Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

надписью «милиция» возле калитки остановилась, из кабины

вышел Михаил и к ней направился. Чапа тут же предупредил его

лаем, а Света вздохнула, и мне с Докой выдала:

«Все понято. Милиционера уговорили, что бы вас от семей

увел!» - обреченно махнула рукой и ушла в дом. На что Дока

тоже вздохнул, тоже рукой махнул, и меня «успокоил»:

«Пощли в машину. А Светка тебя простит, она ж

нормальная баба, а не дура какая то!»

За рулем Уазика сидел мент-начальник. Михаил устроился

с ним рядом, мы с Докой на заднем сидении. Минут пятнадцать

проехали молча, потом я тихонечко кашлянул, нагнулся к

Михаилу, и у него поинтересовался:

«Если деньги в схроне лежат, что вы с ними делать

собираетесь? Сразу забрать, или возле них «мотоциклиста»

караулить?»

Михаил усмехнулся, и повернулся не ко мне, а к

начальнику, сейчас шоферюге:

«Можно им сказать?»

«Можно», - разрешил тот, не отрывая глаз от дороги,

прилично подразбитой, - «ребята в курсе дела, глядишь и еще

что-нибудь нам подскажут», - ого, мы уже не только с ментами

коллеги, мы уже у них свои ребята! Мы с Докой улыбнулись,

глянули друг на друга, и втихаря друг другу подмигнули.

«Если деньги спрятаны, то заберем. Пригласим из отряда

начальника, еще одного человека надежного, не болтливого – как

понятых. При них изъятие оформим, предупредим, что бы

никому ни слова».

«Значит, засаду возле схрона устраивать не собираетесь», -

такой вывод напрашивался, и я его озвучил.

«Навестить схрон «мотоциклист» конечно должен. Но

когда? Точно не на днях, после нашей последней неудачи», -

обернулся к нам с Докой, - «Будем следить за ним в Пионерном, и

решения принимать по обстоятельствам».

Вообще то правильно. Караулить схрон месяц, может два , а

может и больше – дело сложное и ненадежное. И своего человека

в отряде менты все же устроят. Нам только об этом знать

необязательно. Но если деньги из схрона сегодня и заберут, до

полного завершения операции, до задержания всех преступников

еще далеко, и самое важное – дальше о развитии событий мы

знать ничего не сможем. Мы уже никому не будем нужны!

Дока это тоже понял, потому толкнул меня в бок и

прошептал:

«Надо об экспроприаторах рассказать», - то-есть, о трех

Робин Гудах, освободивших Мирненского профбосса от забот с

лично для себя распределенными видиками и кондиционерами, -

«Вдруг среди них и наш «мотоциклист» отметился?»

Об экспроприаторах - крайний вариант. И к нему

подбираться желательно постепенно. Для начала у Михаила

поинтересовался:

«Связать «мотоциклиста» и застреленных бандитов у вас

улики есть – окурки в кошаре и возле первого схрона, отпечатки

протектора мотоцикла там же. А как летунов к ним прилепить?

«Мотоциклист» их никогда не сдаст, это же любому понятно!»

«Давить будем», - опер пожал плечами, - «пусть

объяснит, зачем деньги к аэропартии привез, зачем летчиков там

ждал, причем не любых, а определенных, зачем при тебе с одним

из них разговаривал. Может и не получится, но работать будем!»

Дока рядом со мной вздохнул – недоволен, что я про

экспроприаторов молчу. Пришлось и его успокоить.

«Как ты установил», - это я Михаилу, - «над Придорожном

летчики три раза гудели, в разное время».

«Было такое», - на секунду опер обернулся назад.

«Так вот: по весне у вашего профсоюзного босса, уже

уехавшего из Мирного, кое-что из барахла забрали, когда он вез

его на станцию», - опер еще раз назад обернулся, и даже мент-

шоферюга на нас с Докой глянул, - «а к вам в милицию не

пошел, хотя вещи забрали ценные. Причем грабителей было трое,

и один из них – в кожаных брюках, куртке и при крагах. В одежде

мотоциклиста по холодку», - Михаил не утерпел и еще раз к нам

обернулся, с видом заинтересованным. А я замолчал, в ожидании,

когда менты мою наживку осмыслят.

«И что из всего этого?» - первым наполовину осмыслил

Михаил, и я толкнул в бок напарника: давай!

«Может и тогда эти летчики погудели, подельников

предупреждали о боссе профсоюзном! Что он шмотки везет!» -

отбарабанил Дока, на что менты задумались.

«И потом», - решился я добавить, - «может оказаться, что

только один из летчиков с преступниками связан. Потому что

если бы оба – о лишних гудений они оба и промолчали бы точно.

А так – один не в курсе, вот и брякнул по незнанию».

«Командир экипажа брякнул», - вспомнил опер.

«Точно», - поддержал его и я, - «а в аэропартии при мне

«мотоциклист» разговаривал с правым пилотом (командир

экипажа – пилот левый), к нему подбегал».

Несколько минут в машине было тихо – мы с Докой вроде

бы все сказали, менты это все обдумывали. Потом заговорил

мент- начальник:

«Нам еще пару часов ехать, вот и давайте, подробно и по

порядку, все о грабеже бывшего профсоюзного работника».

Михаил промолчал, а я толкнул в бок напарника. Дока тут

же открыл рот, и все рассказал, включая свою поездку в

Солнечный за запчастями для машин, и разговор с шофером,

перевозившим контейнер со шмотками. Менты все выслушали,

помолчали и наконец отреагировал мент начальник:

«Очень интересный случай, если учесть, что в милицию

никто не обратился. Повидимому, и профсоюзный работник, и

грабители одного поля ягодки», - повернулся к Михаилу, -

«Придется нам в Солнечный еще раз съездить, с шофером

контейнеровоза поговорить. Вдруг наш «мотоциклист» и в том