Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

мотоцикла на любом не заметить трудно. Глянул в сторону отряда

– в нем жизнь била ключом: на взлетной полосе возле самолета

толкалось несколько человек, к нему же что-то или кого-то

подвозил уазик. На моих глазах Ан-2 загудел еще раз, пустил

сзади шлейф пыли, развернулся и покатил в дальний от отряда

конец полосы. Там развернулся, взревел всей мощью двигателя, и

пошел на взлет. Быстро исчез из вида, и народ с полосы двинулся

к домикам. Теперь в отряде можно появиться и мне.

На месте ночлега Урал отсутствовал – напарник успел его

замаскировать. Сейчас Дока поднимался ко мне.

«Держи», - протянул рацию, - «а я начну устраиваться, что

бы и обзор хороший был, и под солнцем за день не зажариться»,

– в последнем ему посочувствовал – сидеть придется на самом

верху горки, никакой защиты не придумаешь, а на голове у

напарника смешная тряпка.

«Перекусить захвати, и канистру с водой», - напомнил о

необходимом и обязательном, - «а тряпкой на голове не смеши, не

хватает только солнечного удара!» - силой заставил взять мою

толстую фетровую шляпу, появляться в которой в отряде не

собирался – что бы не выглядеть белой вороной. И побежал к

проселку, по которому вчера мы приехали, что бы по нему в

отряд войти, не привлекая к себе лишнего внимания.

Петр Пантелеевич нашелся в знакомом вагончике.

Разбирался за столом с бумагами, появлению моему не очень

удивился:

«А где приятель?» - поинтересовался вместо приветствия, и

я махнул в сторону двери рукой, там мол, - «На чем приехали,

если мотоцикла я не слышал? Почему так рано?» - не давал мне

вставить слово, - «Наверное, ночь не спали!» - сделал почти

правильный вывод.

Я устроился на свободной табуретке, положил на стол

рацию, на которую хозяин подозрительно посмотрел, включил ее

на прием. И после этого обстоятельно посвятил давнего друга в

детали придуманной ментами операции, и о конкретном нашем,

теперь уже с ним вместе, в ней участии.

Петр Пантелеевич послушал, покачал головой не то в

восхищении, не то в удивлении, и решил чаем успокоить

возбужденную нервную систему - поставил на стол стаканы и

термос с готовым продуктом.

«От меня что конкретно нужно?» - решил уточнить меру

своего участия в авантюре, разливая в стаканы ароматный

напиток. Я открыл рот….и раздался стук в дверь. Мигом схватил

со стола рацию – мало ли что может подумать нежданный

посетитель – и на коленях прикрыл ее курточкой. Зашел

знакомый геофизик, нисколько моему присутствию не удивился,

и о чем то у начальника партии поинтересовался. Выслушал

ответ, и ушел, после чего я вернулся к теме:

«К самолету из Солнечного лично поедешь встречать

комиссию. Меня с собой захватишь, сам за руль сядешь – ты же

начальник. Машину возле самолета поставишь, что бы в случае

чего взлетную полосу перекрыть, не дать ему взлететь».

Петр Пантелеевич опять покачал головой, уже чай

дегустируя:

«И кто приказ даст на перекрытие?»

«Дадут менты», - поднял с колен рацию и ее

продемонстрировал как средство связи, - «они должны скоро

подъехать, и рядом с отрядом устроиться», - показал рукой, что

где то за ним, в противоположной от пункта наблюдения Доки

стороне, - «Твое дело приказ исполнить».

Петр Пантелеевич снова закачал головой, теперь с улыбкой:

«Никогда не думал, что в такую авантюру смогу

вляпаться!» - посмотрел на меня с той же улыбкой, - «Но

послужить милиции готов – водовозку к взлетной подгоню!»

Мы еще недолго поболтали, о вещах менее значимых, и

хозяин вагончик покинул, выполнять обязанности по руководству.

А я подошел к окну и из него оценил возможности обзора. Как и

ожидал от человека разумного, вагончик Петр Пантелеевич

поставил в удобном месте – несколько на отшибе, что бы домики

всегда были перед глазами, вместе с ближнем концом взлетной

полосы и стоянкой самолета. То-есть, появление нового человека,

а если еще и на мотоцикле, я не пропущу точно. В отсутствии

хозяина передвинул стол, переставил табуретку поближе к окну и

уже начал в него поглядывать, хотя «мотоциклист» появиться

должен после обеда.

Сейчас в отряде жизнь замерла - самолет с экипажем в

воздухе, работяги-канавщики вместе с геологом и техниками

уехали на выявленные с воздуха аномалии. Редко кто попадал на

глаза. Часов в десять ожила рация – голосом Михаила

поинтересовалась, все ли у нас (считал, что Дока сидит рядом) в

порядке. Доложил, что пока тихо, и получил приказ внимание

удвоить.

Петр Пантелеевич пару раз забегал проверить, чем я

занимаюсь, к двенадцати часам вернулся надолго - устроился

рядом за столом с бумагами. Посидели молча, он при деле, я без

него. Минут через пятнадцать над отрядом пролетел Ан-2, и

сделав полукруг, пошел на посадку.

«Отработали нормально, по времени тютелька в тютельку»,

– отметил начальник, глянув на часы и из-за стола поднимаясь, -

«Пойду встречать, а ты на обед готовься, в столовую пойдем!» - и

из вагончика вышел. Заставив меня вспомнить о бедном

напарнике, с палящем солнцем над головой, и обедом всухомятку.

Стыдно, но что делать?

Теперь отряд на глазах оживал. К самолету на взлетной и от

него двигались люди, потом Газ-66 привез с поля работяг и

геологов и они начали расходиться по домикам. Сразу же

забамкала железякой повариха, приглашая на обед.

Когда вернулись из столовой в вагончик, рация на столе