Иной жизни для себя не представляю! Книга шестая. Никогда не бросай начатое.

Тема разговора с интимными подробностями себя исчерпала,

и мне было предложено позвать в гости Доку с женой Ниной,

Пашу с Людой, и Владимира без жены, потому что она все равно

не придет. У Наташи день рождения – вот и отметим в тесной

компании, теплой, дружеской и даже рабочей. Я тут же побежал

поручение исполнять, вместе с Чапой. Котик, как существо более

нежное, остался при женщинах.

До вечера у нас был пир горой, если можно так назвать при

наличии всего трех огнетушителей какой-то дряни, но выпили и ее.

И расходились хоть и трезвыми, но веселыми. А Паша – и с

приличным по размерам куском мяса, которым я его наделил и

которое он нес Людочке, непонятно по каким причинам

участвовать в нашем сабантуе отказавшейся.

Часть тридцать четвертая.

«В салоне прокатись», - попросил Владимир, когда из

камералки шли к машине, - «Расскажешь, о чем в пятницу с

дублерами болтали. Наверное, о приятном, раз Паша цветет как

майская роза!»

Паша действительно находился в настроении приподнятом,

после общения с гостями из науки, которых наглядно убедил

образцами, что на пятачке рудопроявление есть, полиметаллов, а

золото не противопоказано, только бы найти хоть одну блесточку.

И по повышенной бодрости, свидетельствовавшей о желании

размолотить на участке последние нетронутые камни, я был

уверен, что именно ее он и будет искать сегодня изо всех сил.

Паша мою уверенность только укрепил, в ответе своему с

некоторых пор оппоненту:

«Умными людьми оказались», - это о представителях науки,

– «сразу определили, что у меня есть рудопроявление. Так что

подсказывал тебе», - поторкал пальцем в небо, - «кто-то не шибко

грамотный!»

К счастью, мы уже подошли к машине, и очередной виток

словесной перепалки само собой отложился на потом. Я усадил

Наташу в кабину, сам залез в салон, где Владимир уже держал

место рядом. Тронулись, и он толкнул меня локтем – давай,

рассказывай, о чем в пятницу в камералке трепались.

Я и доложил, как и на основании чего сложилось общее

мнение о совмещении на пятачке признаков двух формаций –

полиметаллов и золота, причем в первом случае дело уже дошло

до рудопроявления, а во втором – до проявления точно, но все

предпосылки есть, что до рудопроявления может дойти.

«Насчет полиметаллов – и я так думаю», - согласился

Владимир, - « а насчет золота – не дойдет до рудопроявления!» -

обернулся к зашевелившемуся за спиной Паше, с уже готовым

советом, - «С полиметаллами разбирайся, а не золото ищи! Больше

толку будет!»

Насчет полиметаллов Владимир прав, разбираться придется.

Что бы не пропустить ценный объект даже не по нашему профилю,

то-есть, не несущий золото. Геологи народ ревнивый, каждый

хочет доказать свою состоятельность как специалиста. Поэтому

правило железное: любой находке рады, всегда ее изучаем и

доводим по крайней мере до рудопроявления. После чего передаем

его геологам нужного профиля, по акту и с множеством всяких

карт и бумажек, подтверждающих наше право первооткрывателей.

Каждый славы хочет! И мы тоже.

Паша на пятачке из машины вылез, вместе с Наташей и ее

радиометристом, я перелез в кабину, и шоферу скомандовал:

«К чабану вези. Хочу посмотреть, где стоит. Заодно и про

дочку спросим – скоро ли из больницы выпустят», - для ее братьев

я и подарок прихватил, коробку приличных конфет, случайно

попавших в руки.

Николаю я слегка приврал – место стоянки чабана знал. Как

и то, что никакого родника там нет, но пробурена скважина

диаметром сантиметров двадцать пять, и на глубине метров пять

не меньше, в ней плескается водичка. Хорошая и вкусная – я ее

попробовал, опустив в скважину на леске маленькую банку с

камнем внутри – что бы ее утопить. И сейчас хотел посмотреть,

как чабан ухитряется из скважины поить целую отару овец. Как он

воду достает?

Владимир вылез на пол пути. Понял, куда я еду:

«Привет чабану, от меня!» - и рукой показал шоферу, где

будет его ждать в конце дня. Поехали дальше.

В центре небольшого такыра стояли рядом две юрты, от них

метрах в пятидесяти торчала небольшая бетонная коробка, на

земле лежали два длинных лотка или корыта. А еще дальше,

метрах в ста пятидесяти, темнели остатки пожарища.

Возле бетонной будки Константин машину остановил,

двигатель заглушил, и глядя на ораву высыпавших из юрты

пацанят мал мала меньше, объяснил:

«Насос в ней стоит», - кивнул на будку, - «воду из скважины

поднимает и в поилки выливает», - то-есть, в то, что я назвал

лотками или корытами. «А там», - кивнул на пятно пожарища, -

«второй чабан стоял, который девчонку больную отказался везти в

Мирный на Урале. И бог наказал – сразу же у него все сгорело –

баллон газовый не проверил нормально, от него и пошло. К казаху

сунулся, помоги мол, дай во второй юрте пожить. Только кто же

после подляны – больную девчонку отказался в больницу отвезти –

с ним разговаривать будет! Так что пришлось отсюда мотать», - ну

и правильно, с подонком дел лучше не иметь.

Мы вылезли из кабины, потянулись, разминаясь под

солнышком, пошагали к юрте. Пацанва толкалась у входа, из него

же вышла женщина, наверное жена чабана, и расплылась в улыбке

– узнала Николая.

«Угощайтесь, мальцы!» - протянул я конфеты старшему по

виду, и поздоровался с хозяйкой, - «Доброго здоровья!»