончится намеченная ментами на пятницу операция в

аэропартии, и какое будет в ней наше с Докой участие. Наконец

все – собрал полевиков, едем домой.

По моему расчету, звонок из милиции должен быть

попозже, часа в четыре. Но в комнате, когда в нее ввалились, за

моим столом сидел Дока, с улыбкой и демонстрацией отличного

настроения.

«Весельчаки, оказывается, в партии не перевелись», -

разглядел его хмурый Владимир, до сих пор не забывший

утреннего разговора, - « Даже когда она на ладан дышит, и место

дворника пора присматривать!»

«Перебьемся как нибудь!» - ничуть не озаботился Дока,

знавший о надвигающихся для всех проблемах не хуже других, и

поднимаясь из-за стола, предложил мне, - «Я на крыльце

подожду, пока дела не закончишь!» - и из комнаты исчез.

Как никогда молча, оставшиеся разобрались с планами и

фотопланами, побросали сумки и рюкзаки, и даже не поговорив,

коллеги мои побежали по домам. Я же тормознул на крыльце.

«Свободен?» - подскочил Дока, - «Тогда поехали», -

понятно, что в милицию, - «Михаил звонил еще до обеда!»

Урал стоял напротив крыльца, я пошагал к нему, не забыв

напомнить:

«Только вначале ко мне, сполоснусь и переоденусь», - и

услышал, как напарник за спиной скорбно с неудовольствием